Стеклянная Крепость (ЛП) - Дрейк Дэвид

Гаррик опустил правую руку и сплел пальцы перед собой, сопротивляясь желанию прикрыть свои гениталии. Может быть, кто-нибудь из незнакомцев одолжит ему короткую накидку, которую они все носили? Хотя для него повязать ее вокруг талии, могло быть воспринято как оскорбление…

Лицо со шрамом не сводило глаз с Гаррика, пока он разговаривал со своими товарищами. Он казался лидером, хотя ему было всего лет двадцать, с небольшим, а один из его товарищей выглядел лет на десять старше.

Дискуссия закончилась. Лицо со шрамом хлопнуло левой ладонью по костяшкам руки, державшей его копье, затем медленно и отчетливо заговорило с Гарриком. Трое других мужчин внимательно наблюдали за происходящим. Слова были такими же бессмысленными, как ритмичное кваканье лягушки.

Гаррик развел обе руки на уровне плеч. — Я вас не понимаю, — сказал он, приятно улыбаясь, — но я бы хотел пойти с вами в вашу деревню. Возможно, мы сможем...

Незнакомцы по обе стороны опустили копья, затем шагнули вперед и схватили его за запястья. Один попытался заломить Гаррику руку за спину, одновременно освобождая кусок веревки, перекинутой через его плечо.

— Пожалуйста, не делайте этого! — сказал Гаррик, отступая назад, чтобы незнакомцы не окружили его. Он продолжал улыбаться, но ему не нужны были инстинкты его предка, чтобы заставить его напрячься. Он был на полголовы выше самого крупного из четверки, но их было четверо.

Мужчина, схвативший Гаррика за правую руку, что-то прорычал и дернулся сильнее. Гаррик сражался — и выиграл — свою долю борцовских поединков в Деревне Барка. Он позволил незнакомцу оттащить себя вправо, затем развернулся и оторвал парня от земли по быстрой дуге, используя человека слева от себя в качестве якоря.

Незнакомец испуганно заблеял. Гаррик отпустил его на вершине дуги и повернулся, чтобы посмотреть, как он плюхнулся головой вперед в близлежащий водоем. Пара мальков выпрыгнула из воды и проплясала на хвостах ярд или больше по поверхности, прежде чем нырнуть обратно. Мужчина, который боролся с левой рукой Гаррика, попятился, оскалив зубы.

Гаррик улыбнулся и снова поднял руки. Он тяжело дышал, и боялся, что выражение его лица было похоже на слюнявую ухмылку волка, но пытался быть дружелюбным.

— Я был бы рад пойти с вами, — повторил он. Очевидно, незнакомцы понимали его не лучше, чем он их, но он надеялся, что его спокойный тон произведет впечатление. — Но я не позволю вам связывать меня. Вам не нужно этого делать.

Лицо со шрамом поморщилось и что-то крикнуло своим спутникам. Мужчина постарше рядом с ним, стоявший с поднятой дубинкой, удивленно посмотрел на него и запротестовал. Лицо со шрамом повторило команду, на этот раз прорычав.

Человек, которого Гаррик сбросил в воду, встал, вытирая грязь со лба тыльной стороной ладони. Он свирепо посмотрел на Гаррика, но когда Гаррик посмотрел прямо на него, он замер на месте с поднятой ногой вместо того, чтобы вылезти из воды.

Гаррик поклонился Лицу со шрамом, затем указал в ту сторону, откуда появились незнакомцы. — Мы пойдем? — спросил он.

Лицо со шрамом громко расхохоталось, затем расплылось в широкой улыбке. Он что-то крикнул мужчине, стоявшему в пруду. Этот парень нахмурился, но расстегнул булавку из рыбьей кости у горла и бросил свой плащ Гаррику. Остальные засмеялись.

Лицо со шрамом сжало левую руку в кулак, затем коснулось костяшками пальцев Гаррика. Незнакомец махнул рукой на юг и повернулся. Гаррик запахнул плащ вокруг живота и пошел рядом с Лицом со шрамом, подстраиваясь под его более короткие ноги.

— Теперь о мече, — пробормотал Король Карус, но его изображение улыбалось.

***

Илну не впечатлило качество гобеленов, покрывавших стены зала совета. Тем не менее, это были гобелены, а не настенные росписи, которые она находила в большинстве городов, где побывала. Она смутно задавалась вопросом, кем или чем может быть совет на Фест-Атаре, но это не имело особого значения.

Илна стояла сзади, медленно двигаясь боком, следя за плетеными узорами больше душой, чем глазами. За столом в центре комнаты члены двора Гаррика спорили о том, что делать теперь, когда принц исчез. У каждого было свое мнение, и каждое мнение отличалось от другого, что показалось Илне абсурдным. Существовал только один возможный ответ, который соответствовал бы существующему положению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ее лицо было суровым. В силу того факта, что Илна ос-Кенсет была одной из старейших и ближайших подруг Принца Гаррика, она могла высказать свое мнение, к которому все остальные вежливо прислушивались и столь же вежливо игнорировали. Никого из этих дворян, будь то военные или гражданские лица, не волновало, что думает неграмотная крестьянка. Поэтому Илна смотрела на мало-мальски компетентный гобелен, в то время как ее социальное начальство бессмысленно болтало.

— Это не только еда для личного состава, — убежденно говорил Адмирал Зеттин. — Если разразится серьезный шторм — а в это время года он может разразиться в любой момент, — корабли не будут в безопасности, если их просто вытащат на берег. Я не отвечу за потери, если мы немедленно не вернемся в Валлес.

Шарина сидела на одном конце стола; Кэшел сидел в углу слева от нее, поставив посох вертикально рядом с собой, и на его лице было выражение безмятежного интереса. На такого рода мероприятиях Кэшел выглядел как хорошо обученный сторожевой пес, тихий и невозмутимый и совсем не угрожающий, если только кто-то не делал что-то не так.

Илна слабо улыбнулась. Кэшел был хорошо обученной сторожевой собакой. Его молчаливая фигура была причиной того, что остальные болтали вместо того, чтобы рычать, даже два военных соперника, сидевших друг напротив друга на противоположном конце стола — Лорд Уолдрон, командующий армией, и Лорд Аттапер, командовавший телохранителями, «Кровавыми Орлами». Без присутствия Кэшела они бы орали друг на друга, игнорируя присутствие Принцессы Шарины.

Несколько человек заговорили все вместе, выражая несогласие с Зеттином в разных подходах, насколько хватало их голосов. Ни один из вопросов на самом деле не имел значения, и они кружились вокруг вопроса, который действительно имел значение — кто будет править, пока Гаррик не вернется?

Кто будет править, если Гаррик никогда не вернется?

Илна посмотрела на гобелен, на котором крестьянин пахал на паре волов. На холме, на заднем плане возвышался замок с угловыми башенками и красными коническими крышами. Он не был похож ни на этот дворец, ни на какое-либо другое здание, которое Илна ожидала бы увидеть на Фест-Атаре.

Она прикоснулась к ткани — шерсти на основе льна — и ощутила теплое прикосновение холмов Центрального Хафта. Она вполне могла пройти недалеко от того места, где был соткан гобелен, когда несколько лет назад шла из деревни Барка в Каркозу на противоположном побережье.

Возможно, она там и была физически, но гобелен был соткан за немыслимые века до ее рождения. Это была древняя вещь, пережиток Старого Королевства, как и некоторые книги, которые читали Гаррик и Леди Лайана; невеста Гаррика, Леди Лайана…

Древняя, или нет, но ткачиха гобелена была не очень искусна. Фест-Атара, должно быть, всегда была таким захолустьем, каким стала сегодня, тихим местом, где люди выращивали зерно и занимались своими делами. Деревушка Барка была именно таким местом, но потом все изменилось. Это произойдет и на Фест-Атаре, нравится это здешним жителям или нет.

Илна улыбнулась, на этот раз невесело. Не имело значения, что люди или нити, думали об узоре, в который они были вплетены.

— При всем моем уважении... — сказал Лорд Тадаи. Судя по тону его голоса, это не означало никакого уважения вообще. Он остановился, потому что услышал громкие голоса за дверью.

Военные за столом встали. Кэшел тоже, все еще безмятежный, но держащий свой посох обеими руками.

Однако именно Чалкус, стоявший рядом с Илной, прошептал Мероте: — Останься, дитя. Он с важным видом подошел к двери и распахнул ее правой рукой. Только тот, кто знал, кем был Чалкус, заметил бы, что при этом движении его рука оказалась очень близко к рукояти его изогнутого меча.