Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

том, что они делались и из нефрита и т. д., но и из кожи. Иероглиф пи – это «кожа», в первую очередь, но также «шкура», «мех», т. е. то, что с этой кожей связано. В каком-то смысле можно сказать, что пи – это то, что остается от животного после его смерти и что люди стремятся использовать с пользой для себя. Но и «табличка предка» – то же самое. В древности мишени для стрел делались из ткани, а в самый центр, который был наиболее подвержен повреждениям, нашивался кусок из более прочной кожи. Отсюда – второе значение иероглифа пи – «мишень (из шкуры животного)», «попадание в мишень».

Учитывая все вышесказанное, суждение можно перевести следующим образом: «Стрельба из лука – это не попадание в табличку предка, как в мишень. Мускульная сила – это не критерий решения о доступе к ритуальной чаше».

В данном суждении мы не видим какого-либо «умиротворения» Учителя. Конфуций явно раздражен бестолковостью своих слушателей, он ёрничает и говорит все это с оттенком презрения. В своем разъяснении он как бы уравнивает безрассудное понимание окружающими его предыдущих слов с гротескной картиной того, как подобный далекий от духовных вопросов стрелок в качестве мишени выбирает себе «табличку предка», т. е. местопребывание «духа предка» или даже стреляет в самого «духа». В представлении Конфуция – это полное сумасшествие!

Суждение 3.17

3.17. Цзы-гун [высказал] пожелание (юй) [о том, что лучше было бы] отменить (цюй) обряд принесения в жертву (си) барана (ян) [в день] объявления (гао) новолуния (шо). Почтенный (цзы) сказал (юэ): «[Это] дар (цы) [предкам]. Ты (эр) сострадаешь (ай, т.ж. «доброта», «милосердие», «великодушие») барану (ян), а я (во) сострадаю (ай) ритуальному (Ли) [принесению пищи в жертву предкам]».

Сегодня уже неизвестно, где именно совершалось жертвоприношение барана в тот день, когда монарх, имея ранг «правителя времени», объявлял всем присутствующим о новолунии, т. е. о наступлении нового месяца. Такими своими действиями представитель Неба на земле, Сын Неба, поддерживал извечный порядок вращения «обитателей небосвода» вокруг Полярной звезды. И если бы такого «объявления о новолунии» в Китае не проводилось, возможно, небесный свод давно бы «рухнул на землю» или стал бы вращаться в противоположную сторону, – со всеми вытекающими бедами для людей. Существовало это только в царском дворце – эта «церемония времени», – или в каждом княжестве, или даже в крупных поселениях? В любом случае это вряд ли могло иметь непосредственное отношение к ученику Конфуция Цзы-гуну, а потому его слова следует рассматривать исключительно как пожелание, высказанное в одной из бесед, и не более того.

Но для самого Конфуция подобные мысли ученика имеют принципиальное значение. Вот, например, мы с вами едим мясо и не считаем это чем-то предосудительным. Но если кому-то из нас будет предложено собственными руками «убить барана» для получения этого мяса, – очень многие откажутся, потому что «жалко». И это нормально. Приблизительно то же самое мы видим в разговоре между Конфуцием и учеником.

Ученику – «жалко». А Конфуций, не в пример ученику, – думает не о баране, и даже не о живых людях, т. к. народ Китая мяса почти не ел, разве что во время жертвоприношений, – а о тех «духах», которые хотят принять участие в этом жертвоприношении. Но которые, в отличие от нас, живущих людей, не могут сами себе приготовить такую «пищу». Ведь и выражение «голодный дух (гуй)» – это тот «злой дух», который приносит живым людям одни несчастья.

Здесь можно пофантазировать и предположить, что нашим умершим родным необходимо вовсе даже не «мясо» какого-то барана – это мясо нужно, в первую очередь, нам самим, собравшимся на жертвоприношение. А покойникам, в отличие от нас, необходимо наше живое человеческое к ним участие или внимание, которого они, как правило, лишены в этой своей потусторонней жизни. Ведь в обычном порядке живущие люди о них не думают, а как бы полностью «вычеркивают» умерших из своей жизни, – как несуществующих. Чтобы не делать «больно» своему сердцу. Так нам самим легче жить – забыть о них совсем, чтобы не причинять страдания своей душе, – ведь прошлого назад не вернешь. «Время лечит» – говорят в народе, – и мы сознательно стремимся к тому, чтобы побыстрее «позабыть» родного нам человека, т. к. «ему уже ничем не поможешь» А если вдруг он продолжает «существовать»? И очень страдает от нашего невнимания. Ведь противоположного никто не доказал. Возможно, все они существуют – если действительно существует рай и ад, – и очень хотят, чтобы мы о них вспоминали, думали. В таком случае лучшей «встречи душ» чем совместная трапеза, когда об этих родственниках действительно вспоминают, придумать невозможно. Появившаяся исторически недавно фотография – это «короткий путь» к встрече с умершим.

Еще раз скажем читателю, что никакая наука не в состоянии доказать, и не доказала до сего дня того, что со смертью нашего тела умирает весь человек. И тот, кто думает, что такие «доказательства» у науки имеются, глубоко заблуждается. Тасячелетние знания всего человечества и все главные религии мира – а они являются, в первую очередь, отражением такого знания – ведут все свои рассуждения, отталкиваясь, как само собой разумеющееся, от того факта, что человек не умирает. «Не бойтесь убивающих тело!». Мы, как те «идиоты»: любим Христа, но не любим Его слов. От религий мы, атеисты, ушли, «выплеснув с водой ребенка». Но если христианин не верит в «духов», – он не христианин.

Конфуций в первую очередь говорит даже не об этом, – он называет такое жертвоприношение барана словом цы. Более поздние комментаторы преобразовали это цы в еще одно имя Цзы-гуна. В принципе, теоретически такое тоже возможно, т. к. все китайские имена берутся от того или иного иероглифа, имеющего свое конкретное значение. Но в данном случае это исключается в связи с особым значением цы.

В древнем Китае, особенно во время Западного Чжоу, существовал совершенно особый «институт дарения», который носил ритуальный характер и был призван для «передачи Дэ» от монарха к ближайшим сановникам. Формально Сын Неба одаривал своих сановников каким-то стандартным набором предметов: например, связками раковин или комплектом, состоящим из «фартука» и «наколенников» разных цветов, или куском бронзы для отливки ритуального сосуда, а также набором каких-то частей для колесницы, например, бронзовой ступицей, или даже самой колесницей, землей, людьми и т. д. Причем, такое «награждение» как правило, происходило совершенно неожиданно для самого получателя этого дара.

И именно в этот самый момент – в момент неожиданного объявления награды (а всему этому предшествовало воспитание в атмосфере существования духов) – получатель очень часто воспринимал от монарха,