Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010 - Дмитрий Дмитрий

(Невское время. 30.12.2008).

Очевидец

2009–2010 гг.

2009 год

14 января 2009 г.

Непростое дело — колонки в «ЛГ». Вместе со мной их пишут Юрий Болдырев, политик и публицист, когда-то одолживший первую букву своей фамилии названию партии «ЯБЛоко», и писатель Анатолий Макаров.

У каждого свой стиль и сфера интересов.

Болдырев лихачит. Он знает московскую политическую жизнь, работал зам. председателя Счетной палаты при президенте РФ. Осведомлен, полагаю, под завязку, как проходила приватизация и растаскивали страну.

У меня этих знаний нет — я «очевидец», человек из толпы. Рубрика позволяет выглядеть «святой простотой»…

17 января 2009 г. Петербург.

В новогодние праздники читал роман Полякова «Гипсовый трубач» — два раза. Смаковал. Смеялся. Завидовал черной завистью, понимая, что так мне никогда не написать. Зачитывал куски Ольге. Хотелось, чтобы все прочитали. И вообще, хотелось устроить праздник Русской литературы по поводу этого романа и всех остальных романов и повестей Полякова. Как можно не замечать такое явление! Изумительный русский язык, который сохранил Поляков, замешен на Гоголе — Булгакове — Чехове — Салтыкове-Щедрине… Кто сейчас, по большому счету, хранитель русского литературного языка со всеми его непозорными прибавлениями?

Сегодня в «НВ» вышла моя рецензия на роман:

ПРИПОМНИТЕ ВКУС МОЛОКА

Поляков Юрий. Гипсовый трубач, или Конец фильма.

Роман в двух частях. М.: АСТ — Астрель.

Авторская серия «Геометрия любви». 2008. 382 с.

О вкусах не спорят — их, к сожалению, навязывает нам реклама. Последние лет пятнадцать нас так усиленно приучали к мысли, что в красивых упаковках с пятнистыми коровками и деревенскими домиками продается молоко, что мы почти поверили — да, таким оно и должно быть на вкус. И когда вышло распоряжение маркировать эти пакеты надписью «молочный напиток», многие были удивлены и даже растеряны.

Подобная картина сложилась в книгоиздании. Последние годы критики дудели в разные дудки и били в литавры, выдавая за литературу то, что литературой по определению являться не может.

Если покопаться на стеллажах любого крупного книжного магазина, то квазилитературы, изготовленной из воды и различных вкусовых добавок, обнаружишь с избытком. Откровения поп-звезд. Театральные анекдоты с вековой бородой. Рассуждения юмористов о своем нелегком, но почетном труде. Интересно, о чем эстрадник-юморист, всю жизнь читавший со сцены чужие тексты, может самостоятельно написать книгу? О том, как напивались на гастролях, просыпались в чужих номерах и падали с кроватей? Очень смешно, просто обхохочешься. Как увидишь на обложке знакомую глуповатую физиономию, так сразу и возвышаешься добрым, искренним смехом. Школа жизни! Нравственный опыт поколений!

Или вот в разделе «бестселлеры» книжного супермаркета стоит «книга о любви». Автор — польский врач-гинеколог. Открываешь — на каждой странице гинекологическая терминология. Реклама уверяет, что это новый взгляд известного польского писателя на отношения мужчины и женщины. Может быть, взгляд гинеколога на отношения полов в чем-то и нов, но к литературе вряд ли имеет отношение. Доктора Антон Чехов и Михаил Булгаков не дадут соврать, что литература исследует человеческую душу, а не гениталии.

Но время от времени появляются книги, заставляющие поклонников литературы вспомнить вкус молока. «Гипсового трубача» Юрий Поляков писал четыре года. Думаю, большинство критиков и авторов, играющих в современную литературу, не порадуется этой книге, постараются ее не заметить. Зачем молочному комбинату сообщать о натуральном молоке, если он его не выпускает? Лучше промолчать. Какой такой Поляков? Автор «ЧП районного масштаба», «Козленка в молоке», «Ста дней до приказа», «Неба падших», «Грибного царя»? Ах, да-да, слышали. Знаете, это не актуально. Там нет ни слова о ГУЛАГе и страданиях творческой интеллигенции под пятой деспотического режима.

Кстати, в «Гипсовом трубаче» есть о творческой интеллигенции и мифах, которые сама творческая интеллигенция и создавала вокруг своих страданий. Очень точно и едко написано.

Сюжетный посыл романа обозначен в аннотации: «Автор популярных женских романов и скандально известный режиссер отправляются за город писать киносценарий. Они рассказывают друг другу множество смешных и грустных историй, вспоминают любимых женщин и случайных знакомых. Но в их беззаботное существование неожиданно вторгаются события, связанные с…»

Тут я ставлю многоточие. Мне очень хочется, чтобы как можно больше людей прочитали эту книгу и порадовались, что литература в России жива. Скажу только, что основное действие романа происходит в старинной подмосковной усадьбе, где среди древних ветеранов культуры и поселяются в номерах «люкс» наши соавторы. Один из них чем-то напоминает кинорежиссера Станислава Говорухина. Второй, не от хорошей жизни пишущий под женским псевдонимом любовно-эротические романы, слегка тюхлеватый, но гордый, скорее образ собирательный, но выпуклый и яркий.

Уверен, что новый роман Юрия Полякова, как всегда, растащат на цитаты, будут смаковать отдельные фразы и перечитывать. Лично я прочитал два раза — сначала с легким возбуждением от настоящего, подзабытого (так пьешь первый стакан деревенского молока), второй раз — маленькими глотками, с наслаждением от сочных диалогов и афористичных высказываний одного из главных героев — кинорежиссера Жарынина: «А гибель государства, чтоб вы знали, коллега, начинается с телевизионного диктора, который иронизирует, читая новости. Это конец! Дальше — чертополох в алтаре…» Или: «Это только бездарь страдает от геморроя, а талант всегда страдает от власти. Любой. Назовите мне гения, не пострадавшего от власти. Не назовете!» Режиссер позволяет в романе и такие суждения о нашем некогда доблестном КГБ: «Я тоже обратил внимание, какие они там все аккуратненькие. Поэтому и империю сдали так бездарно! Аккуратисты должны работать в аптеке, а не в тайной полиции… Променяли, подлецы, первородство державохранительства на чечевичную похлебку крышевания. Вы вспомните генерала Калугина! Государство, которое дозволяет человеку с такой рожей работать в органах, обречено!» Иногда ироничный режиссер приписывает свои суждения французскому поэту Сен-Жон Персу: «Суд — это такое место, где у закона можно купить столько справедливости, на сколько тебе хватит денег», «Искусство — это придуманная правда». И не столь важно, кто действительно это сказал — лауреат Нобелевской премии Сен-Жон Перс или Юрий Поляков устами своих героев.

Яркие запоминающиеся истории, которые рассказывают при работе над сценарием фильма соавторы, заставляют вспомнить «Декамерон», но написанный современным и удивительно живым языком. При этом Поляков неукоснительно выполняет правило: занимательность — вежливость писателя, и сюжет причудливо, но неуклонно движется в стенах старинной московской усадьбы, а куда он вынесет наших героев, до последней страницы — загадка.

Рекомендую найти и прочитать! Припомните вкус натурального молока.

28 января 2009 г.

В «Литературной газете» — моя колонка к 65-й годовщине окончательного снятия блокады. Написалась быстро. Повод дали плакаты военных лет, украсившие Невский.

Бессмертие Ленинграда

У каждого времени — свои символы мужества, свои герои. У нас, мальчишек, родившихся вскоре после войны, были Ленинград, выстоявший в блокаде, и его защитники. Мы знали имена летчиков, таранивших врага над родным городом, героев-артиллеристов, пехотинцев, военачальников, командовавших бойцами, знали имя Тани Савичевой, написавшей свой блокадный дневник. Мы многое знали, еще не догадываясь, что во многом знании много печали. ‹…› Сейчас, в годовщину 65-летия снятия блокады, в городе появились плакаты военных и послевоенных лет. Простые русские лица с весёлым задором смотрят на нас из того времени — в военных гимнастерках, рабочих спецовках, косынках, в руках мастерки, лопаты. И томные рекламные барышни рядом с ними — в мехах и бриллиантах — кажутся историческим недоразумением.

Иногда у меня возникает ощущение, что наши родители, прошедшие блокаду и войну, терявшие родных, близких, терявшие самое дорогое — своих детей, всё равно в послевоенные годы были счастливее нас, нынешних. Если, конечно, под счастьем понимать не станцию назначения, наподобие супермаркета с тридцатью сортами колбасы, а состояние души, где есть место и радости от заслуженной победы после немыслимых испытаний, и чувству гордости за свою страну, и чувству гордости за себя и свой народ. Они победили самого мощного, самого чудовищного врага, покорившего всю Европу, они отстояли свой город — Ленинград. Мы выстояли! Мы победили! Победу ленинградцев смело можно отнести к победам человеческого духа над материей. Самим фактом своего выживания в адских условиях блокадного кольца люди давали солдатам на всех фронтах Второй мировой пример тихого мужества и героизма.