Юлий Цезарь. В походах и битвах - Николай Сергеевич Голицын

продолжавшийся далеко за полночь, но кончившийся тем, что римляне овладели всеми обозами и всем лагерем гельветов. {Сражение при Бибракте произошло в первой половине мая по юлианскому календарю (Наполеон I).}

Разбитые наголову и претерпев огромный урон, гельветы, в числе уже не более 130 000 душ, удалились с величайшею поспешностью в противоположном прежнему направлении, а именно к с.-в. – и, следуя безостановочно днем и ночью, на 4 сутки прибыли в земли лингонов. {Часть Бургонии и большая часть Шампании; главным городом лингонов был Андаматун на р. Матроне (ныне Лангр на р. Марне).} Цезарь не мог тотчас преследовать их потому как сам говорит, что трое суток был удержан на месте сражения попечением о раненых и погребением убитых воинов своей армии – доказательство, что победа досталась ему нелегко и стоила недешево. {Распоряжения Цезаря к бою и в начале и конце боя были превосходные; но после первого отражения гельветов он сделал, по мнению Turpin de Crisse, две ошибки: 1) оставив 2 легиона и вспомогательные войска без всякой пользы позади, на вершине горы, и 2) увлекшись преследованием гельветов с горы на гору, не обеспечил своего правого фланга и тыла, был обойден и охвачен и подвергся величайшей опасности быть разбитым.} Но тотчас после сражения он послал лингонам приказание не оказывать гельветам никакой помощи, ни деньгами, ни продовольствием, ни чем бы то ни было, грозя в противном случае поступить с лингонами точно так же, как с гельветами. По прошествии же трех суток он двинулся со всею армией усиленными переходами вслед за гельветами. Лингоны повиновались ему – и гельветы, доведенные голодом до крайности, отправили к Цезарю послов с изъявлением покорности и просьбой о мире. Цезарь потребовал, чтобы они дали заложников и выдали оружие и бежавших к ним рабов. Пока это исполнялось, наступила ночь и 6000 урбигенян {иные полагают, что урбигеняне обитали около города Урба (ныне Орб, в ваадтском кантоне), другие же около Берна, но настоящие их жилища в достоверности неизвестны}, тайно уйдя из лагеря, направились к Рейну и Германии. Узнав об этом, Цезарь немедленно послал жителям земель, через которые урбигеняне должны были проходить, приказание задержать их и представить ему. И таково было нравственное влияние победы его над гельветами, что приказание его было в точности исполнено. С урбигенянами было поступлено – говорит Цезарь – как с врагами, что значит, что они были преданы смерти – жестокость, недостойная Цезаря! Зато в отношении к прочим гельветам он явил большое великодушие и весьма мудрую политику: по выдаче ими заложников, оружия и переметчиков даровал им помилование и приказал возвратиться в Гельвецию и восстановить сожженные ими города и селения, причем повелел аллоброгам снабдить их до Гельвеции продовольствием {Цезарь говорит, что в стане гельветов, в сражении при Бибракте, найдены были писанные греческими буквами именные списки всех гельветов, вышедших из Гельвеции, и что по этим спискам всего их было 368 000 мужчин, женщин и детей, из коих 92 000 способных сражаться мужчин. По исчислению же, произведенному по приказанию Цезаря, в Гельвецию возвратились только 110 000 душ. Из этого не следует, однако, заключать, замечает Наполеон I, что гельветов погибло в Галлии 258 000 душ: большое число их рассеялось и отчасти водворилось в Галлии, а многие воротились в Гельвецию позже}; храбрых бойев же поселил, по просьбе эдуев, в землях сих последних.

Таков был 1-й поход Цезаря в Галлии – поход, который, судя по многочисленности и приготовлениям гельветов, не имел бы, может быть, такого скорого и удачного конца для римлян, если бы гельветы, при всей своей храбрости, не были столь невежественны, действовали с большею быстротою и решительностью, если бы между ними было более согласия, единства и воинского порядка, и главное – если бы против них не было такого полководца, как Цезарь, быстрота, решительность и искусство действий которого заслуживают величайших похвал. При всем том должно, однако, сознаться, что он сделал в этом походе нисколько важных (указанных выше) ошибок – потому, как кажется, что в первый раз в жизни имел главное начальствование над большою армией, в важной войне против многочисленного и опасного неприятеля и не приобрел еще надлежащей в этом опытности.

Второй поход против Ариовиста (58); движение Ариовиста и Цезаря к Везонцию; сражение близ Рейна

По окончании похода против гельветов почти все племена кельтической Галлии прислали к Цезарю выборных людей с поздравлениями, изъявлением благодарности – и просьбой защитить и избавить их также от Ариовиста и германцев, прибывших в Галлию по нижеследующему случаю.

Две враждебные политические партии, на которые были разделены кельтические галлы и из которых во главе одной стояли эдуи, а во главе другой – секваны, поддержанные арвернами {арверны обитали в той части кельтической Галлии, которая соответство-вала нынешним департаментам Пюи-де-Дом и Луары, или Оверни (Auvergne)}, долго вели междоусобную войну, и наконец эдуи одержали верх, а секваны и арверны призвали на помощь Ариовиста, обещав ему щедрое вознаграждение. Ариовист, прибыв из-за Рейна с 15 000 чел. своих свевов, вскоре склонил успех и перевес в войне на сторону секванов и арвернов, наложил на эдуев и их союзников дань, взял с них заложников и заставил их поклясться, что они никогда не потребуют обратно своих заложников и не будут просить помощи союзников своих – римлян, ни стараться об освобождении своем от подчиненности секванам и арвернам или, лучше сказать, ему самому. Ибо он и самих секванов и арвернов подчинил своей власти, завладел третью их земель, водворился, между ними с своими свевами и, так как число последних вскоре умножилось вновь прибывшими из-за Рейна до 120 000 чел., то и намеревался, во время похода Цезаря против гельветов, завладеть еще одною третью земель секванов и арвернов. Подпав таким образом под тяжкое иго германских варваров, ими же самими призванных на помощь, и справедливо опасаясь, чтоб они не завоевали всей Галлии, кельтические галлы и в особенности эдуи, секваны и арверны убедительно просили Цезаря о помощи, представляя, что если римляне откажут в ней, то им ничего более не останется, как переселиться из Галлии в какую-нибудь другую страну.

Многие причины побуждали Цезаря вступиться за галлов и не позволять германцам притеснять их и водворяться в Галлии. Но в особенности он считал постыдным и для себя, и для республики и народа римского попустить, чтобы эдуи, издавна признанные друзьями и союзниками римлян, были порабощены германцами, и признавал опасным для римской политики, чтобы германцы водворялись в Галлии, ибо, покорив ее, они легко могли вторгнуться в римскую провинцию и потом