Две Дианы - Александр Дюма

— Гм… сомневаюсь! — буркнул де Бражелон.

— Известно ли вам, ваша милость, о последних собраниях гугенотов?

— Это вы насчет Нанта?

— А, это вам уже известно! Хорошо… Но что же там происходило?

— Вы намекаете на состряпанный заговор?

— Да. Этот заговор…

— …заключается в том, чтобы похитить короля, заменить братьев Гизов бурбонскими принцами, созвать Генеральные штаты и так далее. Все это старая песня, милейший господин Дезавенель, и тянется она с пятого февраля.

— А заговорщики думают, что все хранится в тайне! — вскричал адвокат. — Они пропали! И я тоже! Вам, конечно, известны имена главарей?

— Вот, посмотрите, в этом списке все имена…

— Господи Боже мой! До чего же ловка полиция, до чего безумны заговорщики! — снова завопил адвокат. — Неужели я все-таки вам ничего не поведаю? Насчет принца Конде и Ла Реноди?.. Известно ли вам, где они?

— В Париже.

— Ужасно! Еще одно слово, сделайте милость! Если в Париже, то где именно?

Г-н де Бражелон ответил не сразу и пронизывающим взглядом впился в глаза Дезавенелю.

Тот, с трудом переводя дыхание, повторил вопрос:

— Известно ли вам, где именно находятся принц Конде и Ла Реноди?

— Мы найдем их без труда.

— Но вы еще не нашли их! — возликовал Дезавенель. — Слава тебе, Господи! Я еще могу заслужить прощение! Я один знаю, где они, ваша милость!

В глазах у де Муши вспыхнул жадный огонек, начальник же полиции казался равнодушным.

— Где же они? — спросил он.

— У меня, господа, у меня, — с гордостью заявил адвокат.

— Я это знал, — спокойно заметил де Бражелон.

— Как, знали? — побледнел Дезавенель.

— Конечно! Я просто хотел вас испытать, проверить вашу порядочность. А теперь я вами доволен! Но все-таки ваш случай крайне серьезен. Ведь вы давали приют таким закоренелым преступникам!

— Вы так же преступны, как и они, — поучительно изрек де Муши.

— Ох, и не говорите, ваша милость! — заохал Дезавенель. — Когда принц Конде и господин Ла Реноди явились ко мне в начале недели, я знал, что имею дело с протестантами, но не с заговорщиками. Заговоры и заговорщики мне ненавистны. Они мне тогда ничего не сказали, но когда я узнал об их страшных планах, то перестал спать и есть. А если ночью удается иногда задремать, то снятся всякие трибуналы, эшафоты, палачи… Я просыпаюсь в холодном поту и начинаю гадать, что со мной может случиться.

— Что с вами может случиться? — переспросил г-н де Бражелон. — Первым делом — тюрьма…

— Затем пытка, — подхватил де Муши.

— А там, возможно, и виселица, — продолжил начальник полиции.

— Может быть, и костер, — допустил Великий инквизитор.

— Не исключается и колесование, — для вящего эффекта присовокупил г-н де Бражелон.

— Тюрьма! Пытка! Виселица! Костер! Колесование!.. — то и дело восклицал мэтр Дезавенель с таким видом, будто уже испытывает обещанную ему муку.

— А как же? Вы адвокат, вам ли не знать законов! — заметил де Бражелон.

— Мне ли не знать! — возопил Дезавенель. — Вот потому-то я и пришел к вам, господин начальник полиции.

— Так-то оно верней, — ответил тот. — И хоть от ваших признаний толку мало, мы все-таки учтем вашу добрую волю.

Он о чем-то посоветовался с де Муши, который, видимо, согласился с каким-то его предложением.

— Но прежде всего я прошу вас об одной милости, — взмолился Дезавенель, — не выдавайте меня моим бывшим… сообщникам… Если они угробили президента Минара, то и со мной могут сыграть такую же шутку.

— Мы сохраним вашу тайну, — заверил его де Бражелон.

— Вы будете меня держать в тюрьме? — жалобно и покорно спросил адвокат.

— Нет, вы можете вернуться к себе домой.

— Домой? Ага… понимаю… Значит, вы арестуете моих постояльцев!

— Ни в коей мере. Они будут на свободе, как и вы.

— Даже так? — растерянно протянул Дезавенель.

— Слушайте и хорошенько запоминайте, что я вам скажу, — внушительно заговорил де Бражелон. — Сейчас вы вернетесь домой, чтобы не возбуждать лишних подозрений, и ни слова не скажете своим постояльцам ни о своих страхах, ни об их тайнах. Ведите себя так, будто вы никогда не бывали в этом кабинете. Вы меня поняли? Ничему не противиться, ничему не удивляться. Так и поступайте.

— Это дело нехитрое, — заметил Дезавенель.

— Если же нам понадобятся дополнительные сведения, — добавил де Бражелон, — мы пошлем к вам или пригласим вас сюда. Если будут обыскивать ваш дом, вы нам поможете.

— Уж коли я начал, то доведу до конца, — вздохнул Дезавенель.

— Вот и прекрасно! И последнее. Если по ходу событий нам станет ясно, что вы действительно точно повиновались нашим указаниям, вас пощадят. В противном же случае вас постигнет скорая и жестокая кара.

— Вас сожгут на медленном огне, клянусь Богоматерью! — зловеще отозвался де Муши.

— Но все-таки… — попытался возразить трясущийся адвокат.

— Довольно! — остановил его де Бражелон. — Вы слышали все. Запомните, и до свиданья.

И он отпустил его повелительным жестом. Воспрянувший духом и вместе с тем озабоченный, адвокат ушел.

Начальник полиции и Великий инквизитор промолчали.

— Я поступил так, как вы предложили, — начал де Бражелон, — но, признаться, не уверен, что это лучший выход.

— Что вы! Вы поступили именно так, как нужно! — воскликнул де Муши. — Ведь если события пойдут своим чередом, заговорщики ни о чем не догадаются. Пусть они думают, что шествуют в кромешной тьме, а мы тут как тут! Великолепно! За двадцать лет нам ни разу не представился такой удобный случай, чтобы одним ударом покончить с ересью. Я знаю, каких взглядов на этот счет придерживается кардинал Лотарингский!

— Вы правы, — согласился де Бражелон. — Но что нам предстоит сейчас сделать?

— Вы останетесь в Париже и следите с помощью Линьера и Дезавенеля за двумя вожаками заговора. Я же ровно через час еду в Блуа, дабы предупредить братьев Гизов. Они потихоньку сплотят вокруг короля все наличные силы. Гугеноты же тем временем, ни о чем не догадываясь, попадут, как глупые скворцы, в расставленные нами силки. И вот мы держим их в руках! Всеобщая резня!

Великий инквизитор большими шагами мерил комнату и радостно потирал руки.

— Дай только Боже, — сказал де Бражелон, — чтобы никакая случайность не провалила столь великолепный план.

— Это невозможно! — отвечал де Муши. — Всеобщая резня! Они у нас в руках! Я считаю, что с ересью на сей раз покончено. Всеобщая резня!

XX

КОРОНОВАННЫЕ ДЕТИ