Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье

из эбенового дерева. Предположительно из Ахетатона

Особенно замечательна одна головка, изображающая Тию в старости, — сделанная из эбенового дерева темно-коричневого цвета, с бровями и ресницами, инкрустированными таким же деревом, но черным. Эта головка замечательна не только по высокому художественному качеству работы, но и по редкой технике выполнения. Так, на ней фактически два головных убора: сначала ее покрыли листовым золотом бледного тона, изображавшим белый платок, который египтянки носили под париками. На висках видны остатки золотой фольги, передававшей стягивавшую платок повязку. Спереди надо лбом были прикреплены два урея из золота и самоцветов; уреи были отломаны, но их хвосты из золотой проволоки сохранились, так как были скрыты надетым поверх платка париком. Парик был сделан из нескольких слоев льняной ткани, пропитанной смолами, по ткани были укреплены ряды ярко-синих блестящих фаянсовых бус, изображавших локоны. Мелкие около темени и продолговатые по сторонам лица, эти бусы местами еще остались; целы даже соединявшие их нити. Парик имел обычную парадную форму того времени: две большие пряди спускались на грудь, а основная масса волос ниспадала по спине. Голову украшала золотая с самоцветами повязка, на темени была золотая диадема — венчик из уреев, поддерживавший два высоких пера, в ушах — большие круглые золотые с лазуритом серьги с двумя уреями на каждой.

Но особенно поражает лицо: скульптор с изумительным мастерством передал образ старой, но не утратившей сознания своего высокого положения женщины. Глубокие складки по сторонам рта и пренебрежительно оттопыренная нижняя губа придают лицу высокомерное выражение. В профиль отчетливо виден своеобразный контур подбородка, повторяющийся и в портрете ее сына. Широкие веки полузакрывают и без того узкие глаза, и эта характерная стилистическая черта, свойственная скульптурам и рельефам Ахетатона второго периода, вполне согласуется с датой, когда, судя по весьма преклонному возрасту царицы, была сделана головка.

У Аменхотепа III было шестнадцать дочерей и несколько сыновей. Известно, что по крайней мере один сын, будущий Аменхотеп IV — Эхнатон, и три дочери были детьми Тии. Имена матерей остальных детей пока неизвестны. Как каждый фараон, Аменхотеп III имел много жен; среди них были митаннийская царевна и его собственная дочь от Тии — Сатамон. Возможно, что он был женат одновременно и на своей родной сестре (или сестрах), брак с которыми давал ему право на престол, однако это находится в области гипотез.

Единственная официальная жена-царица Эхнатона — Нефертити. Как ни странно, мы не знаем, кто были ее родители. По ее положению она должна была бы быть дочерью Аменхотепа III от его сестры и тем самым передать своему мужу права на престол. Точно известно только то, что она была египтянкой и что ее кормилицей была жена Эйе, который, в свою очередь, был воспитателем Эхнатона.

Эхнатон и Нефертити имели шесть дочерей. Старшая из них, Меритатон, еще в годы правления отца вышла замуж за Сменхкару — юношу, чье происхождение неизвестно, равно как и происхождение Тутанхатона (впоследствии Тутанхамона), мужа третьей дочери Эхнатона — Анхесенпаатон. Вторая дочь, Макетатон, умерла в Ахетатоне. Еще при жизни Эхнатон назначил Сменхкару своим соправителем. Но Сменхкара умер почти одновременно с Эхнатоном или пережил его ненамного; после него на трон вступил Тутанхатон. Оба юных преемника Эхнатона, несомненно, находились с ним в ближайшем родстве: об этом говорит не только их сходство с Эхнатоном и его родителями, но и главным образом сам факт их избрания в мужья дочерям фараона и передача им тем самым прав на престол. Были ли они племянниками Эхнатона или же его сыновьями от других жен, мы не знаем.

Скульптурный портрет Меритатон из мастерской Тутмоса

Мы уже видели, что в Ахетатоне были найдены скульптуры двух царей; одни изображают, несомненно, Эхнатона, другие — еще совсем юного фараона. В этом юном фараоне обычно видят Тутанхамона либо, по старинке, Эхнатона, хотя сопоставление этих изображений с бесспорными скульптурами Эхнатона в принципе исключает такое определение.

Равно нельзя признать их портретами Тутанхамона. Его облик хорошо известен по культовым статуям, надписанным его именами, найденным в его знаменитой гробнице золотой маске и ритуальным статуэткам — ушебти. Везде мы видим круглое лицо, толстый нос со слегка приподнятым кончиком, большой, немного детский рот с ямочками в углах пухлых губ, характерную прямую линию, соединяющую подбородок с шеей.

Поскольку изображения молодого фараона из Ахетатона не могут быть признаны портретами Тутанхамона, естественно предположить, что это — портреты Сменхкары — первого преемника Эхнатона, мужа его старшей дочери. Такое предположение полностью подтверждается близким сходством этой группы памятников с документально засвидетельствованными портретами Сменхкары. Дело в том, что в гробнице Тутанхамона было четыре маленьких золотых футляра для каноп — сосудов для внутренностей, вынутых во время бальзамирования; эти футляры имели форму саркофагов с прекрасно выполненными лицами. Внимательное изучение всего материала гробницы показало, что они, как и часть погребальных вещей, были приготовлены для Сменхкары: под именами Тутанхамона здесь явно можно прочесть имена Сменхкары. И лица на этих футлярах, несмотря на некоторую идеализацию, действительно очень схожи с портретными скульптурами юного царя из Ахетатона.

Ушебти Тутанхамона в военной короне хепреш

Портретом Сменхкары, несомненно, является и великолепная статуя молодого фараона в Лувре. Она составляла когда-то часть группы сидящей царской четы, как видно по сохранившейся руке царицы, обнимавшей мужа. Эта статуя долго считалась портретом Эхнатона, да и в настоящее время такое определение иногда еще повторяется, хотя перед нами, бесспорно, лицо Сменхкары со всеми его индивидуальными чертами, которые мы уже не раз отмечали: тот же удлиненный овал, те же глаза — не столь узкие, как у Эхнатона, но и менее раскрытые, чем глаза Тутанхамона, тот же рот со складками по сторонам, опущенными углами и выступающей нижней губой. Такой рисунок рта и эти складки имеются и на портретах царицы Тии, придавая ее лицу то же выражение высокомерного недовольства.

Луврская статуя изображает Сменхкару несколько старше, чем его портреты из Ахетатона. Она, по-видимому, была найдена в Фивах, хотя наверняка утверждать это нельзя. Фиванское ее происхождение хорошо согласуется с возрастной характеристикой Сменхкары, так как статуя, очевидно, была сделана уже после его отъезда в Фивы из Ахетатона, незадолго до смерти. Стилистически она неотделима от произведений искусства Ахетатона второго периода, что еще раз подтверждает правильность намеченного нами пути развития этого искусства. В том же стиле, но уже более официально и идеализированно трактованы и два гранитных колосса Сменхкары, происходящие тоже из Фив, из храма Амона в Карнаке.

Ту