Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

ветру правым бортом. — Это ещё ничего — вчера было минус двадцать!

Ветер снова усилился, но развернуться было уже негде — глайдер летел в четвёртом ряду широкого шоссе. Впереди Гедимин увидел пилоны и расходящиеся веером ванты большого моста. Подсветку уже отключили — и так почти рассвело, края неба розовели даже сквозь тучи. Внизу — как видел сармат вдалеке, под брюхо глайдера мешали заглянуть кресла между окном и проходом — текла широкая тёмная река. У её берегов ещё остались горки недотаявших льдин. «Оттаяла. Видно, тут погода, и правда, неустойчивая. У нас теплее, но Атабаску ещё даже взрывать не собираются…»

Сразу за мостом — резкий спуск во второй ряд, и мимо замелькали голые лиственные деревья, что-то хвойное, местами украшенное стилизованными сердечками и цветной мишурой, островерхие крыши невысоких, но длинных зданий с покрытием «под черепицу»… Через несколько минут глайдер дважды свернул направо, на ходу перестраиваясь в нижний ряд, и въехал под защитный купол. Кто-то в бело-зелёном комбинезоне отделился от группки коллег — они все были одеты так же, и у каждого с собой был шокер на длинной раздвижной ручке.

— Мистер Маккензи? Констебль Джонс, — человек посветил на сармата считывателем и коснулся плашки с именем на своей груди. — Я провожу вас… Ваша охрана? Оружие на территории университета запрещено.

— Здесь нет оружия, констебль, — отозвался Маккензи. — Только два дрона георазведки и инструмент для бурения шурфов. Нас предупредили, что мы сразу приступим к работе, — без инструментов это невозможно.

— Этим режут камень? — ещё двое констеблей отделились от группы и уставились на сфалт. — Допустим… Вы — и вы тоже — могли бы снять шлемы?

Гедимин, пожав плечами, коснулся воротника — с другой стороны от сфалта, а то инструмент, несмотря на объяснения, местным явно не нравился. Человек заглянул ему в лицо, содрогнулся и быстро отвёл взгляд.

— М-можете надеть респиратор отдельно?

Он оглянулся на Иджеса, тоже снявшего шлем, и облегчённо вздохнул.

— Идите за мной, мистер… в общем, гости.

Гедимин видел краем глаза, как ещё двое констеблей пристроились следом, и в руках у них вместо шокеров оказались довольно мощные станнеры. «Оружие, говоришь, запрещено?» — сармат едва удержался от насмешливого хмыканья. Эта модель переделывалась в бластер парой тычков в нужные места.

…Здесь определённо любили строить «под старину», вытягивать здания по горизонтали, всюду что-то сажать и ходить группами — пока сарматы шли между «каменных» зданий с малофункциональными балкончиками и башенками и огибали зелёные насаждения, мимо прошмыгнуло под сотню человек, собранных в десятки и двадцатки. Вид у всех был крайне сосредоточенный, у многих — тревожный или испуганный, сарматов, кажется, никто не заметил.

— Экзамены! — усмехнулся на ходу констебль. — Все хотят сдать пораньше и удрать подальше. Ровной дороги! Если вы тут просидите до конца каникул, когда у этих ребят будет время на глупости, — я вам не завидую!

— Ну-ну, мистер Джонс, — из-за насаждений вышел человек в ярком комбинезоне с меховым капюшоном, туго затянутым под самый подбородок. — Наши студенты не столь ужасны. Мистер Маккензи, Вистар, Кет и Норд? Строители бункера, который переживёт нас всех? Спецоборудование для хранения семян…

— Всё готово, профессор Маас, — быстро ответил Маккензи, окинув сарматов предостерегающим взглядом. — И вы можете проверить…

— И я это сделаю, — пообещал Маас, глядя на сармата с недоверчивым прищуром. — Как только вернусь. До начала мая, как мне ни жаль…

За насаждениями насмешливо хмыкнули.

— Я вижу, как вам «жаль», профессор, — ещё один человек, в странной бело-зелёной накидке поверх тёплого комбинезона, вышел навстречу. — Ваше огорчение так и написано на лице. Думаю, ваших браконьеров вы встретите, как родных, — ведь у них не нужно принимать экзамены!

— Небо видит, как я вам сочувствую, профессор Эноксен, — отозвался Маас с бесстрастным лицом — только глаза весело блеснули. — Но мои студенты не так уж плохи — а вот в заповеднике пора навести порядок. До скорой встречи!

Он нырнул за очередной массив чего-то хвойного по дороге к стоянке. Эноксен на секунду стиснул зубы, резко развернулся и пошёл к зданию. Когда дверь за ним захлопнулась, констебль Джонс хрюкнул в респиратор и кивнул сарматам.

— Идёмте, идёмте! Профессору Эноксену, конечно, не повезло. Но как не повезёт тем браконьерам и егерям, что огорчили профессора Мааса…

Он снова хрюкнул и ускорил шаг.

…Здание, куда их привели, было по местным меркам коротеньким, почти квадратным в сечении — зато возвышалось на целых пять этажей. К среднему — там, где не было окон — крепилось широкое табло с расписанием. Даты, время, чьи-то фамилии, куча номеров и буквенных обозначений, — Гедимин ни во что вникнуть не смог. Стряхнув с макушки колкий снег, он вошёл в тёплое помещение с диванами, парой столов и кресел и автоматом-пищераздатчиком в углу. Маккензи покосился в тот угол, и Гедимин услышал, как Эркенгер тихо шипит сквозь стиснутые зубы.

— А-а, мистер Маккензи! И ваши… инженеры, если не ошибаюсь, — человек, неестественно широко улыбаясь, поднялся из-за стола им навстречу. — Садитесь, как вам удобно. Мистер Мюррей…

Второй человек, в такой же нелепой одежде, только серой, а не бело-зелёной — Гедимин поначалу его даже не заметил — переместился из-за стола в кресло. Маккензи уже устроился «как ему удобно» — ремонтник только опасался, что ножки приспособления не выдержат, или ручки отвалятся. Остальные сели у дивана — он прочно упирался в стену и не сплющивался от прислонившегося сармата.

— Мистер Мюррей, секретарь городского совета, — сухо представился «серый». — Мне доверили общение с вашей… группой. С первого дня и до тех пор, пока убежище не будет достроено. Мистер Кррш…

— Просто Крис, — второй явно с трудом скрыл недовольство. — Называйте меня так. Я буду общаться с вами от имени Университета Саскачевана. Сейчас горячая пора — экзамены волна за волной. Профессора и студенты не заметят, даже если сюда сядет крейсер…

— Если только он не раздавит аудиторию, где назначен экзамен, — вмешался Мюррей. — Да,