Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

этого конфликта, Я бы, условно, назвал такой конфликт «взрывным».

Твой конфликт с «блюмингистами» носил совсем другой характер. С моей точки зрения, это была борьба не между идеями, а между методами проектирования. Она носила совсем другой характер и велась долгое время и ее можно, условно назвать «ползучей». Или, как либо, иначе. Вот в чем я усматриваю коренное различие между этими конфликтами.

Теперь, несколько слов о методике нашей переписки:

Я считаю бессмысленным постоянное наращивание накала, как это делаешь ты. Появился вопрос, или проблема, которую надо обсудить. Обсудили и закрыли, а если надо, продолжили. Зачем, каждый раз, начинать от Потопа?».

«Петя! Начну с конца твоего письма. Ты не последователен и не логичен, но, главное, ты не помнишь, сознательно или нет – не имеет значения, что тебе пишут и что ты написал по тому или сему поводу сам. Пишешь не корректно, нахально не отвечаешь на то, что по всем правилам такого ответа требует. Ибо без него ты ставишь своего визави в идиотское положение, заставляя невольно заниматься догадками, и домыслами по поводу с тобой чего-то случившегося.

Вот и здесь пишешь «Зачем, каждый раз, начинать от «Потопа?». Зачем задаешь этот непонятный мне вопрос, когда заведомо знаешь, что я действовал точно так, как ты перед этим непонятным для меня вопросом сам же написал, что «появился вопрос… (далее как у тебя). Я так, как ты написал, и продействовал. Ты задал мне вопрос про Леню и Виталия – я тебе ответил. Но ты ответ мой потерял, получив все мои письма, и на мой вопрос «как потерял» – не ответил и вместо обсуждения того, о чем ты просил, получился вагон переписки об этой самой переписке, из которой от тебя я услышал только ничего не значащее и ничего мне не говорящее «Извини», а за что – я так и не знаю. Вот отсюда и твой «потоп». и такое уже повторялось многократно. Отсюда и только отсюда появилось обвинение меня в «постоянном наращивании накала». Ты хоть отдаешь отчет себе, что ты творишь?

Теперь о «Конфликте». Все, что ты написал о Лене, ты мог бы и имел право написать только о себе, потому что это, как я тебе уже писал из области «исходных оснований» поступков человека, а не самих поступков, его действий и дел, Исходные основания мы знаем достоверно только про себя. Впрочем, об этом по сути и весь мой посланный тебе трактат. Но, похоже, ты его не читал, коль скоро бросился мне объяснять этот спор с таких же подходов, как Леня и Виталий, а теперь, вне моего тебе объяснения, еще примкнул к ним и сам. Рассматривать и критиковать мы можем у других только их дела, а отнюдь не подоплеку их дел. Последнее – пожалуйста про себя, но я таких разглагольствований про себя, о чем тоже писал, еще ни от кого не слышал ни разу за всю свою жизнь. Все кроют почем зря только чужого дядю. Вот если бы ты написал то, что привел про Леню, про себя я бы таковое все принял за чистую монету, Леня же мне, когда я пытался обвинять его в подобном, говорил совсем об обратном, и упорно обвинял в том своих противников. Так что твое писание о Лене я не принимаю.

Естественно, не принимаю и твою констатацию относительно «недопустимо хамском характере» якобы моего тебе предыдущего ответа, ибо у тебя сие лишь гольная констатация, а у меня конкретные факты, связанные с твоими действиями и моей их деловой критикой, на которую я демонстративно не получил и, полагаю, так и не получу должной реакции.

С приветом. Пиши корректно и не будет никаких споров, а переписка наша сократится на целый порядок и по времени и по объему. В том числе, считаю, не было бы и этого моего письма».

«Володя, гнев плохой советчик, поэтому мое вчерашнее сообщение прошу считать не действительным.

Теперь мое мнение по существу:

Я излагал свое видение поведения Лени. Если ты считаешь его ошибочным, следует возразить по существу. Вместо этого, ты заявляешь: погляди на себя. Это значит, что я где-то или когда-то вел себя так же, как Леня.

Прошу привести доводы подтверждающие это. Если ты не сможешь это сделать, тогда тебе следует извиниться.

Ты просил меня написать о том, какую разницу я нахожу между конфликтами: Витя-Леня и Володя и «блюмингисты». Я это сделал, но ты, будучи в гневе (я так полагаю), сумел этого не заметить. Я писал тебе о наличии в твоих сообщениях ко мне элементов хамства. Ты вновь не только этого не заметил, но и вывалил это хамство в усиленной дозе. Если есть обоснованные возражения против изложенного, готов их обсудить».

«Володя, еще раз, подумай о использовании системы «Skype». Видеокамера стоит недорого. Она малогабаритна и устанавливается на рамку дисплея без всякого крепления. Ввод в работу описан в инструкции. Ее работа позволяет собеседникам разговаривать друг с другом свободно, как по телефону и видя друг друга, так, как будто мы сидим за соседними столами в ГВИ, как это было много лет назад. Главное же то, что не надо печатать текст, а это экономит много времени, которое ты так ценишь».

«С одним не кончили, а ты с новыми предложениями! Это твой способ ухода от спора, когда нет аргументов – будем действовать по Райкину: «Запустим дурочку». Я тебе на это предложение – насчет устной беседы уже отвечал, что «дай Бог договориться с тобой письменно». Как-то, когда мы разругались, ты мне позвонил ночью по телефону, проговорили, наверное, полчаса. Я посчитал, что договорились, я продействую, и ты так же, в объеме достигнутой договоренности. Я выполнил, а ты – как будто никакого разговора не было: нулевая реакция. Так что обойдемся без разговоров. Попробуем еще на бумаге, но, кажется, судя по теперешнему заходу, не получится и на бумаге. Что с тобой случилось? Ты пишешь только о том, что интересует тебя. Я отвечаю на все твои вопросы, и получаю от тебя почти нулевую, по делу, реакцию на мое, но с добавлением почти каждый раз чего-то нового, никак не вытекающего из текущей переписки, устремляющейся с каждым письмом, на мой взгляд, ну просто, к бессмысленности по формуле: «Я про Фому, а мне в ответ про Ерему». Впечатление у меня каждый раз такое, что ты как будто мое или не читал вовсе, или почти все, при ответе на него, забыл».