Королева карантина - Кэролайн Пекхам

слишком ярким.

Я по-прежнему не получал никаких ответов. Они не сказали нам ни единого слова с тех пор, как нас оторвали от тела Киана и притащили сюда, связали, как пару языческих жертвоприношений, и оставили ждать до сих пор. Боль от его потери была подобна осколку льда, вонзившемуся в мое сердце, и я не знал, как с этим справиться. Он был моим братом, моим самым дорогим другом, моей семьей.

— Делайте свои ставки, — крикнул мужчина, когда где-то позади меня открылась дверь, и я выругался, поскольку мое положение не позволяло мне повернуться и увидеть его.

Самое большее, что я мог сделать, это встретиться взглядом с Блейком, когда он напрягся из-за ремней, удерживающих его на собственном кресте, его темные волосы упали ему на глаза и прилипли к виску, где кровь стекала по его лицу из раны у линии роста волос.

На его голой груди был нарисован большой синий крест, и я посмотрел на красный крест, который они нарисовали на моей, задаваясь вопросом, какие гребаные игры они запланировали для нас.

Киан рассказывал нам истории о том, что они делали в «Ройом Д'Элит», и я не сомневался, что это, скорее всего, закончится для нас чертовски плохо, если нам не удастся сбежать.

— Красный или синий? Ставим ставки, — крикнул мужчина, и звук чего-то, что катили по деревянному полу, донесся до меня как раз в тот момент, когда он появился в поле зрения, толкая что-то, немного похожее на колесо рулетки, на место между мной и Блейком на большой тележке.

На дне тележки была полка, заполненная разными вещами, и я рассмотрел среди них нож, молоток, ножовку и кочергу, прежде чем он появился в поле моего зрения и закрыл мне обзор.

— Отпустите нас, — яростно потребовал Блейк, гремя металлическими наручниками, которые удерживали его руки на месте, как будто ему до боли хотелось освободиться от них и убить этого ублюдка здесь и сейчас. Нас таких двое.

— Ты будешь молить меня о смерти, прежде чем я дам тебе ее, — прорычал я.

Мужчина проигнорировал нас, достал из кармана серебряный шарик и поднял его, прежде чем запустить колесо и бросить шарик внутрь.

Из-за огней донеслись радостные голоса, и среди всего этого мне показалось, что я слышу голос Татум, который в страхе выкрикивал мое имя. Но знание того, что она была рядом, ничуть не утешало меня, потому что если она была здесь, значит, она была в опасности. И я не мог ей помочь.

Мяч закрутился в колесе, и я обнаружил, что затаил дыхание вместе с толпой, ожидая, когда это прекратится.

— Победителем становится… Синий! — объявил мужчина. — Премиальная выплата всем, у кого стимулятор для скота!

Что, черт возьми, он только что сказал?

Толпа снова зааплодировала, некоторые из них освистали, потому что проиграли, но в целом было чертовски много шума. Я наблюдал, как этот придурок наклонился и порылся на дне тележки, прежде чем снова с размаху встать, протягивая длинную металлическую палку для скота и приводя ее в действие.

Он шагнул к Блейку, когда я выкрикивал проклятия ему в спину, и металлические наручники врезались в мои запястья достаточно сильно, чтобы потекла кровь, в то время как я пытался сбежать с еще большей решимостью.

— Пошел ты нахуй, свинячий уродливый ублюдок, — выплюнул Блейк за полсекунды до того, как этот засранец ткнул его штырем в живот.

Я зарычал от ярости на него, когда позвоночник Блейка выгнулся дугой, его мышцы напряглись от боли, когда он подавил любой звук, срывающийся с его губ в ответ на шок, а толпа приветствовала игру.

Ярость ослепляла меня, пока я боролся, мои мышцы напрягались, а кровь стучала в висках от отчаянного желания освободиться и уничтожить каждого монстра в этой комнате.

К тому времени, когда я достаточно успокоился, чтобы сосредоточить свое внимание, мяч снова летал по колесу, а Блейк тяжело дышал в наручниках, его глаза горели болью и яростью.

— Красный! — взволнованно воскликнул мужчина, и первое, что я почувствовал, было облегчение оттого, что, по крайней мере, на этот раз это был я, а не мой брат. Я бы предпочел каждую из этих пыток наблюдению за страданиями того, кого я любил. — И это клеймо!

Мои глаза расширились, когда он следующим достал из тележки металлическую головню, и толпа одобрительно закричала, когда он подошел, чтобы разогреть ее в огне.

Ярость пульсировала во мне вместе с самым сокрушительным чувством беспомощности. Я не мог освободиться от этого. Я не мог убежать. И я знал, что эта игра просто так не закончится. Они будут продолжать играть, вращая колесо и выбирая между мной и Блейком, поскольку пытки будут становится все хуже и хуже, пока один из нас не умрет. Вот где делались настоящие деньги. Они делали ставки на то, кто проживет дольше всех. И в любом случае я был в проигрыше. Не только потому, что это был бы мой конец и Блейка тоже. Но и потому, что я знал, что где-то поблизости Татум нуждалась во мне. Она нуждалась во мне, а я не мог прийти за ней. Она осталась одна после того, как мы все пообещали, что этого никогда не случится. И если бы Ночные Стражи встретили свой конец здесь, то все наши клятвы были бы напрасны. И мысль об этой неудаче ранила меня гораздо сильнее, чем любая пытка на свете.

Мужчина снова приблизился, держа перед собой раскаленную головню с символом «Ройом Д'Элит» в виде буквы R внутри огненного кольца.

Я стиснул зубы, прежде чем он прижал ее к моему бедру, прикусив язык, когда в горле зародился рев боли, а в нос ударил запах горящей кожи.

Это была агония, не похожая ни на одну из тех, что я испытывал раньше, ослепляющая и бесконечная, которая усугублялась зловонием неудачи, сопровождавшим ее. Потому что я это заслужил. Я заслужил все это, если не смогу добраться до нее. Если она пострадала из-за моей неудачи, то я был должен это и даже больше. И когда боль почти лишила меня самоощущения, это было все, за что я мог держаться. Мы были нужны нашей девушке. А мы не могли добраться до нее.

Этому не было конца. Этому постоянному потоку ледяного холода, который заставлял мои легкие гореть адским пламенем.

Мои мышцы напряглись под наручниками, удерживающими меня там, на какой-то гребаной секс-кровати, которую, я всерьез надеялся, тщательно вымыли,