Сводные. На острие боли (СИ) - Росс Софи

Один сплошной сладкий грех, когда Влад склоняется надо мной, когда долго-долго смотрит в мои глаза, поглаживая нежную кожу запястья большим пальцем.

Он так близко ко мне.

— Расслабься. Это же я, — его низкий голос с хрипотцой запускает новую волну тягучего удовольствия по моему телу. Я чувствую, как она окутывает собой каждую клеточку, добирается до моих мыслей и шепчет «коснись его в ответ».

Он опускается на меня сильнее, прижимает к кровати, и я задыхаюсь, когда его широкая ладонь ложится на живот, а пальцы гладят чуть выше пояса моих пижамных штанов.

Его напор подчиняет.

Я плавлюсь под его руками, откидываю голову и кусаю губы, потому что у меня нет сил сдерживать то желание, которое Влад рождает внутри меня.

Выгибаюсь ему навстречу, цепляюсь пальцами за его плечи, очерчиваю ладонью скулы, ощущая кожей колючую щетину на его коже.

Я теряю счет нашим поцелуям, вздрагиваю от горячего дыхания на шее, когда Влад раз за разом терзает губами чувствительную впадинку чуть выше ключицы.

Моя выстроенная стена окончательно ломается. Крошится в пыль.

Границы стираются, черты, за которую нельзя было заходить, больше нет.

Это чистое безумие — сдаться его власти.

Отвечать с каким-то отчаянием на голодные требовательные поцелуи, жмурить глаза, когда Влад пальцами оставляет паутинку следов на моей коже, потому что тоже не может сдерживаться.

Так остро. Горячо. До ярких вспышек перед глазами.

Я утыкаюсь Владу в плечо, царапаю его спину, когда на короткий миг мою карамельную негу прерывает вспышка боли. Все-таки это было слишком неожиданно, и я оказалась не до конца готова к этому.

— Малышка… От тебя так пахнет, что мне крышу сносит… — Влад шепчет мне в волосы, водит кончиком носа по виску, а потом его губы стирают выступившие в уголках глаз слезинки.

Все это… Я даже представить себе не могла, что может быть так.

Каждое его движение отзывается во мне электрическими искрами. Сердце бьется так быстро, что мне начинает казаться — оно может выпрыгнуть из моей груди прямо в руки моего первого мужчины.

Мир взрывается. Разделяется на серое «до» и такое пока еще непривычно яркое, восхитительное «после».

Я дожидаюсь, пока Влад уснет, осторожно высказываю из его объятий — не хочу разбудить его, а уснуть сегодня я точно не смогу — и встречаю рассвет на улице, забравшись на качели для взрослых во дворе и закутавшись в одеяло с самой мечтательной улыбкой на губах.

27. Марта

— Детка, почему ты спишь на улице? — мамин голос пробивает сквозь сонный туман, я открываю глаза и сразу чувствую, как немного тянет внизу живота.

Мне не приснилось.

Только вот я переоценила свои силы и все-таки на пару часов уплыла из этой реальности.

— Это он тебя выгнал, да? Да что он вообще себе позволяет?! Я сейчас покажу ему, все выскажу паршивцу! Вставай немедленно, Марта, удумала тоже. Вы только подумайте, спать на улице… — мама вспыхивает за секунду.

Я путаюсь в пледе, спешно натягиваю кроссовки, игнорируя шнурки и едва не спотыкаясь из-за них на ровном месте.

— Мам! Подожди, мам, ты не так все поняла! — бегу за ней, чтобы объяснить все.

Еще не знаю, как мне это удастся, но она должна понять, что Влад не выгонял меня на улицу, иначе все может обернуться катастрофой.

— Ты у меня добрая, Марта, но не пытайся выгородить этого зарвавшегося мальчишку. Я сейчас разберусь с ним, сколько можно терпеть все это?! — мама отмахивается от моих попыток вразумить ее, когда я догоняю ее на лестнице.

Я запинаюсь о ступеньку, падаю на колени и не могу сдержать стона от боли из-за резких движений.

Черт, ну почему все превратилось в какую-то драму?

Так не должно быть.

Я вижу, как мама вламывается в комнату к Владу. Игнорирую болезненные спазмы и бегу на второй этаж, чтобы предотвратить эту бурю, которая может все уничтожить.

— Что ты возомнил о себе?! Я не собираюсь больше терпеть твое хамство, это стало последней каплей… — мама продолжает кричать на Влада, а я застываю в дверном проеме от картины, которая прочно врезается мне в память.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он лежит в объятиях своей невесты, они прикрыты одеялом, но я могу догадаться, что именно оно скрывает, потому что платье Златы валяется на полу рядом с кроватью.

За что он так со мной…

После нашей ночи…

Внутри что-то лопается, горло раздирают резко подкатившие хрипы, я изо всех сил впиваюсь ногтями в ладони, пытаясь сохранить себя, сохранить хоть какие-то крупицы оставшейся гордости.

— Влад, сделай что-то с этими!.. — Злата визжит, начинает прикрываться, метая взглядом молнии в нас с мамой.

Как же это все отвратительно.

Меня будто в грязи вываляли. Опрокинули на голову ведро с болотной жижей, и мне теперь как-то нужно отплеваться от нее.

— Могу я поинтересоваться, с чего это вдруг решили, что имеете право вламываться в мою комнату? — Влад не повышает голос, не рычит в ответ, но мне становится не по себе от его голоса.

— Ты еще смеешь дерзить мне, щенок сопливый!

— Мам… — тяну ее за руку к себе. — Я могу все объяснить тебе, ты просто не так поняла… — сбивчиво шепчу, не хочу, чтобы эти двое меня слышали.

— Хватит мямлить, Марта! Научись уже стоять за себя, вырастила на свою голову, не дочь, а не пойми что… Ты не видишь, что этот, этот… Да он же издевается над нами с самого первого дня!

— Мама…

Они сговорились и решили добить меня?

Я не понимаю, откуда такая жестокость…

— Вам помочь выйти или сами справитесь? — Влад хмурит брови, встает с кровати и быстрым шагом сокращает расстояние между нами.

Моя мать пугается, когда он едва не рычит в ее сторону, разворачивается, всплеснув руками, и быстро скрывается на первом этаже, пока я растерянно смотрю на своего сводного брата и пытаюсь понять, почему мое сердце даже после увиденного продолжает тянуться к нему.

— Ты с первого раза не поняла, сестренка? Проваливай, пока я добрый.

— Как ты можешь… После того, что было между нами?.. Зачем ты так? Я ведь ничего плохого тебе…

Влад выталкивает меня в коридор, хлопает дверью практически перед носом своей невесты и сжимает пальцы на моей шее, пригвоздив к стене своим весом.

— Что ты там придумала, мышка? Думаешь, после пары поцелуев я закрою глаза на твою натуру и позволю загнать себя под каблук? Ищи себе другого идиота, моя дорогая сестренка, — выдыхает мне в губы, ухмыляется, когда меня начинает трясти, и я прикусываю губу до боли, чтобы он не подумал, что наша ночь что-то значила для меня.

— Я тебя ненавижу, слышишь?! Никогда больше не хочу тебя видеть! Никогда, никогда, никогда…

Влад ничего не отвечает. Заходит обратно в комнату, щелкая замком, а я думаю о том, что не хочу больше ничего чувствовать.

Пусть мое предательское сердце покроется толстой ледяной коркой.

28. Влад

Доброе утро, что называется.

Голова и так раскалывается, а тут еще пришлось участвовать в концерте без заявок.

— Осталось с тобой разобраться, — хотел бы я проигнорировать Злату, да она без моей помощи не уберется из комнаты. — Что ты вообще делаешь здесь?

— А ты не помнишь? — она подключает свою эту улыбку, на которую мужики обычно ведутся.

— Если бы помнил — не спрашивал бы. Давай ты просто прямо мне обо всем расскажешь, я сейчас не в том состоянии, чтобы разбираться в бабских интригах.

— Ты же сам позвонил мне ночью, попросил приехать. Ну, и… — она разводит руками, намекая на свой потрепанный внешний вид. — Вот как-то так.

— Я? Позвонил тебе? С какой вообще стати?

— Не веришь что ли? Проверь телефон, если хочешь. Какой мне вообще смысл тебя обманывать?

Телефон я нахожу почему-то на полу. Сегодняшняя ночь просто как в тумане — я абсолютно ничего не помню. В голове белый лист.

Спина только ноет. Подхожу к зеркалу, рассматриваю царапины явно от женских ногтей и в отражении ловлю Златкин хитрый прищур глаз.