Королева карантина - Кэролайн Пекхам

как вспышка адского пламени. К счастью, «Blink-182» играла достаточно громко, чтобы заглушить звук того, как я поднимаюсь на четвереньки, кряхтя от боли в теле.

Этот засранец слегка повернулся, и я замер, ожидая, что он увидит меня, подойдет ко мне, попытается, блядь, прикончить меня — но он этого не сделал. Он просто наклонился, чтобы вылить последние капли из своей бочки с кислотой, и показал мне свой профиль. Это было все, что мне было нужно, чтобы узнать ублюдка, который поднял руку на мою девушку, и наполнить меня ослепляющей жаждой мести.

Я вскочил на ноги, из меня вырвался яростный рык, когда я почти потерял сознание от боли в теле, но я не позволил этому остановить меня.

Этот засранец обернулся с тревожным криком, выхватывая пистолет из-за пояса за полсекунды до того, как я столкнулся с ним.

Мой вес отбросил его назад, к стене рядом с ванной, и я схватил запястье его руки, державшей пистолет, и с яростным ревом ударил его об кафель.

Он нанес удар кулаком прямо мне в бок, меня пронзила агония, когда он попал в мое пулевое ранение, и звезды ожили перед моими глазами, когда темнота заволокла мое зрение. Забвение позвало меня, и я велел ему съебаться нахуй, запрокинув голову вперед и разбив ему нос, отчего кровь брызнула мне в лицо.

Я ударил его кулаком в живот и снова ударил запястьем о кафель, вынудив выронить пистолет, который отлетел в сторону полиэтиленового брезента.

Я обхватил его горло другой рукой, но его кулак врезался мне в бок снова и снова, и боль была такой ослепляющей, что я каким-то образом обнаружил, что падаю, ударившись задницей о край ванны и чуть не упав в нее спиной.

Каким-то Божьим промыслом, или дьявольским, или просто благодаря гребаной удаче мне удалось ухватиться за край ванны, мой ботинок врезался ему в грудь, когда он бросился на меня, и я снова отбросил его от себя.

Я рванулся за ним, кровь забрызгала полиэтиленовый брезент, поскольку из меня текло хуже, чем из неисправного крана, но сейчас это не имело значения. Что имело значение, так это закончить это до того, как мое тело сдастся и я закончу тем, что приму ванну, из которой никогда не выберусь.

Я оттолкнулся от ванны, закашлявшись от едкого запаха, застрявшего у меня в горле, и схватил что-то с унитаза, чтобы размозжить ему череп. К несчастью, это был гребаный рулон туалетной бумаги, который просто отскочил от его лица, когда он бросился на меня с чертовым охотничьим ножом. И не просто ножом — это было мое детище, и он орудовал им как какой-нибудь двуличной шлюхой.

Я уклонился в сторону, когда он замахнулся лезвием, целясь мне в горло, мои колени ударились об унитаз, и я упал назад, усевшись на закрытую крышку и сбив динамик на пол.

Я схватил со стоявшего рядом держателя туалетный ершик и умудрился ударить им его сбоку по голове, когда он снова бросился на меня, сторона щетки с дерьмом хлестнула его по лицу заставив выругаться, когда он отшатнулся в сторону.

Мое тело кричало мне остановиться, но я игнорировал это. Ни один ублюдок не указывал мне, что делать, когда я на что-то решался, даже мое собственное чертово тело, и я врезался ему плечом в живот, сбив его с ног. Нож заскользил по полиэтиленовому брезенту, и тупой ублюдок бросился за ним, откатываясь от меня и подставляя мне спину.

Я бросился за ним, кровь из моей раны разбрызгалась по полиэтилену и пропитала насквозь джинсы, окрашивая все вокруг в красный цвет.

Я упал на него. Буквально упал, потому что я был почти уверен, что снова потерял сознание на мгновение, когда вспышка агонии пронзила меня так остро, что у меня перехватило дыхание. Но в тот момент, когда я моргнул, прогоняя темноту, моя рука вцепилась в его волосы, и я ударил его лицом об плитку под нами.

Он потянулся к ножу, когда потекла кровь, кончики его пальцев коснулись рукояти, в то время как я бил его головой об пол снова и снова.

На четвертом ударе напряжение покинуло его конечности, и я втянул воздух сквозь боль, которая поглощала меня, с трудом поднимаясь на ноги, пока он корчился на земле.

Его пальцы все еще касались ножа, и я отбросил его ногой, проклиная это движение, прежде чем стиснуть зубы и рывком поставить его перед собой.

Я подтолкнул его к ванне, и он пришел в себя, когда я заставил его сделать шаг по скользкому полиэтилену. Он нанес мне ответный удар локтем, но в этот раз я был готов к нему, блокировав удар предплечьем и ударив его ногой под колени.

Он закричал, врезавшись в бортик ванны, его руки вцепились в ее край, когда я попытался прижать его ближе.

На мгновение мне показалось, что мои силы иссякнут, и я отступлю под его отчаянными попытками сбежать от меня. Но потом я закрыл глаза, и в моей памяти всплыл образ того, как он наотмашь бьет мою девочку, и в моей душе проснулся мстительный, разъяренный зверь.

Взревев от усилий, я схватил его сзади за рубашку и подтянул к краю ванны, его крики были похожи на самую сладкую песню в мире, когда он увидел неотвратимость своей судьбы, надвигающейся на него, и упал лицом в ванну с кислотой.

Я отскочил назад, когда жидкость расплескалась вокруг него, каким-то образом избегая каждой капли, а он начал брыкаться и молотить руками, отчаянно пытаясь выбраться обратно, пока не стало слишком поздно. Но было уже чертовски поздно.

Я поскользнулся в крови, покрывавшей полиэтиленовый брезент, но сумел удержаться на ногах, прежде чем схватить ее с пола и выставить между собой и ванной.

Когда этот засранец поднялся на ноги, я врезался в него, опрокидывая обратно в кислоту, и ухитрился положить руку ему на затылок, заставляя погрузиться под воду.

Он брыкался и брыкался, но я удерживал свой вес на нем, полиэтиленовый брезент защищал меня от кислоты, пока я молча благодарил Найла за то, что он научил меня подобному дерьмовому дерьму. Полиэтилен был невосприимчив к серной кислоте, по крайней мере, на такой короткий срок. Но тело этого парня? Не так сильно.

Он, наконец, перестал брыкаться, и я отшатнулся, упав на задницу, когда энергия покинула мои конечности, мое бешено колотящееся сердце и всплеск адреналина, который поддерживал меня так долго, угасли теперь, когда я победил.