Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

В 1890 году – "впредь до пересмотра действующих постановлений" – запретили евреям избирать и быть избранными в земские учреждения‚ в ведении которых было народное образование‚ медицинская и ветеринарная служба‚ прочие сферы деятельности местного самоуправления. Официальное объяснение оказалось простым: земскими делами могут заниматься лишь пригодные к этому и благонадежные слои населения‚ а потому участие евреев "в земском деле представляется в высшей степени нежелательным".

В 1892 году лишили евреев права избирать и быть избранными в городские думы. Во многих местах черты оседлости еврейское население вносило более половины городских налогов‚ но теперь у него не оставалось никакого влияния на ведение дел. Христианское меньшинство обкладывало еврейские дома повышенными налогами; значительные суммы городского сбора назначались для таких общественных учреждений‚ которыми евреи не пользовались: у них были собственные больницы‚ дома для престарелых‚ сиротские дома‚ школы‚ но город не давал на это ни единой копейки. Евреи-купцы или промышленники‚ способные руководить сложным городским хозяйством‚ оказались не у дел; в думы городов‚ переполненных евреями‚ избирались христиане – порой мелкие чиновники‚ отставные полицейские‚ учителя чистописания.

В 1893 году Государственный совет – "с Высочайшего изволения" – постановил: "Евреи именуются теми только именами, под коими они записаны в метрические книги"; в противном случае они "подлежат наказанию". Эти книги часто вели малограмотные писцы; они перевирали еврейские имена‚ записывали их в искаженном или уменьшительном виде; там можно было встретить совсем уж невероятную запись: у такого-то еврея "родилась дочь и при обрезании наречена именем Рейзл". В еврейской газете отметили: "В руках писцов самые поэтические и блогозвучные имена превращались в безобразную абракадабру… "Ыцык" окрестил несчастного какой-то писец. И неужели этот несчастный должен лелеять это "ы", как неприкосновенную святыню?.."

Петербургский градоначальник рьяно принялся за выполнение указа и повелел‚ чтобы на вывесках еврейских магазинов и мастерских писали фамилии и имена по паспорту, "в видах устранения возникающих недоразумений". Евреи начали записывать имена мелкими буквами‚ порой в виде замысловатых виньеток: "Ицка Срулевич"‚ "Шлиома Мовшович"‚ "Иоська Мордкович"‚ но градоначальник был неумолим и повелел обозначать "четко и на видном месте‚ согласно утвержденным рисункам". Не обошлось и без анекдотических случаев. Некий торговец добросовестно вывел на вывеске свое имя‚ отчество и фамилию в соответствии с метрикой – Исидор Нохимович Кобылянский. Но в Петербурге жил митрополит Исидор‚ и полицейский пристав запретил еврею именоваться так же‚ как духовный владыка. Дело дошло до градоначальника‚ тот приказал торговцу записать на вывеске лишь отчество и фамилию: так появилась надпись – "Нохимович Кобылянский‚ табачные изделия".

В другом случае у еврея-жестянщика оказалась такая крохотная мастерская‚ что на ее узкой двери не могла поместиться вывеска с обозначением крупными буквами его ремесла‚ имени‚ отчества и фамилии. Жестянщик должен был закрыть мастерскую либо найти выход из положения‚ и он рассудил разумно: если властям необходимо‚ чтобы вывеска раскрывала его иудейское происхождение‚ то этого можно добиться иным способом. Полиция согласилась с его доводами‚ и на двери мастерской появилась надпись: "Жестяных дел мастер‚ еврей Димант".

Закон запретил исправлять имена‚ искаженные в метриках‚ и Сруль не мог теперь именоваться Израилем‚ Шмулька – Шмуэлем‚ Иоська – Иосифом‚ Иудка – Иегудой‚ Мошка – Моше. Властям было безразлично‚ как именуют себя буряты‚ киргизы, другие представители многочисленных народностей Российской империи‚ лишь к евреям стали применять всякие строгости. Как объяснял один из министров: чтобы еврей не мог замаскироваться, и "дабы христианин был осторожнее с ним в деловых отношениях".

В Астрахани осудили некую Хасю‚ которая посмела в газетной публикации именоваться Александрой; в Кишиневе суд потребовал от присяжного поверенного‚ чтобы он назывался Маня взамен незаконного – Эммануил; в Киеве судили купца Яакова‚ который в метрической книге именовался Янкелем. Эксперт разъяснил суду‚ что в своих молитвах евреи взывают к Богу Яакова‚ а не Янкеля‚ и в синагогах‚ при провозглашении имен присутствующих‚ их называют Яаков‚ Иосиф‚ Элиэзер‚ а не Янкель‚ Иоська‚ Лейзер. Суд в Киеве вынес оправдательный приговор‚ но не всегда это заканчивалось благополучно. В Варшаве полицейские потребовали от владелицы магазина‚ чтобы она убрала с вывески христианское имя – Елена. Когда же она представила метрику с этим именем‚ начальство повелело поменять вывеску во избежание всяких недоразумений‚ и теперь на ней значилось: "Елена Рагозинская – еврейка".

В 1893 году Государственный Совет рекомендовал Александру III исключить крымский город Ялту из черты еврейской оседлости. Соображения выдвигались исключительные: каждое лето царская семья отдыхала возле Ялты‚ в Ливадии‚ а "умножение числа евреев... грозит этому лечебному месту обратиться в чисто еврейский город". Александр III утвердил рекомендацию Государственного Совета‚ и из Ялты начали выселять ремесленников‚ которые по бедности не могли приобрести цеховой аттестат, а потому не были приписаны к местному обществу. Последний срок для выселения назначили на 29 октября 1894 года‚ но за девять дней до этого в газетах появился манифест наследника престола: "Объявляем всем верным Нашим подданным..." Новый царь Николай II сообщал о смерти своего отца‚ который умер в Ливадии‚ около Ялты‚ в тот самый момент‚ когда оттуда уходили последние изгнанники.

С. Дубнов записал в дневнике после смерти Александр III: "Мы на пороге новой эпохи. Сердце тревожно бьется. Что ждет нас?.." Со сменой царя у российских либералов появились надежды на конституцию‚ на возвращение к реформам Александра II‚ но Николай II назвал эти надежды "бессмысленными мечтаниями". "Пусть все знают‚ – заявил он‚ – что я... буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно‚ как охранял его мой покойный незабвенный родитель".

Российские евреи тоже надеялись на изменение политики‚ однако намерения нового царя прояснились и в этом вопросе. В 1895 году виленский губернатор предлагал правительству – для пользы христианского населения – расселить евреев по внутренним губерниям империи‚ но на его докладе Николай II написал собственноручно: "Я совсем не разделяю этого взгляда губернатора".

7

В 1884 году газета "Луч" выступила с предложением: "Наш закон о воинской повинности – лучшее средство к достижению намеченной цели: остановить размножение жидовства. Жиды созревают ранее славянских рас‚ а посему готовы к военной службе уже в восемнадцать лет... их следует поголовно брать в солдаты на удвоенный срок службы... Возвратившись в отставку‚ жид будет иметь уже около тридцати лет. Тогда он может жениться‚ и если родятся у него дети – это уже будет неизбежное несчастье‚ которое нам придется терпеливо перенести. Но можно ручаться: при таком порядке быстрый рост еврейства приостановится. А это всё‚ чего и требовалось достигнуть".

Статистические исследования тех лет определили, что с евреев ежегодно требовали завышенное количество солдат. Мусульмане составляли около девяти процентов населения Российской империи, а призыву подлежали не более трех процентов юношей-мусульман от общего количества призывников; у евреев брали в армию почти пять процентов от общего количества новобранцев, а их доля в населении страны составляла четыре процента (двадцать миллионов прочих "инородцев" империи были вообще освобождены от службы в армии). В те времена метрические книги велись небрежно; в списки призывников попадали давно умершие или эмигрировавшие из России, и по статистике это увеличивало количество еврейских юношей, не являвшихся на призывной пункт.

С 1886 года стали брать штраф в 300 рублей с каждой еврейской семьи‚ родственник которой уклонялся от службы в армии. К взысканию штрафа приступали немедленно: отбирали паспорта‚ брали подписку о невыезде‚ имущество продавали с аукциона. Еврей-слесарь из Могилева должен был уплатить 600 рублей штрафа за двух братьев-эмигрантов‚ один из которых уже умер в Америке. В Полтавской губернии "за неявку Янкеля Шапиро к отбыванию воинской повинности" оштрафовали его брата Йомтова и выручили с проданного имущества 16 копеек – за две женские кофточки‚ три рваных пиджака‚ пару штанов и три галоши.

В Одессе оштрафовали родителей‚ чей сын был убит во время погрома и не явился поэтому на призывной пункт. В той же Одессе оштрафовали на 300 рублей братьев Левензон за неявку их брата на призывной пункт. Когда же выяснилось‚ что за год до призыва этот человек перешел в православие‚ Сенат постановил: семейство Левензон должно быть освобождено от штрафа. В Херсоне полиция взыскала с отца за уклонение от воинской повинности его сына Саши‚ и в газете написали: "Оказалось‚ что этот Саша не мужского рода‚ а женского. Факт этот подтверждается наличностью девицы Саши. Каким образом девица Саша попала в списки к отбыванию воинской повинности‚ понять трудно... а на скудное жалование отца этой девицы наложено взыскание – 300 рублей".