Дом Цепей - Стивен Эриксон

Но среди его народа одиночество считалось сродни преступлению. Среди них отделиться значилось ослабнуть. Среди них само разбиение взгляда на компоненты — от видения к наблюдению, от воскрешения воспоминаний и мысленной перестановки частей картины к каменной стене — требовало отточенной, потенциально гибельной решимости.

«Бедный гадающий по костям. Онрек, ты никогда не был тем, кем хотел быть. И когда ты нарушил неписанное соглашение и нарисовал правдивое изображение Имассы, запер прекрасную темную женщину во времени, там, в пещере, которую никто не должен был найти… ах, ты попал под гнев сородичей. Самого Логроса и Первого Меча».

Но он помнит выражение юного лица Оноса Т» оолана, когда тот впервые увидел изображение своей сестры. Удивление и восторг, возрождение давней любви — Онрек был уверен, что если он увидел такое на лице Первого Меча, то и другие увидели. Хотя, разумеется, промолчали. Закон нарушен и нужно ответить на это суровостью.

Он так и не узнал, ходила ли сама Кайлава глядеть на картину; не узнал, гневалась ли она или увидела достаточно, чтобы понять: кровь сердца его вошла в этот образ.

«Но хватит с меня воспоминаний».

— Твое молчание, — проговорил Тралл Сенгар, — меня всегда в дрожь вводит, Т'лан Имасс.

— Ночь перед Ритуалом, — ответил Онрек. — Не так далеко от этого самого места. Меня должны были изгнать из племени. Я совершил преступление, которому не было иного ответа. Но над кланом нависли нежданные события: четверо тиранов — Джагутов восстали и создали союз. Они хотели уничтожить всю страну — и это им удалось.

Тисте Эдур промолчал, гадая, может быть, что тут было уничтожено. Вдоль реки тянулись водяные каналы, клочки сочной зелени ждали сбора урожая. Дороги и фермы, иногда храм; лишь на юго-западе вдоль горизонта портили пейзаж рваные утесы безлесных холмов.

— Я был в пещере, месте преступления, — помедлив, продолжал Онрек. — В темноте, разумеется. Думал, это последняя ночь с народом. Хотя, честно говоря, я уже был одиночкой, я скитался со стоянки на стоянку в поисках уединения. А потом кто-то пришел. Касание. Теплое тело. Невероятно мягкое — нет, не жена, она же осудила меня в числе первых за то, что я сотворил, за очевидную измену. Нет, неведомая женщина во тьме…

Была ли это она? Никогда не узнать. Она ушла на заре, ушла от всех нас, когда объявили Ритуал и собрались кланы. Она отвергла призыв — нет, еще ужаснее: она убила сородичей, кроме одного Оноса. Ему удалось отбиться — вот истинное доказательство невероятного воинского мастерства.

Была ли это она? Была ли на ее руках невидимая кровь? Тот сухой скользкий порошок, который я счел охрой из перевернутой миски с красками. Убежала от Оноса ко мне, в пещеру позора…

И кого слышал я в проходе? Неужели в разгар любовного соития кто-то пришел и увидел то, чего не мог видеть я?

— Можешь не продолжать, Онрек, — сказал Тралл мягко.

«Верно. Будь я смертным, я рыдал бы. Значит, горе не скрыть от твоих глаз, Тралл Сенгар. Но ты спрашиваешь, почему я дал обет…» — След отступников свеж, — сказал Онек чуть погодя.

Тралл легко улыбнулся. — А ты наслаждаешься убийствами.

— Талант ищет новые формы, Эдур. Ему не хочется молчать. — Т'лан Имасс неспешно повернулся к другу. — Конечно, и нас коснулись перемены. Я уже не волен продолжать охоту… если ты не захочешь того же.

Тралл поморщился, оглядел земли к юго-западу. — Что же, мне это уже не кажется таким соблазнительным. Но, Онрек, ваши ренегаты причастны к предательству моего народа, и я намерен раскрыть их роль, насколько смогу. Итак, мы должны их найти.

— И поговорить.

— Сначала поговорить, а потом ты их убьешь.

— Не верю, что способен на это. Я слишком сильно поврежден. Но нас преследуют Монок Охем и Ибра Гхолан. Этих будет достаточно.

— Всего лишь двое? Уверен?

— Мои силы уменьшились, но да, я так считаю.

— Близко?

— Это не имеет значения. Они поддерживают жажду мщения, чтобы я привел их к тем, кого мы искали с самого начала.

— Верят, что ты присоединишься к отступникам?

— К сломанным сородичам. Да, верят.

— А ты?

Онрек внимательно поглядел на Эдур. — Только если ты согласишься, Тралл Сенгар.

* * *

Они оказались на самой границе обрабатываемых земель, так что избегать контакта с местными жителями было сравнительно легко. Единственная пересеченная ими дорога оказалась пустой насколько видел глаз. За заливными полями дикая природа вернула себе владычество. Травяные кочки, полосы выглаженного водой гравия у расселин и оврагов, изредка деревья гилдинга…

Холмы впереди казались зубьями пилы, склоны усеяны утесами.

Холмы, на которых Т'лан Имассы разорвали ледяной покров. Первое место вызова. Они защитили святые городища, тайные пещеры, залежи кремня. Теперь там складывают оружие павших.

Оружие, которое захотят вернуть ренегаты. В нем своя магия, не связанная с Телланном. Она будет питать держащего, если оружием завладел родич изготовителя. Тем более если именно он изготовил его в давние времена. Среди нынешних народов такое искусство утеряно. Обретение оружия даст отступникам конечную свободу, отделит узы Телланна от тел.

— Ты говорил, что предал клан, — заметил Тралл, когда они приблизились к холмам. — Кажется, это было очень давно.

— Похоже, мы обречены повторять старые преступления. Ко мне вернулись воспоминания — то, что я считал потерянным. Не ведаю почему.

— Отделение от Ритуала?

— Возможно.

— Каково было твое преступление?

— Я пленил женщину во времени. Или так казалось. Нарисовал ее подобие в священной пещере. Я верю, что, сделав так, несу ответственность за последовавшие убийства, за ее уход из клана. Она не хотела присоединяться к Ритуалу, делающему нас бессмертными, потому что я своей рукой уже ее обессмертил. Знала ли она? Потому и отвергла Логроса и Первого Меча? Ответов нет. Какое безумие охватило разум, если она убила ближайших родичей и даже пыталась убить родного брата?

— Не твоя жена, значит.

— Нет. Она была Гадающая по костям. Солтейкен.

— Но ты любил ее.

Пожатие плечами вышло неуклюжим. — Одержимость сама по себе яд, Тралл Сенгар.

На гребень вела козья тропа, узкая, крутая, извивающаяся. Они полезли наверх.

— Я готов возразить, — заговорил Тисте Эдур, — идее, будто мы обречены повторять ошибки, Онрек. Неужели уроки остаются не выученными? Неужели жизнь не ведет к мудрости?

— Тралл Сенгар, я предал не только Монока Охема и Ибру Гхолана. Я предал Т'лан Имассов, ибо решил не смиряться с судьбой. Итак, то же самое преступление, что и в прошлом. Я всегда жаждал уединения от сородичей. В королевстве Зародыша я был доволен. Как и в тайных пещерах, что лежат впереди.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});