Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут

ведь тоже о чем-то говорит, не так ли? Разумеется, в отличие от вас я общался с мисс Маклеод лично, и тут у меня перед вами фора.

– Да, наверное, – процедил Кремер. – И, судя по всему, ее не захлестывали эмоции, которые обычно обуревают людей, когда им сообщают, что их близкий друг совершил тяжкое преступление. И шока у нее не было. Похоже, мисс Маклеод просто констатировала очевидный факт. Скорее всего, она просто знала, что никто из ее приятелей не причастен к смерти Фабера.

– Вы попали в точку, инспектор, – сказал Вулф. – Именно к такому же выводу пришел и я, тем более что имел возможность наблюдать за ней. Очевидно, что лишь одно могло внушить ей подобную убежденность в невиновности всех этих людей: она точно знала, кто совершил убийство. Вы тоже сделали такое умозаключение?

– Да, – кивнул Кремер.

– Тогда что вам помешало сделать следующее? Если мисс Маклеод не убивала Фабера, но знала, кто убийца, и он не из числа троих ее приятелей, то разве вывод не напрашивается?

Кремер насупился:

– Вот вы сейчас безапелляционно заявили, что мисс Маклеод не убивала Фабера. А почему вы так уверены, что это невозможно?

Уголки губ Вулфа едва заметно дрогнули.

– Мистер Кремер, мы уже не раз обсуждали с вами ваш главный недостаток – вы превратно истолковываете различие между возможным и невозможным. Например, вы категорически настаиваете на невозможности нахождения одного человека одновременно в двух разных местах, в то время как любой мало-мальски опытный злоумышленник в два счета опровергнет этот тезис. Неужели даже после того, как изучили ее разговор с мистером Гудвином и мной, вы способны предположить, что эта молодая женщина спрятала на себе кусок трубы и принесла его туда с намерением убить мужчину? Вздор! Верх нелепости!

Вулф даже махнул рукой, словно отгоняя от себя столь глупую мысль.

– Разумеется, все это могло расцениваться как досужие домыслы, если бы не сегодняшний случай: прислав мне коробку, начиненную взрывчаткой, он позволил расставить все точки над i. Он сам вооружил нас недостающими фактами. Поскольку мисс Маклеод знала, кто убил Фабера, но отказалась назвать его имя, а троих ее приятелей можно было смело отмести, значит остался единственный вариант: ее отец. Уверенность, с которой мисс Маклеод заявила, что «они не убивали», не оставляла сомнений: она наверняка застала отца на месте преступления. Думаю, сам он ее не видел, в противном случае… Впрочем, это уже не столь важно. Больше я ничем… – Вулф осекся, потому что Кремер встал и решительно двинулся к моему столу.

Сняв трубку телефонного аппарата, он набрал нужный номер:

– Это Ирвин? Говорит инспектор Кремер. Соедини меня с сержантом Стеббинсом. – И пару секунд спустя продолжил: – Пэрли, свяжись с Кармелом из офиса шерифа. Нужно арестовать Дункана Маклеода, причем срочно, не мешкая. Да, я имею в виду отца Сьюзен Маклеод. Отправь к Кармелу двоих наших, чтобы помогли ему при аресте. И предупреди его, чтобы не лезли на рожон. Маклеод подозревается в убийстве, он может быть опасен… Нет, с этим можно повременить. Я скоро сам приеду и разберусь со всем. – Положив трубку, он повернулся к Вулфу и проревел: – Так вы еще два дня назад обо всем знали? Со среды!

– Со вчерашнего утра все факты были уже вам известны, – кивнул Вулф, – но истолковали мы их с вами по-разному. Прошу вас, сядьте. Сами знаете, я предпочитаю, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Спасибо. Да, вы правы, имя убийцы я мог назвать уже в среду днем после ухода мисс Маклеод, однако на всякий случай в тот же вечер пригласил к себе домой троих ее приятелей. Я просто хотел лишний раз убедиться, что ни один из них не скрывает важных для нас сведений. Оказалось, что скрывать им было нечего. – Чуть помолчав, он продолжил: – Вчера утром, когда вы пришли к нам с этим возмутительным ордером, а я вручил вам подписанный нами меморандум, я преследовал две цели. Во-первых, разумеется, я не мог допустить, чтобы мистера Гудвина поместили в тюрьму, а во-вторых, хотел поделиться с вами известными мне фактами. Делиться соображениями по поводу их толкования я не был обязан. Тем не менее в течение всего вчерашнего дня я ждал известия об аресте мистера Маклеода, но мои ожидания оказались тщетными.

– И тогда вы решили поделиться своими соображениями по поводу толкования фактов с ним, – ядовито подсказал Кремер. – Поскольку я на роль слушателя не подошел.

– Хорошо сказано, – похвалил Ниро Вулф. – Нет, мистер Кремер, дело вовсе не в том. Поделившись с вами всеми известными мне фактами, я тем самым не просто исполнил свой гражданский долг, но сделал то, что обязан делать любой лицензированный частный сыщик. Однако возлагать на себя роль Немезиды я не обязан ни в юридическом, ни в моральном смысле. Логично было предположить, что Кеннет Фабер мог сказать Маклеоду, будто приходится отцом ребенку, которого ожидает его дочь, следовательно, у мистера Маклеода был серьезный повод покарать его. Не забывайте, что Фабер также оклеветал мисс Маклеод в глазах ее друзей. Согласитесь, такая гипотеза более чем вероятна. – Вулф на мгновение замолчал, затем продолжил: – Поскольку я поделился с вами всеми фактами, которыми располагал, то счел себя вправе предупредить мистера Маклеода, что теперь вы его неминуемо разоблачите. И я предупредил его. В качестве посредника я использовал мистера Пензера, так как мистер Гудвин для этой цели не подходил. Он не знал о том логическом умозаключении, к которому я пришел, в противном случае наверняка стал бы препираться со мной по поводу стратегии наших дальнейших действий. Порой он бывает на редкость неуступчивым.

– Мягко говоря! – фыркнул Кремер. – Ну да ладно. Итак, вы намеренно предупредили убийцу. Якобы для того, чтобы посоветовать ему подготовиться к ответам на каверзные вопросы. Чушь собачья! Вы предположили, что он даст деру.

Вулф поморщился. Он терпеть не мог подобных выражений. Впрочем, замечания делать не стал.

– Нет, – сказал он. – Предвосхитить его дальнейшие действия я не мог. Было бы бессмысленно строить какие-либо предположения, но даже если бы я это сделал, то вряд ли пришел бы к заключению, что мистер Маклеод попытается скрыться. Он не способен бросить ферму – слишком уж она ему дорога, к тому же его дочери грозил суровый приговор. Признаюсь вам по совести, инспектор, я вовсе не ломал голову над этой проблемой, однако в глубине подсознания мысли, очевидно, роились не зря, поскольку вчера, когда я пересаживал орхидеи в оранжерее, меня вдруг осенило. Все обрывки – рассказ Сола Пензера о том, с каким непроницаемым лицом Маклеод читал мое послание, непомерная гордыня человека, почитающего себя праведником, динамитные шашки для расчистки участка, початки, коробка – внезапно сложились в одно целое. В итоге