Нашествие с севера - Сергей Юрьев

– Ты говоришь, проклятье лежало? – удивился Святитель. – Да, я знаю, что Пальмера перед своим уходом прокляла всех, кто предал память ее отца, всех потомков их, всех, кто служит им, и всех, кто от их земель кормится…

– Напутствуя меня, королева Элис по праву наследницы сняла проклятье, – ответил Элл. – Я привез с собой грамоту об этом.

– Тут мало грамоту написать. – Святитель взял свиток оленьей кожи, протянутый эллором. – Тут надо еще и обряд совершить… А у вас там, похоже, и Служителей-то истинных не осталось… Иди. Братья тебя в трапезную проводят. А поговорим завтра на рассвете. Мне еще к Творцу обратиться надо… Вот до завтра мне или еще кому из наших Голос не услышится, тогда и будем сами решать, что делать…

Трое младших Служителей после разговора со старцем Листом действительно проводили Элла в трапезную. Обеденное время уже кончилось, и стол с ним разделили только его молчаливые стражи. Мальчики в рубахах из некрашеного льняного полотна поставили перед ними одно большое деревянное блюдо с жареной осетриной, приправленной луком, несколько ломтей черного хлеба и кувшин кислого брусничного вина. Братья тут же взяли руками по рыбьему ломтю, и каждый начал не спеша поедать свою долю. На лицах их сразу же нарисовалось такое умиротворение, что Элл понял – такие жирные кусочки не часто перепадают младшим Служителям. Его самого больше привлек хлеб, который в Пальмере был большой редкостью даже на столах знатных эллоров и считался чуть ли не лакомством. Братья справились со своими кусками рыбы и хлеба гораздо быстрее, чем Гордог, но терпеливо ждали, когда он закончит кушать, и не начинали разливать вино в черные глиняные кружки.

Несколько раз в трапезную заглядывали какие-то бородачи в рясах и головных накидках, но стоило им заметить, что гость еще трапезничает, быстренько скрывались за дверью. Когда наконец мальчики унесли опустевшую посуду, в дверь чинно друг за другом вошли три Служителя, а братья вышли, но, судя по всему, остались стоять за дверью.

– Приветствуем гостя, – хором сказали Служители и коротко поклонились.

– Примите и мой поклон. – Элл тоже кивнул в ответ. – А почему у вас эти братья такие молчаливые, слова из них не выдавишь. – Он кивнул в сторону полуоткрытой двери.

– Они еще не Служители, они только послушники, – ответил тот, что казался старше остальных. – В молчании и смирении они ждут, пока на них Откровение снизойдет… Только мне кажется, что не дождутся.

– Что за откровение? – спросил Элл.

Служители переглянулись, двое схватились за бороды, изобразив глубокую задумчивость, а старший после короткой паузы ответил:

– Ныне не время об этом говорить. Нам Первый Святитель указал расспросить тебя подробнее о делах ваших, нам доселе неведомых, пока он сам Голоса ждет в уединении…

Дверь вновь распахнулась, чинно вошли те же мальчики и поставили на стол еще пару кувшинов вина и четыре глиняных кружки, видно, для того, чтобы беседу оживить. Пришлось эллору снова повторять то, что он Святителю рассказал. Один из Служителей, который на уголке скромно присел, разложил на столе чистые листы телячьей кожи, плеснул из пузырька в плошку густой черной жидкости и начал хитро заточенной палочкой что-то записывать. А другой, что слева от старшего сидел, всё причитал, слушая: «Вот беда-то какая… А нам-то и невдомек…»

И неизвестно, сколько времени они бы его расспрашивали, если бы в трапезную не вошел еще один Служитель, помоложе и в плечах так широк, что в дверь едва протиснулся. И еще ряса у него была широким кожаным ремнем подпоясана, а на нем висел широченный меч.

– Прощенья просим, братья… – сказал он негромко. – Но гостя нашего мне велено в алтарный зал отвести и там с ним побеседовать.

– Это кем это велено?! – возмутился старший.

– Мной и велено. Вы тут уже довольно наболтались, пора и дело делать. – Больше не обращая на них внимания, он обошел стол и приблизился к эллору на расстояние шепота. – Пойдем со мной, эллор, поговорим промеж собой как воин с воином. Меня зовут Герант, старшина храмовой дружины. Ты уж, наверно, про меня слыхал.

Элл вспомнил рассказ рыбака о том, как воины в рясах моментом перебили толпу оборотней, осадивших соседнее селище, и, поднявшись, крепко пожал протянутую руку. Когда они выходили, послушники, караулившие дверь, мыча что-то непонятное, загородили им путь. Но Герант отвалил первому попавшему под руку славную затрещину, и молодежь тут же расступилась.

– Это им Первый Святитель не велел тебя из трапезной выпускать, пока писаря с тобой не наговорятся, – пояснил он Эллу.

– А если еще и Святитель сам их по ребрам погладит за то, что приказ не выполнили? – вроде как забеспокоился Гордог.

– А ему по сану драться не положено! – рассмеялся Герант. – К тому же с этих спрос невелик. Разве что выгонят отсюда, да их и так выгонят, кроме того белобрысенького, который в стороне стоял. А прочие оба – дураки каких мало, а балбесам Откровение не приходит.

– Так что же это за Откровение? Тут про него все говорят, а объяснить никто не хочет, – поинтересовался Элл.

– А вот об этом, брат, я тебе расскажу, когда к тебе смерть постучится, – ответил Герант, – если вдруг окажусь тогда рядом с тобой… Откровение это штука такая – оно либо приходит, либо нет…

Когда они вышли на площадь перед Храмом, Элл почему-то сразу вспомнил, что свою телогрейку из оленьего меха он оставил еще в келье Первого Святителя, и поежился от холода. Было, конечно, далеко не так морозно, как на его родине в эту пору, но его кафтан из тонкого сукна насквозь продувал влажный леденящий ветер.

– А ну, давай пробежимся. Тут недалеко, – предложил Герант и первым припустил в сторону ворот, да так, что Элл, в котором весу было раза в полтора меньше, едва за ним успевал.

Они выбежали из ворот, поперек которых всё еще лежал посох, но на этот раз перед Эллом не возникло той прозрачной стены, сквозь которую он в первый раз с трудом протиснулся. Герант свернул направо и побежал вдоль стены, потом нырнул в какую-то нишу и постучался в небольшую металлическую дверцу, украшенную причудливыми коваными знаками.

– Вот, – сказал Герант, поглаживая дверцу, пока кто-то изнури гремел ключами. – Сам ковал из чистого серебра, и обереги сам составлял…

Дверца распахнулась, и тот, кто открыл, тут же метнулся в сторону, уступая дорогу. Герант протолкнул вперед Элла и лишь потом протиснулся сам. Они оказались в просторном длинном зале, по всей длине освещенном настенными факелами. На широких стеллажах, поднимавшихся от пола до потолка вдоль одной из длинных стен, было разложено оружие – мечи, кинжалы, булавы разного размера, кистени, кольчуги, панцири, шеломы. Длинные копья вязанками стояли в углу. Элл приметил, что связаны они теми узлами, которые развязываются одним движением, а прочее было разложено так, чтобы воины могли, не путаясь, разобрать, что надо. Сзади захлопнулась дверца. Эллор оглянулся и увидел мальчишку лет тринадцати с диковинной вещицей на плече – что-то вроде лука с упором для плеча. Пацан повернул ключ в замке, и Элл на мгновение снова ощутил себя пленником, но лишь пока Герант не заговорил снова.

– Это Ос, приемыш мой, – представил он мальчишку и тут же сделал ему знак, чтобы тот удалился. Ос тут же стремительно поднялся по лестнице, приставленной к стене, и исчез в каком-то проеме. – Вот теперь-то и поговорить можно… Так что был я у Святителя и знаю, что он тебе скажет. Только он, прежде чем сказать, думать долго будет, а после того, что ты порассказал, чую я, что нет у нас времени на раздумья. Пока старец Лист дождется Голоса своего, да пока его истолкует как надо, твои бледные меченосцы точно уж тут окажутся. А они, судя по всему, твари настолько тупые, что на них те обереги, какими мы тут оборотней давим, не подействуют, и серебра они не так уж боятся. Верно?

– Они не серебра боятся… – ответил Гордог. – Они вообще боли не чуют. Вот огонь для них – хуже осинового кола.

– Вот по дороге и расскажешь, чем с ними лучше драться. Я мальчишку за телогрейкой твоей послал, он ее утянет, так что Святитель и не заметит. Дам тебе двух дружинников своих в провожатые, поезжай в Холм-Дол к лорду Бранборгу и всё ему расскажешь.

– А почему именно к нему? Или других толковых лордов у вас тут нет?

– Есть-то есть, да только Бранборги, пока в лордах ходят, меньше всех других соседям своим насолили. А когда общая забота появляется – так тут они всегда первые были. Другие-то всё больше до последнего отсидеться за стенами норовили, а иные так и вообще не прочь были руки на чужой беде нагреть. Он тебе поверит, по всему видно, да и я тут ему весть прописал. – Герант подал ему тугой свиток. – Держи и выезжай нынче же.

– Там мои люди у рыбаков остались… – сказал Элл, надевая только что принесенную Осом телогрейку.

– Знаю, – ответил Герант, перебирая мечи на полке. – Как лорд Бранборг за подмогой к нам пошлет гонца, так Святитель меня с частью дружины и отправит к нему. А я уж и твоих прихвачу или морем обратно отправлю. На вот. – Он сунул в ладонь эллора рукоять выбранного им меча. – Если по пути оборотень попадется, их лучше этим рубить, я его сам серебрил. А на лезвии знаки оберегов серебром выведены. А если много оборотней встретится, тут уж мои дружинники знают, что делать, ты лучше не встревай. Они скажут что надо, и уж сам Творец защитит вас. И еще: вам там лиг двадцать вдоль границы Холм-Гранта ехать придется, так сильно не высовывайтесь, уж больно там нехорошо нынче. Сам пока не знаю толком, что у них там творится, и Святитель не знает, но слишком уж много нечисти там развелось, нигде столько нет…