На день погребения моего - Томас Пинчон

Кэндлброу случайно изобрел «Смегмо», искусственный заменитель всех пищевых жиров, включая маргарин, и многие решили, что для начала это неплохо.

Преподобный Раввин мировой столицы свиней Огайо объявил продукт кошерным, добавив, что «еврейский народ ждал этого четыре тысячи лет. «Смегмо»   —  Мессия кухонных жиров». С поразительной скоростью прибыль от «Смегмо» начала составлять львиную долю годовой венчурной прибыли Кэндлброу. Тайну его рецепта охраняли с беспощадностью, которая смутила бы Русского Царя, но, поскольку продукт присутствовал в меню и среди заправок в Студенческом Кафетерии, здесь постоянно можно было слушать рассказы о том, что на самом деле входило в его состав.

Прибыли от продаж «Смегмо» позволили профинансировать в объеме, который можно описать как почти расточительный, Первую международную конференцию путешествий во времени, тема оказалась неожиданно солидной благодаря успеху романа Г. Д. Уэллса «Машина времени», впервые опубликованного в 1895 году, этот год часто указывают как нижнюю границу датировки первой Конференции, хотя нет единого мнения о том, куда отнести порядковые числительные собраний, «поскольку путешествия во времени изобретены,   —  заявил профессор Гейно Вандерджус (мальчики с радостью узнали, что в этом году он будет присутствовать в качестве приглашенного лектора),   —  ничто не мешает нам отправиться так далеко, как мы захотим, и проводить Конференции в том времени, даже во временах доисторических   —  вокруг динозавры, гигантские папоротники, изрыгающие пламя горы, всё вот это...»

   —  Со всем уважением к Профессору,   —  возразил Линдси Ноузворт на ночном собрании Отряда,   —  но разве это мы должны искать здесь, это незрелое копание в бесконечной трясине метафизики? Честно говоря, не знаю, сколько смогу выдержать.

  —   Оч хороший колледж, уютненько,   —  прокомментировал Дерби, ухмыляясь.   — Еще одни твои вульгаризмы, Сосунок, с которыми я, должен признаться, слава Богу, не знаком.

   —  Невежество, похоже, продлится,   — предсказал Майлз Бланделл,   —  до 1925 года или около того.

  — Увидите!   —  закричал Линдси несколько громче, чем было нужно,   — это начало! Я наивно воображал, что мы приехали сюда выяснить, если нам это удастся, цель этих всё более опасных экспедиций, в которые нам приказывают отправляться и наше бездумное участие в которых безусловно, если мы не начнем принимать меры предосторожности, приведет к нашему исчезновению.

  —  При условии, что этот д-р Зут прислал нас сюда не ради пустой затеи,   —  напомнил им Рэндольф Сент-Космо,   —  и не исключительно по каким-то своим достойным уважения мотивам.

   —   Он полный псих,   — нахмурился Дерби.

В кампусе был спортивный павильон и большое дортуарное пространство с пронумерованными запасными выходами, сложными процедурами регистрации и идентификационными билетами с цветовым кодом... После выключения света пространство больше не считывалось, в нем шевелился лес теней, раздавался шепот, бормотание, у изголовий горели белые лампы под абажуром, во тьме играли на укулеле и пели... Сладкоголосые страницы, полученные от детей из города, циркулировали среди спящих во время ночного бдения: телеграфные сообщения от родителей, возлюбленных, от обществ путешествий во времени из других городов...

 Блюда подавали днем и ночью, в соответствии с загадочным графиком и системой смен меню, в зале огромной студенческой столовой, вход в которую был не через официальный вестибюль мимо рецепции, а через полусекретные марши лестниц на задворках, тоннели с мягкими коврами на полу, ведущие в подсобки, где раздраженный персонал столовой оставлял опоздавшим мало времени на прохождение правильной последовательности дверей и коридоров, в результате чего они получали в лучшем случае кусок оладьи или осадок из кофеварки, и, в качестве наказания за приход «слишком» поздно (здесь гибкое понятие)   —  вообще ничего.

Мальчики, добросовестно преодолев хитросплетения входов и графиков, теперь несли свои подносы с завтраком в кафетерий, полный темно-коричневого света, деревянных стульев и столов, навощенных до блеска.

Майлз, заметив глиняный кувшинчик с эмблемой «Смегмо'» патриотических цветов среди соли, перца, кетчупа, горчицы, соуса для стейка, сахара и патоки, открыл его и шутливо понюхал содержимое:

  —   Слушайте, что это за порошок?

  —  Подходит ко всему!   —  посоветовал студент из-за соседнего стола.   —  Размешайте его в своем супе, посыпьте на хлеб, разомните в блюде из репы! Существует миллион способов применения «Смегмо»!

   —  Мне уже встречался похожий запах когда-то,   — но...не в этой жизни... Так определенные ароматы могут мгновенно вернуть нас в прежние времена...

  —  Назотемпоральный Переход,   — кивнул смышленый юноша.   — На эту тему завтра будет семинар в Финни-Холл. Или я имею в виду день перед вчерашним?

  —  Ну, сэр, этот концентрат переносит меня во времена даже раньше моего детства, фактически прямо в предыдущую жизнь, во времена до моего зачатия...

  —  Майлз, Бога ради,   —  Линдси покраснел и ударил своего сослуживца ногой под столом, - ЗПД!

Это был код «Друзей Удачи», аббревиатура значила «Здесь присутствуют дамы». Действительно, сидевшая за столом группа цветущих вузовок следила за разговором с некоторым интересом.

   — Боже-боже,   —  Дерби слегка толкнул локтем Чика Заднелета, своего давнего партнера по шалостям.   —  Они, конечно, не девушки Гибсона, бьюсь об заклад! Взгляни на их прически, эти блонды! Хехе!

  —  Сосунок,   —  заскрежетал зубами Линдси,   — хотя карьеру, которая всё более клонится к закату, несомненно, ожидают дальнейшие гнусности, с моральной точки зрения ничто не кажется более предосудительным, чем эти нынешние проявления болезненного пубертата.

  — Когда решишься на свои, дай мне знать,   —  ответил Дерби тоном, выдававшим намерение укусить.   —  Возможно, я могу дать несколько советов.

  —    Ты невыносимый маленький...

  — Джентльмены,   —  Рэндольф глядел исподлобья, держась за живот,   — возможно, вы могли бы отложить эту, несомненно, увлекательную беседу, чтобы она не стала достоянием широкой публики. И позвольте заметить, м-р Ноузворт, эти постоянные попытки задушить Сосунка не идут на пользу нашей социальной репутации.

Тем же утром они взгромоздились в автомобиль с профессором Вандерджусом, чтобы нанести визит городской свалке на окраине города, здесь всё было серым от постоянного дыма, границы свалки неизвестны. «Выдающийся образец Уэллсонизма!   —  воскликнул Профессор.   —  Царство старого хлама!».

Там и сям по обрывам оврага лежали захватанные корпуса поломанных машин времени  —  Хроноклипсы, Трансекуляры Азимова, Темпоморф Q-98s, разбитые, с дефектами, обожженные катастрофическими вспышками ошибочно направленной энергии, изъеденные до неузнаваемости ржавчиной из-за непредусмотренного погружения в ужасный Поток, для торжества над которым они были так оптимистично сконструированы и построены... Участок земли, усыпанный гипотезами, предрассудками, слепой верой и плохим проектированием, выраженных в