Рорк ! - Аврам Дэвидсон

Ночью, после долгого напрасного ожидания, которое он сам признал глупым, что Норна придет к нему, Ломар уснул на жесткой узкой койке. Во сне он увидел внизу огромного серовато-коричневого рорка; его маска сверкала, и он говорил хриплым, ревущим голосом. И вот что он говорил:

- С_п_у_с_к_а_й_с_я_... _С_п_у_с_к_а_й_с_я_... _У_б_ь_ю_... У_б_ь_ю_...

- Они исключены, - сказал Олд Ган, беря мушкет и протягивая Ломару второй.

- Что это значит? - спросил Ломар, беря мушкет и с любопытством разглядывая его.

- Я сделал их сам, и они не входят в список старого мистера. Я хочу сказать, что они исключены из войн. Это только охотничье оружие, и я поклялся кровью, что они ни в коем случае не будут нацелены на человека. Я сделал это перед всеми кланами на последнем совете несколько лет назад, и все знают об этом. Это значит, я в любое время могу идти с ними куда угодно, и никто не подумает, что я иду убивать, так что я в безопасности. Но в то же время это означает, что если кто-то нападет на меня и нацелит мушкет, и зажжет фитиль, я буду перед ним все равно что безоружный. Я не могу использовать эти мушкеты даже для самозащиты. Они исключены.

Запальный фитиль из трута и древесной губки и горел плохо. Олд Ган сказал, что мог бы сделать получше, но предпочел не нарушать традицию. К тому же он не хотел совершенствовать искусство войны, и так уж слишком распространенное среди диких токов. Всегда ночью можно определить, где стоит враг, ибо он вынужден поджигать фитиль и следить, чтобы тот не погас, а уж искры сыплются во все стороны.

- Не говоря уже о запахе, - сухо добавил он.

- Я сам делаю и порох, - продолжал он, - но когда они просят меня сделать его для них, я говорю, что он достаточно силен для охотничьего выстрела, но не может убить человека.

Пороховой "рог" (на самом деле это была деревянная бутылка) и патронташ обычного рисунка и формы, сделанные ремесленниками клана. На патронташе нарисован рип и грубо, но различимо слово "кусаюсь"; на роге фигура рорка и надпись "предупреждаю".

Две длинные ножки выступали из массивного корпуса мушкета, чтобы поддерживать его, когда мушкетер зажигает фитиль и целится; иначе ему потребовалось бы три руки.

С архаичным оружием на плече, с пороховым рогом и патронташем у пояса, Ломар чувствовал себя героем какой-то древней драмы, например, "Первые люди на Марсе" или "Месть Клеопатры".

- Полагалось бы для полноты набедренную повязку, - сказал он, улыбаясь, - если бы не так холодно.

Олд Ган, однако, не улыбнулся в ответ и повторил правила безопасности, о которых он говорил раньше. В конце концов он согласился, что они могут выступать.

- За какой же дичью мы идем? - поинтересовался Ломар. Они спускались по склону холма, удаляясь от моря; лагерь за ними скрылся из виду за скалами. Снег почти полностью растаял, и снова преобладающим цветом стал черный - влажные листья под ногами, черный - стволы обнаженных деревьев, черный - мох, растущий на стволах и на черных скалах.

- Что найдем. Прыгунов, ползунов по деревьям, может быть, диких свиней - все они годятся в еду, хотя вряд ли ваше небо, привыкшее к станционной пище, обрадуется им. Может быть, дневные летучие мыши. Рипы сам я никогда не ем рипов, но многие здесь едят, и, поверьте мне, они рады этому... Рорки? - Он произнес слово, которое все время витало в воздухе. Не сейчас, в холодное время. Они не полностью впадают в спячку, лишь частично. Медленные, неповоротливые, слабые... Я знаю, что иногда молодые парни отправляются в холодное время туда и притаскивают молодого рорка. Совсем молодого, но как бьют они при этом себя в грудь, будто совершили великий подвиг.

Прирученные токи верят, что когти рорка - амулеты. И прирученные и дикие считают, что что их вареные пальцы пригодны для... прирученные называют это любовью, а дикие, которые гораздо откровеннее, - течкой. Иногда эти создания притаскивают сюда не совсем умершими; их режут живьем... пытают... я не могу смотреть на это...

Местность стала более ровной, деревья вокруг больше. Все вокруг было усеяно орехами, несъедобными для людей, а древесные существа, питающиеся ими, спускались на землю для сбора.

- Это свора бандитов, ваши друзья по клану, - сказал Ломар.

Олд Ган кивнул, пожал плечами.

- Обстоятельства сделали их такими. Вы не знаете их настоящей жизни и не можете составить себе представление о ней по моему дому. Я живу как король. Сам старый мистер не ест лучше и не спит мягче и теплее, чем я. Можете себе представить, как они живут. А клан Малларди один из самых богатых. Каждый кусок пищи приходится выбивать из тощей скалистой земли или из моря... а море здесь совсем не кишит рыбой. Думаю, что добрая половина из них ни разу в жизни не была сытой. Подумайте, как было здесь раньше, до того, как они адаптировались, акклиматизировались... когда краснокрылка снова стала лишь растением и потеряла всякую рыночную стоимость, потому что не стало рынка. Пустое небо над их головами и лишь грязь под ногами. Ожидание, ожидание, ожидание, но помощь так и не пришла. Добродетель должна была умереть. Приходилось и собак есть, коренья, свиней... друг друга наконец - или умереть.

- Поэтому они дерутся как собаки и роются в земле как свиньи. И вы видели их детей.

Ломар кивнул. Воздух внезапно стал холоднее. Он вздрогнул.

- И поэтому они нас ненавидят, - сказал он тихо.

- Вы не можете себе представить, как же они вас ненавидят. _В_а_с_, сказал я; нет, _н_а_с_. О, Флиндерс ненавидит меня. Но он ненавидит всех. Это предельно дикий человек, этот мистер Флиндерс. Но остальные приняли меня. Меня даже пригласили присоединиться к их походу на Север.

Ломар взглянул на фитиль, не будучи уверен, тлеет ли он, потряс его так, что полетели искры. Он пытался представить в уме карту территории кланов по тем клочкам информации, которые у него были. Ханнит, и Хаггарт, и Грейли, Доминик, Ниммаи, Бойлстон, Овелли... Он перебирал имена и не смог сообразить.

- На Север? А чей же лагерь лежит на Севере? - спросил он.

Олд Ган медленно выдохнул воздух и смотрел, как дыхание превращается в пар в холодном воздухе.

- Ваш, - наконец ответил он. - Станция.

Они возвращались, добыв трех ползунов и двух прыгунов. Внутренности отдали тощей, оборванной собаке, появившейся как будто из ничего.

Ломар, наверное, в сотый раз спрашивал:

- Но ведь это не может быть серьезно?

Его хозяин пожал плечами.

- На ваш взгляд, возможно... - пробормотал он.

- Нет... я хочу сказать, что они не могут серьезно надеяться... нет! Это безумие!

Олд Ган вздохнул и повесил голову.

- Конечно, безумие. Но разве вся эта война не безумие? Все дикие люди немного безумны, а некоторые из них, например, Флорус Флиндерс, совсем безумны. Не так давно он и Хаггарт напали на лагерь Ниммаи. Нападение отбили. Но потом он напал на лагерь Овелли, а против Овелли у него ничего не было. В чем же причина набега? Он был голоден. У Овелли была пища, а у Флиндерса не было. Я хочу то, что есть у тебя. Разве это не разновидность безумия?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});