Слова сияния - Брендон Сандерсон

Шторма. Сегодня он не хотел иметь дел с Садеасом.

Кронпринц сел рядом с Адолином, спиной к камину, который начал разжигать паршмен. В комнате стоял тихий гул нервных разговоров. Когда снаружи бушует сверхшторм, в помещении никогда не бывает достаточно комфортно, не важно, насколько красиво оно оформлено.

— Юный Адолин, — сказал Садеас. — Как тебе мой сюртук?

Адолин глотнул вина, не слишком уверенный в себе, чтобы ответить.

«Я должен просто встать и уйти».

Но он не ушел. Какая-то часть его разума хотела, чтобы Садеас спровоцировал его, позволил отбросить запреты и вынудил совершить что-то глупое. Убийство человека здесь и сейчас, скорее всего, приведет Адолина к смертной казни или, самое малое, к изгнанию. Возможно, убийство Садеаса стоит любого наказания.

— Ты всегда был таким остроглазым, когда дело доходило до стиля, — продолжил Садеас. — Я хотел бы знать твое мнение. Думаю, что сюртук великолепен, но тревожусь, что такой короткий крой может выбиваться из моды. Каковы последние модные веяния в Лиафоре?

Садеас распахнул сюртук, двинув рукой, чтобы показать, что кольцо сочетается с пуговицами. Изумруд кольца, как и те, что на сюртуке, был неограненным. Камни мягко светились штормсветом.

«Неограненные изумруды», — подумал Адолин, затем поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Садеасом. Тот улыбался.

— Драгоценные камни — недавнее приобретение, — отметил кронпринц. — Я пристрастился к ним.

Полученные после забега на плато с Рутаром, в котором они не должны были участвовать. Забега наперегонки с остальными кронпринцами, как в старые времена, когда каждый принц пытался прибыть первым и заявить права на свой выигрыш.

— Я ненавижу вас, — прошептал Адолин.

— Ты и должен, — ответил Садеас, отпустив сюртук.

Он кивнул в сторону стоящих неподалеку мостовиков, охранявших Адолина и смотревших с неприкрытой враждебностью.

— Моя бывшая собственность относится к тебе хорошо? Я видел их так называемое патрулирование здесь, на рынке. Подумал, что это забавно по причинам, которые я вряд ли когда-нибудь сумею верно выразить.

— Они патрулируют, — сказал Адолин, — чтобы выстроить лучший Алеткар.

— Так вот чего хочет Далинар? Я удивлен тому, что услышал. Разумеется, он говорит о справедливости, но не позволяет ей идти своим чередом. Так, как следовало бы.

— Я знаю, к чему вы ведете, Садеас, — огрызнулся Адолин. — Вы раздражены тем, что мы не позволяем вам назначить судей в наш лагерь как кронпринцу информации. Что ж, я думаю, вы знаете, что отец решил пустить...

— Кронпринц... информации? Ты не слышал? Я недавно отказался от этого титула.

— Что?

— Да, — подтвердил Садеас. — Боюсь, что никогда не подходил для этой должности. Возможно, из-за моего темперамента, под стать Шалаш. Я желаю Далинару удачи в поиске замены, хотя, как слышал, остальные кронпринцы пришли к выводу, что никто из нас... не подходит для подобных назначений.

«Он не признает власть короля», — подумал Адолин.

Шторма, ничего хорошего. Принц заскрипел зубами и обнаружил, что тянется рукой в сторону, чтобы призвать Клинок. Нет. Адолин опустил руку. Он найдет способ заставить этого человека выйти на дуэльную арену. Если убить Садеаса сейчас, не важно, как сильно он того заслуживает, тогда те законы и кодексы, которые столь усердно отстаивал отец Адолина, окажутся подорваны.

Но, шторма... Адолина терзало искушение.

Садеас снова улыбнулся.

— Думаешь, я злой человек, Адолин?

— Это еще слишком мягко сказано, — опять огрызнулся принц. — Вы не просто злой, вы эгоистичный, покрытый крэмом угорь, пытающийся задушить королевство своей узловатой, ублюдочной рукой.

— Красноречиво, — сказал Садеас. — Ты ведь понимаешь, что я создал это королевство.

— Вы всего лишь помогли моему отцу и дяде.

— И оба они мертвы. Терновник мертв так же, как и старый Гавилар. Вместо них королевством правят два идиота, и каждый из них, в своем роде, тень того человека, что я любил.

Он наклонился вперед, глядя Адолину прямо в глаза.

— Я не душу Алеткар, сынок. Я пытаюсь всеми силами сохранить те куски, что достаточно сильны, чтобы выдержать разрушение, которое вызывает твой отец.

— Я вам не сынок, — прошипел Адолин.

— Прекрасно, — проговорил, вставая, Садеас. — Но я скажу тебе одну вещь. Я рад, что ты выжил тогда, на Башне. В следующие несколько месяцев ты станешь отличным кронпринцем. У меня есть ощущение, что через десять лет или около того — после продолжительной гражданской войны между нами — наш альянс станет очень крепким. К тому времени ты поймешь, почему я сделал то, что сделал.

— Сомневаюсь. Я проткну мечом ваше брюхо задолго до этого, Садеас.

Кронпринц поднял свой кубок с вином и отошел, присоединившись к другой группе светлоглазых. Адолин вздохнул с облегчением и откинулся в кресле. Стоявший неподалеку низкорослый мостовик-охранник с сединой на висках кивнул Адолину с уважением.

Адолин просидел, сгорбившись, чувствуя себя опустошенным, пока не закончился сверхшторм и люди не начали расходиться. Как бы то ни было, перед уходом Адолин предпочел бы дождаться, пока дождь не прекратится полностью. Ему никогда не нравилось, как выглядела его форма, когда промокала.

Наконец он поднялся, подозвал двух своих охранников и вышел из винного дома под серое небо к пустынному Внешнему рынку. Он почти отошел от разговора с Садеасом и продолжал напоминать себе, что до встречи с ним день складывался очень хорошо.

Конечно же, Шаллан и ее экипаж уже отбыли. Он мог бы приказать отвезти себя, но после долгого времени в замкнутом пространстве чувствовал, что будет лучше пройтись по открытому воздуху, прохладному, влажному и свежему после шторма.

Засунув руки в карманы мундира, Адолин пошел по дорожке через Внешний рынок, обходя лужи. По обочинам садовники начали выращивать декоративный сланцекорник, но пока что он вырос несильно, всего на несколько дюймов. Чтобы образовалась хорошая изгородь, потребуются годы.

Те два невыносимых мостовика следовали сразу за ним. Не то чтобы Адолин возражал против самих охранников — они казались довольно приятными парнями, особенно когда находились далеко от своего капитана. Адолину просто не нравилось нуждаться в няньках. Несмотря на то, что шторм ушел на запад, день оставался мрачным. Облака закрыли солнце, которое вышло из зенита и медленно сползало к далекому горизонту. Ему повстречалось не много людей, поэтому единственными спутниками были мостовики — ну, ладно, они и легион крэмлингов, выползших, чтобы попировать на растениях, которые жадно поглощали воду из луж.

Почему здешние растения проводили гораздо больше времени в своих раковинах, чем те, что росли дома, в Алеткаре? Шаллан, наверное, знала. Адолин улыбнулся, загоняя мысли о Садеасе поглубже. С Шаллан все складывалось наилучшим образом. Хотя так всегда бывало на первых порах, так что он пока попридержал энтузиазм.

Девушка оказалась изумительной. Экзотичной, остроумной и не задушенной приличиями алети. Она была умнее, чем он, но не заставляла его чувствовать себя глупцом. Большой плюс в ее пользу.

Адолин покинул рынок, пересек открытое пространство и наконец дошел до военного лагеря Далинара. Охранники пропустили его, образцово отсалютовав. Он остановился на рынке военного лагеря, сравнивая товары, которые видел здесь, с теми, что продавались около Пика.

«Что произойдет с этим местом, — подумал Адолин, — когда война закончится?»

Когда-то же она должна закончиться. Возможно, даже завтра, на переговорах с Носителем Осколков паршенди.

Алети не уйдут отсюда, пока есть скальные демоны, на которых можно охотиться, но, конечно, такое крупное поселение не могло продолжать разрастаться. Неужели на его глазах произойдет перенос королевского престола?

Несколько часов спустя — после некоторого времени, проведенного в ювелирных магазинах в поисках чего-нибудь для Шаллан, — Адолин с охраной добрался до комплекса зданий, принадлежащих его отцу. К этому времени ступни Адолина начали ныть, и лагерь погрузился во тьму. Он зевнул, продвигаясь по похожим на пещеру внутренностям отцовского жилища, чем-то напоминавшего бункер. Разве не пора им построить надлежащий особняк? Быть примером для своих людей — хорошо и правильно, но существовали определенные стандарты, которых семья, подобная их собственной, должна придерживаться. В особенности если Разрушенные равнины останутся такими же важными, какими были до сих пор. Ведь...

Он замешкался, остановившись на пересечении коридоров, и посмотрел направо. Принц собирался наведаться на кухню, чтобы перекусить, но в противоположной стороне двигалась и отбрасывала тени группа людей. Они приглушенно перешептывались.