Сводные. На острие боли (СИ) - Росс Софи

Пусть лучше шипит на меня, чем сидит на холодной плитке и наматывает сопли на кулак.

— Я вышибу дверь, если ты сейчас же не провернешь замок и не впустишь меня. Хочешь потом объяснять моему отцу снятую с петель ударом дверь?

Щелчок.

Мышка тянет дверь и пытается протиснуться мимо меня. Ловлю ее лицо, надавливаю пальцами на скулы, вынуждая девочку запрокинуть голову. Мне нужны ее глаза.

— У тебя глаза красные, — бормочу какой-то бред, стираю с ее щеки еще не высохшую соленую дорожку.

— Неужели тебе есть дело до этого? Из-за тебя я плачу почти каждый день.

Я заслуживаю хорошей взбучки. Официально.

— Ты голодная? На кухне еще осталась пицца, ее только разогреть бы.

Мне казалось, что мышка попросит меня убраться, желательно не только из комнаты, но и из этой вселенной, но она лишь смущенно кивает и прижимает ладонь к животу, когда я усмехаюсь в ответ на раздавшееся урчание.

— Я всех разогнал, так что в доме только мы. Не трясись так, мышка, сегодня у нас перемирие. Хватит с тебя впечатлений. Хоть один вечер я буду не засранцем, а заботливым старшим братом. Спускайся, как будешь готова. Я пока уберу там все.

Смотрю на ее приоткрытые губы и вспоминаю, как робко она отвечала на мои поцелуи. Как трепетно жалась ко мне, когда я набросился на нее в архиве, потому что не смог сдержаться.

Разворачиваюсь к ней спиной и иду к выходу, пока желание повторить не такое яркое. Ее только что силой пытались раздеть, и я не буду отличаться от Егора, если по его подобию сейчас прижму мышку к ближайшей стене, потому что вряд ли дело закончится одними поцелуями.

Мне точно будет мало. Мало ее.

— Влад… — девочка выдыхает мое имя, заставляет меня остановиться, чтобы услышать продолжение. — Мы не родственники.

Лучше бы она молчала.

14. Влад

Мне становится смешно, когда мышка появляется на кухне.

Ей только пуховика для верности не хватает — она закуталась от меня в огромный вытянутый свитер и тренировочные спортивные штаны застиранного серого цвета.

Можно подумать, это хоть как-то влияет на ситуацию. Лишние тряпки вообще не работают.

— Садись, я уже успел разогреть пиццу. Тебе какую?

— Если честно, то я ужасно голодная, — она немного краснеет и с вожделением смотрит на большие круглые тарелки.

— Понял, — усмехаюсь и кладу ей сразу три треугольника из тонкого теста.

— Спасибо.

Мышка откусывает первый кусок, не стесняется есть руками и наматывает на палец тянущуюся нитку расплавленного сыра. Она осторожно снимает ее губами, засасывая палец в рот, а мне приходится отвернуться и не смотреть на нее, потому что в голову лезут совсем не те мысли.

— Как дела на учебе? — пытаюсь отвлечься от ее губ, задаю идиотский вопрос невпопад.

— Ты чего? — сестренка даже жевать перестает. Тянется к стакану с соком и жадно отпивает почти половину.

— Что именно не так?

— Интересуешься моей учебой, защищаешь от своих друзей, перемирие предложил… Слишком подозрительно это все выглядит после того, как ты нас с мамой хотел выжить, — смотрит на меня с прищуром, в рукавах нервно путается.

Ну девчонка же девчонкой. Я таких не встречал еще.

Странное чувство внутри зарождается… Будто я реально все это время пытался конфетку у нее отобрать.

— Думаешь, я решил притупить твое внимание, чтобы потом напасть? — специально дразню ее.

— Вполне возможно. Мне нужно было сразу догадаться, что ты не просто так…

— Ешь, мышка, и будь спокойна — пицца не отравлена, в сок я тебе тоже ничего не подмешал. Считай, что у меня просто настроение хорошее.

Я вспоминаю, что в холодильнике есть мороженое. Мышка, как и большинство девочек, любит сладкое, только вот она не страдает над выбором «фигура» или «кусок торта». Ловил ее ночью несколько раз, когда она таскала пачки печенья к себе в комнату.

— Шоколад или карамель? — трясу в воздухе бутылками с сиропами.

— Шоколадная карамель, — она улыбается и довольно облизывает губы.

Собирался же не смотреть на них.

Накладываю мышке мороженое, щедро заливаю все это приторными добавками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Себе варю крепкий черный кофе, стоя все это время спиной к ней, потому что иначе струны моих нервов начнут лопаться.

— А где твой отец с моей мамой?

Все-таки приходится повернуться к мышке. Не разговаривать же ей с моим затылком.

— Уехали развлекаться на три дня. Массажи, бассейн, номер люкс — программа максимум, в общем. Мать тебе не сказала?

— Нет… Наверное, не смогла дозвониться. Мы отмечали день рождения Богдана, там кафе в подвале находится, связь все время барахлила…

— Какого еще, нахрен, Богдана?

Я слишком быстро оказываюсь возле нее, на каких-то инстинктах.

Мышка все это время сидела на высоком барном стуле, я упираю ладони в его спинку, не позволяя девчонке ускользнуть.

Она начинает чаще дышать, приоткрывает немного испуганно губы. У нее в углу рта талая капля этого чертового мороженого, и я собираю ее большим пальцем. Оттягиваю нижнюю губу мышки подушечкой, толкаю глубже и дурею, когда чувствую осторожное влажное прикосновение кончика языка.

Вряд ли моя сводная сестренка вообще понимает, что именно сделала. Лучше бы ей было попытаться оттолкнуть меня или залепить вилкой в плечо. Боль хоть отрезвила бы.

А теперь все. Поздно.

Запускаю ладонь под свитер, прижимаю к спине, остро ощущая выступающие позвонки.

Никуда ты теперь не денешься от меня, мышка. Попалась.

— Я н-не хочу…

— Чего именно ты не хочешь, девочка?

— Чтобы ты целовал меня… Т-трогал…

— А мне кажется, что «не» здесь лишнее.

Не кажется. Оно точно лишнее. Потому что мышка смотрит на мои губы точно так же, как я смотрю на ее.

Это чистой воды безумие, когда трясет от одних только поцелуев. Когда разрывает от желания прикоснуться к ее коже — скользнуть выше к лопаткам ладонью, прижать мышку ближе к себе и не отрываться от ее рта даже на пару секунд, потому что они покажутся вечностью.

Мышка всхлипывает, я чувствую соль на ее губах. Отстраняюсь и вглядываюсь в глаза, в которых стоят кристальные слезы. Она отталкивает меня и убегает, а я ухожу в тачку и всю оставшуюся ночь пытаюсь не сорваться на второй этаж. В ее комнату.

15. Марта

Не помню, когда в последний раз я так радовалась понедельнику.

Все выходные я старалась выходить из своей комнаты только по необходимости, потому что не хотела нечаянно столкнуться с Владом. Только в воскресенье вечером я узнала, что его все это время не было дома. Ну, наверное не было. Просто я заметила, что продукты в холодильнике остались в том же количестве.

Не знаю, что на меня нашло в ту ночь. Почему позволила ему все это… Почему сразу не оттолкнула.

У меня не получается контролировать себя рядом с ним. Я пытаюсь, но из раза в раз все заканчивается одним и тем же — распухшими от поцелуев губами.

— Девушка, заказ будете делать?

Кажется, я нечаянно создала очередь.

— Да, прошу прощения, задумалась. Мне горячий шоколад и «Цезарь», — быстро отвечаю девушке за стойкой и разглядываю витрину с десертами, пока она варит мне большой стаканчик чистого сладкого счастья.

У меня есть еще законные полчаса до начала работы, так что я решила забраться в кафе на первом этаже, чтобы не пугать всех вокруг урчанием желудка, в который со вчерашнего вечера ничего не падало.

Забираю заказ, выискиваю свободный столик подальше от остальных и с чистой совестью после четырех честно отсиженных пар смотрю смешные видео в интернете.

— Можно к тебе? — смутно знакомый голос отвлекает меня от очередного котика.

Невеста Влада.

Девушка не дожидается ответа и занимает свободный стул напротив меня, окинув мой скромный обед каким-то не очень приятным взглядом.

— Ты знаешь, что в этом стакане очень много калорий?

— Меня устраивает мой рацион, спасибо за заботу, — я не хочу быть приветливой. Я вообще, откровенно говоря, была против ее компании.