Дом Цепей - Стивен Эриксон

— Да. Любопытно, не так ли? Или она ко мне равнодушна, или уже успела снять мерку. Разумеется, невозможно. Даже если у нее шпионы в армии, пока что я сделала мало, разве только сумела организовать поход.

«Шпионы? Боги подлые, я даже не подумал!»

Некоторое время они молчали, смотря на север. Потерявшись в собственных мыслях.

Солнце исчезало слева.

Но у Вихря был собственный огонь.

Глава 16

Сила имеет голос, и этот голос — песня Странников Духа Танно.

Кимлок

Его пробудило тихое хлюпающее хныканье под боком. Глаза медленно открылись, голова склонилась — чтобы увидеть у живота свернувшегося, покрытого пятнами какой-то кожной болезни детеныша бхок'арала.

Калам сел, подавляя желание схватить мелкую тварь за шею и шмякнуть о стену. Разумеется, не доброта его останавливала. Скорее понимание, что подземный храм стал домом для сотен, если не тысяч бхок'аралов, а эти существа наделены сложной социальной структурой — навреди щенку, и Калам может оказаться под грудой взрослых самцов. Хотя эти звери малы, но клыки не уступают медвежьим. И все же он с трудом подавил отвращение, нежно отстраняя пятнистого детеныша.

Тот жалобно мяукнул и поглядел огромными влажными глазами.

— Даже не пытайся, — пробурчал ассасин, выскальзывая из-под мехов. Живот покрылся клочками плесневелой на вид кожи, тонкая рубаха пропиталась соплями из шенячьего носа. Калам стащил рубаху и отшвырнул в угол.

Он не встречал Искарала Паста уже неделю. Калам оправился от последствий атаки демона, если не считать периодического покалывания в пальцах рук и ног. Он доставил алмазы и теперь жаждал уйти.

Слабое пение раздалось в коридоре. Ассасин потряс головой. Может, однажды Могора научится, но пока что… боги подлые, уши вянут! Калам подошел к прорванному мешку и принялся копаться, пока не нашел запасную рубашку.

Внезапно за дверью раздалось топанье; он повернулся как раз, чтобы увидеть, как дверь открывается. Могора встала в проеме: в одной руке деревянное ведро, в другой трчпка. — Он был здесь? Сейчас? Он был здесь? Говори!

— Несколько дней не видел, — отвечал Калам.

— Он должен вымыть кухню!

— Только этим и занята, Могора? Ловишь тень Искарала Паста?

— Только! — Слово стало воплем. Она бросилась на ассасина, держа тряпку словно оружие. — Я одна кухней пользуюсь? Нет!

Калам отступил, утирая с носа капли, но дальхонезка шла за ним.

— А ты?! Думаешь, обед сам собой появляется? Думаешь, теневые боги вот так наколдовывают еду из воздуха? Тебя сюда звали? Ты мой гость? Я тебе кто, трактирная служанка?

— Боги сохраните…

— Тихо! Я говорю, не ты! — Она сунула ведро и тряпку в руки Каламу, а сама заметила детеныша бхок'арала на лежаке, хищно присела и вытянула пальцы. — Вот он ты, — промурлыкала она. — Повсюду кожу оставляешь, да? Настал конец!

Калам заступил ей дорогу. — Хватит, Могора. Убирайся.

— Без щенка не уйду.

— Щенка? Ты ему голову хочешь свернуть!

— И что?

Он поставил ведро, бросил тряпку. — Не могу поверить. Защищаю мелкого шелудивого бхок'арала от Д'айверс-ведьмы.

Что-то мелькнуло в дверях. Калам указал рукой: — Оглянись, Могора. Навреди детенышу, и будешь иметь дело с ними.

Женщина развернулась и зашипела: — Нечисть! Отродье Паста, вечно шпионите! Вот он как прячется — использует их!

С диким улюлюканьем ведьма бросилась к двери. Скопившиеся бхок'аралы завизжали в ответ и разбежались, хотя Калам заметил, что один проскочил у нее между ног и прыгнул на лежак. Зажал детеныша под рукой и рванул в коридор.

Завывания Могоры становились тише — она преследовала дичь.

— Хе, хе.

Калам обернулся.

Искарал Паст показался из теней дальнего угла. Он был покрыт пылью, на костистом плече висел мешок.

Ассасин скривился: — Я слишком долго пробыл в твоем сумасшедшем доме, Жрец.

— Поистине. — Паст склонил голову набок, дернул за одну из немногих прядей волос. — Я закончил и он может идти, верно? Я буду добрым и открытым, рассыплю золотую пыль по тропе, ведущей в ждущий мир. Он ничего не заподозрит. Будет верить, что идет по своей воле. В точности как должно быть. — Паст вдруг расцвел улыбкой. Стащил мешок. — Вот несколько бриллиантов для тебя. Оставляй их там и тут, оставляй их где возьмут! Но помни, ты должен прорвать Вихрь — в сердце Рараку, да?

— Таково мое намерение, — зарычал Калам, принимая мешок и пряча в заплечный тюк. — Наши пути расходятся, жрец, хотя зная твой извращенный ум, я подозреваю худшее. Да уж… прорвать Вихрь незамеченным… Как я это сделаю?

— При помощи избранного служителя Темного Трона, Искарала Паста, Верховного Жреца и Владыки Рашана, Меанаса и Тюра! Вихрь — это богиня, а ее глаза не могут смотреть сразу во все стороны! Ну, быстрее складывай пожитки. Пора уходить! Она возвращается, а я опять напакостил на кухне. Быстрее!

Они вышли из садка Тени на солнечный свет около большой скалы, менее чем в сотне шагов от яростной стены Вихря. Сделав три шага, ассасин остановился и схватил Паста за руку, разворачивая к себе: — Это пение. Откуда идет проклятое пение, во имя Худа? Искарал, я слышал его в монастыре и думал, это Могора…

— Могора не умеет петь, дурак! Ничего не слышу, ничего кроме дикого ветра и шипения песков! Ты безумен! Он безумен? Да, возможно. Нет, вероятно. Солнце вскипятило мозг в этом толстом черепе. Постепенное растворение — но нет, разумеется нет. Это песня Танно, вот что это. Но даже так он, вероятно, безумен. Два совершенно раздельных дела. Песня. И его безумие. Различные, не связанные, но оба одинаково путают план хозяев. Или потенциально путают. Потенциально. Нет уверенности, нет на этой проклятой земле и особенно здесь. Беспокойная Рараку. Беспокойная!

Калам зарычал, отпихнул старика и двинулся к стене Вихря. Через мгновение Искарал Паст пошел за ним.

— Рассказывай, жрец, как ты всё устроишь.

— Это на самом деле просто. Она заметит прорыв. Словно удар ножа. Тут ничего не изменишь. Значит, отвлечение внимания! А бывает ли лучшее отвлечение, нежели Искарал Паст?

Они подошли к кружащейся стене на двадцать шагов. Облака пыли окутали их. Искарал Паст подвинулся ближе, обнажая в улыбке запачканные зубы: — Держись крепче, Калам Мекхар! — и пропал.

Обширная фигура нависла над ассасином, он вдруг очутился в объятиях нескольких рук.

Азалан.

Бегущий быстрее любого коня к краю Стены Вихря. Демон сильнее закрыл Калама телом — и проломился внутрь.

Грохочущий рев заполнил уши, кожу скреб песок. Ассасин плотно зажмурился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});