Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Почему именно вирус? Знаешь, это даже символично. Мы дали людям иммунитет. Некоторые оказались настолько глупы, что не захотели его приобретать. Какова их судьба? Вирус их убил. В целом, только так и может выжить человеческая популяция. Ты можешь холить и лелеять одну клетку тела. Молиться на неё. Не давать организму убить её, не давать ей отмереть, чтобы на смену пришли другие, молодые клетки. У нас другой подход. Мы легко меняем отжившие клетки. Потому что только так популяция будет жить. А отдельный человек — это клетка, минимальный атом общества. Порой приходится отторгать целые социальные ткани… с такими атомами. Это — плата за развитие популяции. Так всегда происходило в истории. У нас свой способ выбраковки, у других может быть свой — но именно мы уже столько тысячелетий успешно ведём свою Экспансию, а другие не способны сдвинуться дальше тех технологий, какие достались им от прошлого… Вот так-то, кот. А теперь скажи мне: ты сам — к какой категории принадлежишь? Тех, с дыркой в заднице, или этих, с взором горящим?..

— «Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок…» — несколько отрешённо продекламировал я. — Только, сдаётся мне, в этой сказке всё несколько утрировано. Твои, с взором горящим, как показывает практика, тоже уязвимы. Даже со сверхчеловеческими способностями и чудовищным упорством они имеют предел психологической выносливости. Наверное, я тот, кто способен этот предел продлевать. Делать техобслуживание, продлевая ресурс «девочек со взором горящим». Мозги вправлять, одним словом. Занятно, не находишь?..

Республиканка от моих слов поперхнулась заготовленной колкостью. Загрузилась, так что далеко не сразу смогла ответить.

— Вот не ожидала… Но, наверное, если бы ты не ставил такие вопросы, не был бы тем, кем являешься… Мне нужно обдумать твои слова.

— Обдумай. Мне и самому это было бы нелишне сделать… Ты сама-то какое место в Сопротивлении занимаешь?

— Я… Кот. Это прозвучит странно, но я — единственная женщина в его руководстве. Меня можно было бы назвать его совестью, но это не совсем так… Скорее, я тот человек, который тянет на себе всю рутину. Женский темперамент для этого подходит как нельзя лучше, особенно биологической ариалы, великолепно натасканной для агентурной работы.

— Что, свалили на тебя всё мужики? Как знакомо…(9)

— Иди ты! — возмущение Нимфы было таким искренним, но что-то в нём было не так. Какая-то грусть ощущалась, недоговорённость… Впрочем, я не стал её мучить ещё больше. — Скажи лучше, какие цели в организации у тебя.

— До встречи с тобой я планировал собрать картотеку подпольщиков и организовать разгром ячеек в столичном мегаполисе. Теперь теряюсь. Видимо, всё это и так известно Дальней разведке.

— Зачем теряться? — промурчала девочка, приподнимаясь на локте и заглядывая мне в глаза. — Такой милый мальчик не должен теряться! Собирай свою картотеку. Только не предпринимай никаких активных действий без одобрения Дальней разведки. Но главное — делай то, что от тебя требую я.

— Вербуешь?

— Уже, милый, уже. Куда ты теперь от меня денешься?

— И что я должен делать… прямо сейчас? — голос непроизвольно сорвался в хрипотцу. Меня натурально возбуждала эта зависимость от коварной разведчицы с многообещающим именем богини плодородия.

— Я должна подумать… — ладошка Нимфы пробежалась по моей груди, ероша волосяную поросль. Возбуждение становилось нестерпимым. — Ты заменишь исполнителя одного плана… Меня смущает слабая его подконтрольность разведке… А дальше будешь действовать по обстановке — у тебя для этого есть все возможности. Например, можешь красиво «слиться», как до того бежал. Мне только нужно будет переговорить кое с кем.

— Вот что, девочка, — я всё же справился с рвущим тело и разум желанием. — Не смей использовать меня втёмную. Я хочу участвовать в ситуации принятия решения.

— Почему бы и нет?.. Псионец запросто может выдвинуть такое требование… А ты неплохо вжился в роль, милый.

— Возможно потому, что кровь не обманешь?

— Возможно. Сейчас я вызову одного человека. Мы поговорим. Ты будешь полноправным участником беседы. Но смотри, не переступи грань.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Слова разведчицы не сильно расходились с делом — впрочем, как и всегда. После того, как я убрал поля, и мы приоделись, она принялась упорно кого-то вызывать. Креслице, в котором разместилась девочка, окуталось веерами голограмм, закручивающимися вокруг, точно воронка набирающего силу торнадо. Пальчики республиканки сновали по воздуху, давая фору пользователям планшетов с моей малой родины. Девочка сейчас больше всего напоминала магиню, раскручивающую вокруг себя персональный шторм.

Я, сидя в соседнем кресле, с интересом наблюдал за манипуляциями подпольщицы. Уж больно много усилий предпринимала Нимфа для банального вызова рядового абонента. Тут ощущалась работа целого комплекса программ переадресации и шифрования, в которых и закопалась моя визави. Наконец её старания увенчались успехом, ворох картинок вспыхнул и слился в объёмную проекцию. В нашем тесном кружке возник третий персонаж. Мрачное, серьёзное выражение лица подчёркивалось тяжёлым подбородком и проплешинами седых волос в некогда пышных тёмно-русых прядях. Мужчина глянул на меня из-под низких бровей и прикипел взглядом к разведчице.

— Нимфа? Чем обязан? Ты рискуешь!

— Нет. Я предприняла все мыслимые меры предосторожности, Фарелл. Канал безопасен. К сожалению, он одноразовый, поэтому нам нужно использовать его возможности по максимуму.

— Хорошо, я слушаю. И кто этот человек рядом с тобой? Ему можно верить?

— Давая инструкции, Центральный Комитет посчитал, что можно. У меня на этот счёт своё мнение.

— Псионец?.. — с полуслова догадался собеседник.

— Да. В общем, Фарелл, я с ним пообщалась. Как видишь, мы до сих пор вместе.

— Что скажешь?

— Я категорически против его использования в операции.

— Причина?.. Хотя нет, подожди, сейчас вызову товарища, ответственного за подготовку планетарной фазы.

Не прошло и десятка секунд, как нас в виртуальной комнате стало четверо. Новый участник был затемнён, его лицо искажалось какой-то специальной программой-анонимайзером. Тем не менее, я почувствовал исходящее от подпольщика недовольство.

— Зачем этот цирк, Фарелл? — вопрошал он, обозрев нас всех.

— Цирк? — недоумённо вздёрнул бровь руководитель.

— Да, цирк. Зачем реформировать организацию, бороться за конспирацию, чтобы устраивать такие вот коллективные посиделки с участием посторонних? Ещё и по голограмме…

— Так надо, — просто обрубил революционер, и соратник вынужден был принять его позицию, несмотря на явные возражения. — Нимфу ты знаешь. А этот товарищ — псионец. Тот, кто будет исполнителем в твоей операции.

— А как же секретность?

— Хорошо секретность. Лишь четверо будут знать фигуру исполнителя. Я — потому что принимаю решение. Нимфа — потому что выполняла поручение Центрального Комитета. Псионец — потому что ему работать. Ну и ты. Или считаешь себя не вправе владеть подобной информацией?

— Не надо на меня давить. По плану, исполнителя должен знать только ты. Даже я не должен видеть его в лицо, — даже программа корректировки внешности не смогла скрыть, как кривится субъект.

— Твоя задача — ввести исполнителя в курс дела, — не отреагировал на очередной выпад Фарелл. — Никто больше не узнает деталей. Все остальные будут полагать, что мы просто помогаем псионцу с документами.

— Мои возражения, как понимаю, тебе не интересны, Фарелл? — Нимфа была похожа на ледяную статую. Даже голос, казалось, издавало вибрирующее возмущением тело — плотно сжатые губы просто не способны были пропускать звук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От всей этой ситуации отчётливо веяло сюрреализмом. Чудовищная асинхронность разговора била по нервам. Каждый тянул одеяло на себя, и я не собирался вносить в него элемент упорядоченности. Пора было показать свой знаменитый псионский «такт».

— Послушай, Фарелл, или как тебя там. Мне решительно плевать на вашу секретность. Избавьте меня от ваших внутренних склок. Я хочу знать одно: когда получу документы и личину, и смогу покинуть эту треклятую планетку. Ни в каких ваших разборках до встречи с Нимфой я принимать участия не планировал. И если вы даже сами не знаете, нужно ли вам это, то просто отдайте мне то, что обещали. Или дайте указание Нимфе это сделать. Или как у вас такие решения принимаются?