Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

Стадия ошеломления вот сейчас приобрела масштабы трагедии.

— О, кажись, дошло, — прокомментировала мой ступор Дашка.

В раздевалке раздался многочисленный девичий смех.

— Вы серьёзно? — промямлила, по инерции делая хвост.

— Я вообще не понимаю, чем он тебе не нравится. Да на твоём месте многие желали бы оказаться, — пожала плечами Даша.

— Например, ты, — пропела Варька.

Даша нахмурилась и отвернулась, попутно огрызнувшись.

— Вы серьёзно, — вынесла вердикт их переговорам. — Да не надо мне этого! — добавила тут же. — Он же… Блин, девочки, мы ж с первого класса вместе, ну, какие отношения? Это как расти с детства и ходить на один горшок.

— У-у, как всё запущено, — протянула озадаченно Машка. — Галь, ты серьёзно вот сейчас?

— Да!

— Офигеть, — хохотнули другие девочки. — Тут уже все перевстречались между собой, а для неё они — семья. Ну, ты даёшь, Добровольская.

— Не, она у нас как раз никому не даёт, — фыркнула Анька.

— А и правильно! — поддержала её Даша. — Мужикам только повод дай, сразу руки станут распускать. С ними надо построже. И мариновать, как можно дольше. Дай я, — вдруг отобрала у меня расчёску и развернула меня к себе спиной. — Я тут на днях вычитала статью, в которой говорилось, что мужики любят открытую шею, но при этом нужно обязательно оставлять один локон. Типа это провоцирует их на действия. Вот мы на тебе сейчас и проверим это!

— Нашла подопытную, — дёрнулась в сторону я.

Куда там. Девушка вцепилась мне в волосы мёртвой хваткой.

— Нет, тебе жалко что ли? У тебя и длина волос позволяет провернуть такую фишку. Не длинные и не короткие, ещё завитые. Не мешай своей семье заботиться о твоей личной жизни! — добила под конец.

Всё… теперь шуточек не избежать. А ведь потому и молчала так долго про это. Знала, что не поймут.

Пока Даша колдовала над моей причёской, остальные ушли уже в зал. Остались только она, я и Анька. И то на выходе Даша меня придержала за руку, вынуждая повременить с походом на урок. Подруга одарила нас коротким взором, кивнула мне и направилась вперёд.

— Слушай, Галь, — неуверенно произнесла одноклассница, отводя взгляд. — А тебя, правда, не интересует Лёшка? Ну…

Я на это выгнула брови.

— Правда, — заверила её с улыбкой. — Абсолютно не интересует.

Меня другой интересует… К сожалению.

И вот чего я такая неправильная?

Все девчонки, как девчонки, а я в парнях парней не вижу. Разве что вот в Акимове.

— То есть ты не против будешь, если я… ну… попытаюсь…

— Да нет, конечно, Даш, — сжала её плечо в качестве поддержки. — Он весь твой. Удачи, — подмигнула и направилась в спортзал на построение.

— Опаздываете, девушки, — прокомментировал наше позднее появление Акимов, уткнувшись в журнал.

Он уже начал проверять присутствующих, оказывается. Бросил на нас короткий взор, чуть задержавшись на мне, и, нахмурившись, вернул внимание остальным. Впрочем, я тоже сделала вид, что не замечаю его, поправив лямку бирюзового топа. И да, вместо спортивных штанов, я сегодня надела короткие белые шорты.

— Как всегда, начинаем с пробежки. Вперёд, — махнул всем нам рукой и направился в кабинет к себе, так ни разу больше и не взглянув на меня.

А через пару минут послышался глухой удар в стену. Все сбавили бег, но больше так ничего интересного и не случилось.

— Похоже, сильно расстроился из-за исторички, — прокомментировала это Варька, и на наши недоумённые взгляды пояснила: — Я раньше всех пришла, ну и слышала его разговор с Кирилловной. Она решила уволиться. Наш Тёмыч разозлился сильно.

Так вот оно что…

Покосилась на дверь. Может, слухи правдивы, и между этой парочкой действительно что-то есть? Но зачем он тогда водит к себе постоянно разных девиц? Как-то не сходится. Хотя, если вспомнить его слова про любовь… А что, удобно иметь под рукой на всё согласную девицу! Интересно, а Смертин в курсе о том?

— Смертин, кстати, тоже сегодня психанул. Видимо, тоже узнал, — вывел из раздумий Варькин голос.

— Да, не видать Дану нашей исторички, — заметил кто-то из парней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да у него изначально не было ни единого шанса, — вставил другой. — Нафига ей какой-то малолетка? К тому же, когда рядом под боком физрук. Не, дура же она.

Не дура…

Что ж так тошно-то?

Аж низ живота скрутило, стоило только представить Акимова и Истомину вместе.

— Галь, тебе плохо? — заволновалась Анька.

Я только теперь поняла, что остановилась и присела на корточки, схватившись за живот.

— Ты плачешь? — опешила она. — Галь, ты чего?

Я только и смогла, что отрицательно покачать головой. Перед глазами всё плыло из-за непролитых слёз, а живот заболел сильнее прежнего. Невольно вспомнила, что сейчас начало месяца, а значит, просто…

— Красные дни, — простонала обречённо. — Я совсем забыла.

— Ох ты ж… — выдохнула подруга. — Так, ладно, давай помогу дойти тебе до скамейки. Или лучше до раздевалки, да? У меня, вроде бы, тампоны запасные были, — проговорила совсем тихо, поддерживая под локоть.

— Ненавижу эти дни, — промямлила, едва передвигаясь.

В этот период я вообще пребываю в каком-то тумане. И не только от болей. Всё начинает жутко бесить и вместе с тем становится совершенно плевать на всё.

— Так, я не понял, а чего все остановились? — раздался позади зычный голос Артёма.

И на него тоже сейчас плевать. На всё. И всех. Пусть катятся лесом.

— Девушки, а вы куда? — обратился уже непосредственно к нам с Анькой.

— М-м-м… — промычала подруга невнятное, явно не решаясь говорить истинную причину нашего ухода. — Понимаете… — и замолчала, беспомощно глядя на меня.

— Пока не очень, — усмехнулся мужчина, вмиг оказавшись рядом. — Добровольская, вы плачете? — уточнил и без того очевидное.

— Ну, что вы, Артём Николаевич, это я так радуюсь вашему присутствию, — отшутилась, улыбнувшись через силу.

— Да, так мне ещё не радовались, — прокомментировал мои слова он, нисколько не обидевшись на дерзость. — Так что случилось?

— А… У Гали живот заболел. Я хотела её проводить до… скамейки, — нашлась с ответом Аня.

— Кажется, ещё пять минут назад у неё ничего не болело, — просканировал меня тяжёлым взглядом.

— А боль всегда наступает внезапно, — парировала Аня.

Я же силилась устоять на месте и банально не упасть к ногам Акимова от очередной порции обсуждаемой ими боли. Видимо, что-то такое отразилось на моём лице, потому что Артём неожиданно придержал за плечи, бережно прижав к себе.

— Да красные дни у неё начались, — выкрикнул кто-то из парней. — Гальке всегда так плохо в первые дни.

И после этого меня ещё спрашивают, почему я наших мальчишек не воспринимаю, как парней для встреч?!

Да вот из-за таких мелочей!

Мы же все обо всём друг о дружке знаем.

Ну, дебилизм же встречаться с тем, с кем рос!

— Почему не сказала? — укорил мужчина, снова осмотрев меня с ног до головы. — Ещё и в белом, — вздохнул обречённо. — Девчонки…

Причём последнее слово произнёс так, словно все беды мира в нас сосредоточены.

— У тебя с собой таблетки там и всё такое есть?

— Нет, — выдавила плаксиво.

Почему-то рядом с этим мужчиной совсем не хотелось быть сильной. Наоборот, возникло дикое желание прижаться к нему поближе, чтобы пожалел, обнял, погладил, поцеловал, сказал что-нибудь ласковое своим негромким хриплым голосом. От мыслей отвлёк очередной приступ боли, вынудив согнуться пополам.

— Слушай, а это нормально? — теперь уже забеспокоился Артём.

— Да, — вздохнула Аня. — У неё всегда так. Обычно таблетки помогают, но она их не взяла.

— Так. Ладно. Понял, — помрачнел он и поднял меня на руки. — Идём, горе медовое, — проговорил едва слышно только для меня.

— Куда? — отозвалась слабым голосом, уткнувшись лбом в мужское плечо и прикрыв веки.

Честно говоря, всё равно, куда он там собрался меня нести. Пусть просто подольше рядом будет. О большем уже и не мечтаю.