Королева карантина - Кэролайн Пекхам

нее хватило наглости выглядеть обиженной моими словами, прежде чем выпрямить спину.

— Твои пять минут истекли, — объявил Трой, еще раз взглянув на часы.

Карен повернулась к нему, вздернув подбородок.

— Я хочу поговорить со своей дочерью наедине, прежде чем мы перевезем ее в лабораторию.

Мое сердце сжалось от страха при слове ‘лаборатория’, и я в тревоге посмотрела на своих Ночных Стражей, понятия не имея, что делать. У нас не было времени, и наша судьба приближалась со всех сторон.

Трой кивнул одному из охранников позади меня, в его глазах не было никаких эмоций, когда он направил всю силу в комнате против нас. И я поняла, что нас разлучат еще до того, как он открыл рот.

— Забери ее.

Карен схватила Татум за руку, ее заостренные ногти впились в плоть достаточно сильно, чтобы с губ нашей девочки сорвалось шипение боли. Она потащила ее к двери в дальнем углу комнаты, охранник тоже подталкивал ее сзади, держа пистолет наготове для выстрела.

— Куда ты ее ведешь? — Потребовал Блейк, делая шаг вперед и заставляя головорезов моего отца снова поднять оружие в нашу сторону.

— На твоем месте я бы больше беспокоился о своей собственной судьбе, — прорычал отец, его губы скривились в отвращении, когда Татум выругалась, пытаясь вырвать руку из хватки матери.

— Отпусти ее! — Скомандовал я, мой голос был резким и достаточно твердым, чтобы заставить сучку остановиться, когда она посмотрела в мою сторону, но только на пол-удара сердца.

Когда Татум попыталась вырваться из ее хватки, вооруженный мужчина позади нее ударил ее тыльной стороной ладони достаточно сильно, чтобы сбить с ног.

Рев ярости сорвался с моих губ, когда я сделал шаг вперед, но это было ничто по сравнению с животным ревом, вырвавшимся у Киана.

Он рванулся вперед, вырывая руки из хватки человека, который удерживал его, и ударил кулаком в лицо придурку, который стоял, наставив на него пистолет.

— Нет! — Закричал я, пытаясь схватить его за руку, мои пальцы едва коснулись его рукава, когда он прыгнул вперед, его глаза остановились на Татум, когда она выкрикнула предупреждение, которое прозвучало слишком поздно.

Гулкий звук выстрела разнесся по комнате, и я клянусь, этот звук срикошетил прямо в мою душу, когда Киана сбило с ног, кровь хлынула из раны в его боку, пуля нашла пристанище в его теле, и мой мир рухнул вокруг меня, когда он упал.

Нэш прорычал что-то невнятное, бросаясь вперед и хватая нашего брата за руку, в то время как Киан упал на пол, его голова ударилась о каменные плиты с тошнотворным треском.

Блейк выкрикивал ругательства, когда движение отвлекло мой взгляд от Киана к Татум, и тот придурок, который ее ударил, схватил ее и утащил с глаз долой, пока она выкрикивала имя Киана.

На мгновение я застыл, разрываясь между необходимостью догнать ее и необходимостью помочь моему брату.

Кровь Киана растеклась по полу, пока он лежал там неподвижно, и когда я наклонился к нему, чьи-то руки схватили меня сзади за рубашку, сжимая мои руки и снова отталкивая меня.

Он не двигался. Ни малейшего проблеска в выражении его лица или мощном теле, говорящего о том, что он все еще с нами, но мое сердце в панике заколотилось при мысли о такой немыслимой вероятности.

Он не был мертв. Я отказываюсь верить в это. Я не позволю миру продолжать вращаться без Киана Роско.

Мир превратился в размытое пятно, когда оставшиеся Ночные Стражи пытались добраться до него, а охранники пытались удержать нас. Моя нога поскользнулась в крови, когда мне удалось на мгновение проскочить между ними.

Я потянулся к нему, мои пальцы схватили его и крепко сомкнулись вокруг них, когда чья-то рука обхватила мою грудь, пытаясь оттащить меня назад.

— Вставай! — Я закричал, моя хватка усилилась, когда я дернул его за руку. — Ты нужен своей жене! Киан!

Он никак не отреагировал, даже не дрогнул ничем, его пальцы оставались вялыми в моей хватке.

Меня дернули назад так сильно, что я потерял контроль над ним, кулак врезался мне в бок и заставил меня развернуться к мужчинам, которые пытались удержать меня.

Остальные тоже дрались, Нэш превратился почти в зверя, в то время как Блейк выкрикивал имя Киана так громко, что оно эхом разносилось по комнате. Но он по-прежнему не сдвинулся ни на дюйм.

— Отпусти меня! — Я взревел, когда остальные охранники набросились на Блейка и Нэша, и я потерял Киана из виду в давке дерущихся тел, все больше и больше рук хватало меня и отталкивало от остальных.

— Уберите тело отсюда, — рявкнул отец, как будто Киан был для него не более чем помехой. Какой-то мусор, который нужно было выбросить как можно скорее.

Стук в моей голове был достаточно громким, чтобы разорвать меня на части, когда я подумал об этом. О том, что моего брата больше нет, и о дыре, которую он оставит в этом мире. Это была неправда. Я бы этого не принял. Я бы погнался за ним в ад и притащил его задницу обратно сюда, если бы пришлось.

Я вырвал свои руки из рук мужчин, пытавшихся удержать меня, теряя всякое представление о себе, сражаясь со всей жестокостью мужчины, которого я любил, который лежал там, на полу, нуждаясь во мне больше, чем когда-либо. Кости хрустнули у меня под костяшками пальцев, потекла кровь, но когда меня прижали спиной к стене, я был ошеломлен их количеством.

Мужчины, державшие меня, были сильными, и даже когда я изо всех сил сопротивлялся их хватке, они не ослабили свои тиски.

Меня выволокли из комнаты, протащили через дверь, противоположную от той, куда они повели Татум, и когда меня развернули, я увидел ухмыляющееся лицо моего отца, смотревшего на меня с презрением.

— Я изо всех сил старался сделать из тебя цивилизованного мужчину, пока ты был мальчиком, — прорычал он, когда мужчины потащили меня за ним по холодному коридору, а я продолжал пинать их и отбиваться.

— Отпусти меня, — предупредил я его своим самым ледяным тоном, в то время как мое сердце забилось в панике, более сильной, чем я когда-либо испытывал за всю свою жизнь. — Это единственное предупреждение.

— Это говорит человек, которого перехитрили и схватили практически не приложив никаких усилий, — усмехнулся отец, открывая дверь, и меня втолкнули в нее. — Я думаю, что рискну.

Мои глаза расширились, когда меня втолкнули в комнату, обставленную как гребаная секс-тюрьма, хотя я серьезно сомневался,