Вселенная в тебе… - Руслан Валерьевич Мамакин

счастлив за неё, она любима, она любит. Но с отдалением пары тоска овладевала всё больше. Я не мог держать внутри себя чужое счастье и отпустил его, отдавшись в объятья грусти.

Длительная прогулка очень измотала меня, и встреча с давней любовью также подъела моих сил. Я остановился и принялся глазами искать место, где можно присесть.

Недалеко оказалась скамейка среди аккуратно выстриженных кустов. «Что же, отличный вариант перевести дух!». Как только я сел, ноги «загудели». Приятная усталость, я готов до утра остаться здесь. Мне было хорошо, я открыл баночку с конфетами из лап котика, достал пару драже и принялся рассасывать их во рту. Вкус малины и смородины перемешались в один ягодный коктейль. Пока я ел конфеты, я смотрел на своего пушистого пассажира, перебирал ворсинки на его шерстке, смотрел в глаза плюшевому зверьку, и мне казалось, что он меня понимает. Как бы мне не было хорошо, у меня постоянно возникало чувство, будто я здесь уже был. «Ну, точно я был здесь, точно-точно. А когда…». Я слегка приоткрыл рот, развёл брови, раскрыл широко глаза – я вспомнил. Вспомнил свой полёт, вспомнил путешествия в своё подсознание через воспоминания, вспомнил этот день, вспомнил, что случится через несколько минут. «А! Если я просто убегу в другую сторону!». Я в панике сорвался со скамейки и понёсся через кусты и деревья, мне казалось, что всё, нашёл решение, но как только я об этом подумал, снова упёрся в эту скамейку. «Чёрт-чёрт-чёрт! Что за…я же бежал прямо, против скамейки». Я закрыл лицо ободранными от веток деревьев руками и заплакал. Раздался хруст. Мой пульс участился, я чувствовал, как у меня пульсируют виски. Пальцы на руках онемели. «Кто здесь?». Из-за деревьев вышла тёмная фигура, и я попятился назад. Это был человек около тридцати лет, он был одет в обветшалую одежду, лицо распухло, как после недельного запоя, по его уверенной походке в мою сторону было заметно, что ему что-то от меня нужно. Я не дождался и побежал, что есть мочи. Я выложил все свои силы, но мои ноги неслись, словно на беговой дорожке. Я на месте. Он приближается. Ближе. Я всё ещё на месте, не могу сдвинуться. Ближе. Из рукава у него выскользнул продолговатый предмет, и раздался громкий хруст моей уже пустой головы. Вместе с ударом время, будто остановилось, и я успел осознать, что со мной произошло. Как только я прокрутил в голове всё, что я пережил, стоп-кадр исчез, и я начал очень медленно падать. Чем ближе к асфальтовой дорожке, тем быстрее, быстрее, ещё быстрее, и я пролетел сквозь землю.

Я снова там откуда начал. В месте, где ложь и правда сливаются воедино, где есть возможность оценить себя и свои действия со стороны, где время живёт своей жизнью, подобно человеку. За то время, которое я провёл в своей тёмной мучительной тюрьме, я многое осознал и хотел бы…

Раздался дикий свист и глухой удар об твёрдый пол. Последнее воспоминание посмотрено, история закончена. Безусловно, в ней есть неясности, наш герой не успел договорить, но это завершение его рассказа, с этим ничего нельзя поделать. Однако каждый из нас является автором, сам того не подозревая. Мы пишем историю своей жизни невидимыми чернилами. Кульминации, конфликты, развязки конфликтов, финал – всё это зависит от автора. Главное, чтобы именно сам писатель, завершив чтение своего рассказа-жизни, улыбнулся и поставил на полку.

В палате было также сыро от слёз матери. Ей не хватало сил, чтобы ответить на утешения доктора, а он стоял рядом, сжимая в руке только что выдернутый из розетки шнур. На небольшом экране была ровная, как под линейку полоска, говорящая о том, что уже взлётов и падений у этого сердца не будет.

За окном было ясное небо, солнце грело тёплыми лучами, изредка насвистывал ветер какую-то странную мелодию. Откуда-то доносился смех резвящихся детей на фоне шума проходящих взрослых. Каждый спешил по своим делам, не обращая внимания на более важные вещи, погрязнув в рутине. Лишь издалека доносился звон сирены скорой помощи, которая везла очередного пациента.