Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

И ей не нужно убирать Чары невидимости. Потому что он безошибочно найдёт её в этом огромном замке. Она уже чувствует его присутствие рядом, хоть и не видит его. Сердце Луны колотилось в грудную клетку с такой силой, будто хотело разорвать её и выпрыгнуть навстречу Северусу. Вот он, совсем рядом. Она не видит его, но слышит его учащённое дыхание, стук его сердца, слышит шорох его мантии и ощущает запах… Такой родной и близкий запах…

Его невидимые сильные руки обхватили Луну и крепко прижали к себе. Луна прильнула к нему, сцепив руки за его спиной. Её тело содрогалось от беззвучных рыданий. Северус всё сильней прижимал её к себе и, не говоря ни слова, гладил по плечам, по спине, по волосам… «Прости меня», — мысленно обращался он к Луне. «И вы меня», — так же беззвучно отвечала она. Им не нужны были слова. Без них всё было намного понятнее и проще.

В какой-то момент Снейп почувствовал, что тело Луны в его руках перестало содрогаться. Девчонка успокаивалась. Зато он… Он вновь ощутил горячую волну возбуждения от её столь опасной близости и отстранился, понимая, что от неё этого не скроешь. Луна неохотно подчинилась, хоть он и ощущал, до какой степени ей не хочется размыкать объятия и прерывать это восхитительное ощущение близости с ним. Её лёгкий разочарованный вздох был тому подтверждением.

Снейп нашёл её невидимую руку и потянул Луну за собой. Приведя её в ближайшую классную комнату, он взмахом волшебной палочки запер дверь и наложил на неё Заглушающее заклинание. После чего избавил их обоих от Чар невидимости.

— Лавгуд, хочу вас предупредить, — строгий резкий голос Снейпа странно контрастировал с его чувствами, которые Луна продолжала ощущать. — Завтра вы уезжаете на каникулы. Не вздумайте присылать мне из дома никаких писем, поздравлений и тем более подарков. Никаких! Вы поняли меня?

— Да, — послушно кивнула Луна.

— Надеюсь, после каникул у директора появятся другие дела, и он перестанет следить за мной. Думаю, мы сможем возобновить наши занятия.

Луна счастливо улыбнулась. Это был первый год, когда ей не хотелось уезжать домой на каникулы. Она очень соскучилась по папе. Но ещё больше — по вечерним занятиям с Северусом. Снейп отчётливо ощущал в её душе чувство вины перед отцом.

— Успокойтесь, — сказал он почти грубо. — Всё равно во время каникул мы не встречались бы с вами. Так что езжайте домой и спокойно празднуйте Рождество. И без глупостей — вы слышите?

— Хорошо, господин профессор.

— А теперь идите к себе, — устало приказал Снейп.

Действие зелья постепенно ослабевало, и он чувствовал, как одновременно с этим силы покидают его. Очевидно, сказывалось пережитое душевное напряжение.

— Спокойной ночи, господин профессор, — тихонько произнесла Луна.

— И вам, — с трудом процедил Снейп.

— И счастливого Рождества.

Луна быстро приблизилась к нему и коснулась губами его щеки. Подумать только — она сделал это, оставаясь видимой! И он не убил её, а замер, словно окаменел, глядя в одну точку перед собой.

Луна повернулась и быстро зашагала к двери.

— Лавгуд! — услыхала она резкий окрик за спиной и замерла, как вкопанная.

Снейп произнёс дезиллюминационное заклинание вслух, чтобы Луна поняла, ради чего он задержал её.

— Спасибо, господин профессор, — весело улыбнулась она, повернувшись к Снейпу, зная, что он всё равно не увидит этого.

— Идите, — приказал он, снимая с двери все наложенные на неё заклинания.

Дождавшись ухода Луны, Снейп опустился на ближайший стул и какое-то время сидел, бессильно уронив голову на руки. В нём жили два противоположных чувства — опустошение от всего, что довелось пережить за сегодняшний день и… счастье? Он не знал, что такое счастье, но, судя по всему, это было оно. Дурацкое чувство, тёплое, беззащитное и наивное, отчего-то вздумавшее зародиться у него в душе вопреки всему, что его окружало и чем он жил, вопреки его мыслям и далеко не радужным прогнозам на будущее.

В нынешнем году Министерство организовало отправку учеников на каникулы по Сети летучего пороха. Это позволило студентам быстро и безопасно отправиться по домам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Луна вывалилась из камина на кухне своего дома, едва удержавшись на ногах, и тут же попала в объятия Ксенофилиуса, с нетерпением ожидавшего дочь. Луна радостно повисла на шее у отца, целуя его в обе щёки, а он закружил с ней по кухне, приговаривая:

— Ну, здравствуй, здравствуй, капелька.

Луна вдруг начала безудержно чихать от попавшей в нос каминной золы. Отец бережно поставил её на пол и, улыбаясь, не сводил с дочери глаз, пока она боролась с чиханием и приводила себя в порядок.

Разговоров о вечеринке у Слагхорна и о гостях, на ней присутствовавших, хватило лишь на один вечер. Всё остальное время, проведённое дома, Луна оставалась задумчивой и молчаливой. Нет, она не казалась грустной и охотно слушала обо всём, что говорил ей папа. Но сама она почти всё время молчала и улыбалась про себя какой-то светлой, мечтательной улыбкой. Очень много времени в это Рождество Луна провела в своей комнате за рисованием. Ксенофилиус никогда не расспрашивал дочь о том, что она рисует. Если захочет — покажет. Заглядывать через плечо и совать нос в процесс её творчества он не собирался — не было у него такой привычки. Он лишь тайком наблюдал за своей девочкой в те часы, которые они проводили вместе и всё больше убеждался, что его капелька, скорее всего, влюбилась. Уж очень изменилась она за те четыре месяца, что они не виделись. Казалось, внешне она оставалась прежней Луной, хоть и немного подросшей. Но внутренние изменения, явно происходившие в ней, делали её более взрослой, более женственной. Что-то такое уже проявлялось в ней, что-то, заставившее Ксенофилиуса давным-давно обратить внимание на её мать, какая-то могучая древняя магия, дающая женщинам власть над мужчинами.

Видя мечтательный, устремлённый в себя взгляд Луны и слабую улыбку на её губах, Ксенофилиус с лёгкой долей ревности думал о том, кем же был человек, вызвавший такие изменения в его дочери. Он надеялся, что Луна, у которой от него никогда не было тайн, расскажет обо всём сама. Но Луна ничего не говорила об этом, и Ксенофилиус заглушал тревогу и разочарование бесконечными рассказами о разнообразных неизвестных науке магических существах и о множестве тайных событий, происходящих в закулисье магического мира.

Луна рада была встрече с отцом. Она действительно соскучилась по нему. Но ей не хватало Северуса — остро, отчаянно. Однако отсутствие возможности видеть его каждый день не повергало её в тоску и уныние. Луна погружалась в мечты о нём и об их скорой встрече. Именно они вызывали на её губах лёгкую, загадочную улыбку, отличавшую нынешнюю Луну от Луны прежней. Улыбку, ясно дававшую понять Ксенофилиусу, что его девочка повзрослела.

Трижды в течение каникул Тот-Кого-Нельзя-Называть призывал к себе Северуса. Трижды тому приходилось принимать Охранное зелье, а значит, устанавливать с Луной их привычную связь. Один раз это случилось поздно ночью, когда Луна спала. Сон, в котором она была Северусом, заставил Луну пережить дикую, невыносимую, мучительную боль. Луна-Снейп находилась в кабинете Дамблдора, который что-то говорил о Поттерах, но она не могла понять, что именно, из-за нечеловеческой боли, завладевшей её сознанием. Они погибли? Но эти слова не могут относиться к Лили! К его Лили… Тело содрогалось, скрюченные пальцы судорожно сжимались и разжимались, а из горла рвался протяжный вой — крик смертельно раненого зверя, осознавшего, что жизнь кончена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Луна проснулась от того, что поняла — она сама издала этот звук в тишине спальни. Придя в себя и осознав, кто она и где находится. Луна замерла, тяжело дыша. Вдруг она разбудила папу? Но в доме было тихо и Луне постепенно удалось восстановить сбившееся дыхание и унять бешено колотящееся сердце.

Этот сон не вызвал у Луны ревности к призраку Лили. Луна знала — Северус навсегда сохранит память о своей первой любви. Но сейчас он любит её, Луну, хоть время от времени и укоряет себя за то, что изменил памяти Лили. Однако этот сон ещё раз показал Луне, что значит для Северуса потеря любимого человека, какую боль он испытывает при этом. Вновь пережитое вместе с ним страдание помогло Луне понять, что испытал Северус, увидев её саму рядом с Гарри, когда он подумал, что потерял Луну, пусть даже она не умерла, а только «изменила» ему. Понять и окончательно простить его ревность и беспочвенные подозрения. Как же ей хотелось сейчас оказаться рядом с ним! Обнять его, прижаться крепко-крепко, ощутить его руки на своей спине, вдохнуть запах… Молча, без слов сказать ему: «Я люблю тебя. Люблю и никогда не предам». И он поймёт. И будет твёрдо уверен, что это — правда.