Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

— К медсестре, — поведал уже на ходу. — Пусть выписывает тебе освобождение от занятий, заодно даст какое-нибудь обезболивающее. Не дело это — так издеваться над собой. И в следующий раз подходи и говори сразу, что у тебя месячные. Не надо терпеть. Тем более, если всё так плохо. Я не могу упомнить циклы каждой. Нет, можно, конечно, завести тетрадку, и вести в ней записи, но, боюсь, меня не так поймут, — фыркнул

— Да уж, — улыбнулась на его слова. — Точно сочтут за извращенца.

— Вот-вот. И в прошлые разы, вроде, тебе не так плохо было. Всегда бодрячком была.

Конечно, бодрячком. После того количества таблеток, что я принимаю каждый раз, меня хоть режь — не почувствую.

— Я таблетки пить начинаю за несколько дней до начала цикла, — призналась, покраснев. — А в этот раз забыла.

— Что ж ты так, — вздохнул тяжко мужчина. — Потерпи, почти пришли, — прошептала, крепче прижав к себе.

И я нагло вжималась в его тело, пользуясь моментом, откровенно наслаждаясь такой близостью.

— Тань, ты здесь? — вновь послышался через некоторое время его голос, обращённый не ко мне.

Я даже веки приоткрыла и голову подняла, посмотреть, к кому тот обращался.

Мы пришли в медпункт.

Ай, точно. Медсестру же зовут Татьяна Павловна. Крашеная блондинка с высокомерным взором карих глаз, где-то тридцати лет.

Значит, Таня…

Ну-ну…

— Где мне ещё быть? — отозвалась наигранно тяжко та, о ком думала.

— Тогда принимай, — радостно заявил мужчина, аккуратно усадив на кушетку.

— И что тут у нас? — осмотрела она меня с долей презрения.

М-да… эта скорее залечит, чем вылечит. Явно же подумала, что я симулянтка.

— Живот у нас. Добровольская, давайте сами вообще, — вдруг обратился Артём ко мне нервно. — Что я в самом-то деле должен рассказывать о ваших женских недомоганиях.

— Беременная, что ли? — вынесла странный вердикт женщина.

Посмотрела на неё, как на идиотку. И от сарказма не удержалась.

— Ага, от Артёма Николаевича.

У Татьяны Павловны вытянулось лицо. И рот открылся.

Упс… Она же не… поверила? Или поверила?

Потенциальный папочка, к слову, шумно выдохнул и… рассмеялся, прикрыв лицо ладонью.

— Ну, Добровольская, — выдавил из себя веселящийся Акимов. — Месячные у девушки, Тань, — пояснил всё же сам для медсестры. — На обезболивающих сидит. В этот раз, как я понял, принять забыла. Вот и плохо стало во время бега. Выпиши ей освобождение. Пусть домой идёт, отлежится.

— А чего она вообще тогда бегала? — уточнила та, беря в руки нужный бланк.

На меня даже не посмотрела. Будто и не существовало.

— А я откуда знаю? Ты — девушка, вот ты мне и скажи, чего вы все постоянно молчите и стыдитесь, когда не надо, а когда надо — готовы завалить неудобными вопросиками, — кинул на меня лукавый взор, в явном намёке на мой вопрос про девственность.

Невольно покраснела, на что Акимов понимающе усмехнулся.

Вот же…

Издевается ведь!

— Неисповедимы пути женской логики, — отшутилась Татьяна Павловна. — Имя с фамилией называй, — наконец, обратила на меня внимание. — Какой класс.

— Добровольская Галина. 10"Г", — отозвалась слабым голосом и поморщилась от очередного спазма.

Дальнейшее всё прошло мимо меня. Боль становилась всё сильнее, и мне стало ни до чего и ни до кого.

— Беда медовая, — послышалось тихое на ухо.

А я только теперь заметила, что Акимов принёс меня в раздевалку.

— Почему медовая? — простонала, сгибаясь пополам.

— Потому что медовая, — хмыкнул он, дёрнув за оставленный свисать на шее локон.

И я бы обратила внимание на подобные действия со стороны мужчины, если бы не было так плохо. А так они прошли мимо меня.

— Пришлю к тебе кого-нибудь, чтоб до дома проводили, — поджал губы Артём, направляясь на выход.

— Только не Маслова! — выдохнула ему вслед. — Пожалуйста, — откровенно попросила.

— Зря, — нахмурился он. — Лёха, несмотря на своё разгильдяйство, довольно ответственный парень.

Через несколько минут ко мне явилась Анька, помочь переодеться. С горем пополам у нас получилось. Она ещё и в гардеробную за верхними вещами сбегала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Честно говоря, даже не представляю, как ты до дома на своих двоих дойдёшь, — прокомментировала моё состояние подруга.

Я на это лишь досадливо скривилась. Вряд ли кто-то из одноклассников согласится меня нести до квартиры.

Вот и пришедший Максим — высокий долговязый шатен с синими глазами — посмотрел на сидящую меня с сомнением. Зато он с конца мая месяца встречается с нашей Варькой. Странно они, конечно, смотрятся вместе. Полутораметровая девочка с почти двухметровым парнем… Но им вроде как хорошо вместе. А вообще мне как-то без разницы. Главное, не Маслов. Выслушивать его шуточки я сейчас была просто не в состоянии.

— Ну, давай попробуем, — помог мне подняться, придержав за талию, так у меня банально подкашивались ноги.

— Макс, — прошептала я умоляюще. — Сходи за Инессой, пожалуйста, — попросила, оседая на пол. — Я не дойду, — призналась честно.

— Инесску? — опешил парень. — Она-то тебе зачем?

— Просто позови её, пожалуйста, — не стала я отвечать на его вопрос.

В конце концов, десять лет никто не знал правды, пусть так и остаётся. А то начнётся потом…

— Знаешь, я лучше тогда Артёма Николаевича позову, — вынес вердикт моей просьбе одноклассник и скрылся в коридоре.

Я же откинулась спиной на стену и беззвучно заплакала. Было очень больно. Ощущение, словно тебя разрывает изнутри. И как я только умудрилась забыть про месячные? Теперь плачу за свою легкомысленность. И почему я такая везучая? В первый раз, помнится, я вообще подумала, что умираю. Так и сказала маме. Причём всегда сперва приходит дикая боль, а потом уже начинаются месячные. Через пару дней отпускает, но первые — вызывают желание реально лечь и умереть. Гинеколог прописал таблетки, которые облегчали мою ситуацию Причём, полностью здорова. Просто особенность организма такая. И низкий болевой порог.

— Эй, малыш, — послышался в какой-то момент ласковый шёпот Артёма, тронув мою щёку. — Может, скорую?

— Нет, — произнесла одними губами, прижавшись щекой к его ладони. — Дома таблетки. Но я не дойду, — выдавила признание через силу, до крови закусив губу.

Кажется, Акимов выругался некрасиво, но то прошло мимо моего сознания, потонув в слепящей вспышке очередной порции боли. Зато я запомнила, как всё-таки пришла мама, а после меня подняли на руки и куда-то понесли. Помню прохладу воды.

Очнулась уже в темноте, в своей постели. Похоже, я банально вырубилась и проспала до самого вечера. Пошевелилась, ощутив тянущую боль внизу живота, но теперь она уже была терпимой. Даже смогла встать и дойти до кухни, где ужинали родители. При виде меня оба тут же засуетились.

— Ты как? — поинтересовался папа, зачем-то прижав ладонь к моему лбу, словно проверял температуру.

— Лучше, — улыбнулась ему. — Можно мне попить, — попросила следом.

— Конечно, — мама метнулась к буфету. — Может, чай? — предложила.

— Нет, спасибо.

Мне протянули полулитровую бутылку негазированной минералки, которую я выпила почти залпом. Я всегда в такие дни пью невообразимое количество воды.

— Напугала ты меня, Галь, сегодня, — укорила мама. — Нельзя же так.

— Прости. Я забыла.

— В могилу ты меня загонишь, — покачала головой та.

Ещё немного посидев с ними, я всё же направилась в душ, а после обратно в постель. Сил не было даже на то, чтобы позвонить и поинтересоваться о домашнем задании. Тем более, уверена, мама уже всё узнала раньше моего. Поэтому с чистой совестью завалилась спать.

ГЛАВА 6

— Мам, а как я попала домой? Макс что ли донёс?

Мы с мамой вместе готовили ужин, и я заодно решила узнать, что же произошло вчера в школе.

— Макс? А, Иванов, что ли?

Я согласно кивнула.

— Нет, конечно. Акимов помог. Он на машине нас довёз и тебя донёс.