Корректировщик - Александр Аннин

Часы в кабинете Басова и Матушкина показывали половину восьмого вечера, когда Карлсон вернулся от Кротова.

– Убийство в «Серебряных Ключах», Малыш, – сообщил он напарнику. – Кто-то устроил бойню в одном из коттеджей. Поедешь со мной?

Алексея, который совсем закис над отчетом, не нужно было долго уговаривать. Оперативники сели в «Жигули» Басова и подполковник, невзирая на плохую дорогу и довольно интенсивное движение, включил четвертую скорость.

– Один из пострадавших еще жив, – пояснил он. – Надо успеть допросить его, пока он не предстал перед Вечным Судом.

Глава семнадцатая

Дежурная бригада отбыла в дачный поселок в усеченном составе. В муровском микроавтобусе «Мицубиси» разместились следователь городской прокуратуры Константин Шаравин, судмедэксперт Сергей Груздев и криминалист Слава Зарезин. Это был обычный прием подполковника Басова – появляться на месте преступления отдельно от остальных членов бригады, «без помпы», чтобы по-тихому половить рыбку в мутной водице. А тут еще предоставлялась возможность получить ценные сведения от одного из пострадавших. Возможно – ключевые сведения об убийце. Только бы успеть…

«Шестерка» подполковника буквально ворвалась на территорию института Склифосовского, и Карлсон с Малышом, на ходу застегивая белые халаты, в сопровождении дежурного врача заспешили в реанимацию.

– Хрипунов Марат Петрович, сорок три года, черепно-мозговая травма, – тараторил врач, еле поспевая за оперативниками.

– Тот самый Хрипунов? – перебил его Алексей. – Ну, который был редактором…

– Да, тот самый, – врач был явно удивлен столь неделовой постановкой вопроса. – Диагноз – удар рубящим предметом, огромная кровопотеря. Ранение на первый взгляд не слишком тяжелое. Но у него просто никакая свертываемость крови, ее не удалось вовремя остановить…

– Жить будет? – на ходу бросил Басов.

– Почти никаких шансов, – авторитетно заявил врач. – Начались необратимые изменения во внутренних органах, и прежде всего – в головном мозге. Мы, конечно, делаем переливание крови и плазмы. Но это уже вряд ли поможет.

Перед дверью в палату врач перевел дух:

– Он только что пришел в себя. Это ненадолго. Мы ему, конечно, не сказали правду, так что сами понимаете…

Карлсон и Малыш уже входили в отдельную палату, где с перевязанной головой лежал под капельницей Марат Петрович Хрипунов. Жизнь угасала в его глазах.

– Моя жена… Белокурая газель… – слабым голосом пролепетал он.

– Она скончалась, – буднично ответил Басов. – Пулевое ранение в голову. У меня к вам один вопрос: кто убийца? Вы видели его?

Хрипунов молчал.

– Послушайте, Марат Петрович, – с досадой произнес Басов. – Вам осталось жить считанные минуты…

Врач укоризненно всплеснул руками, а Хрипунов вдруг тихонько засмеялся:

– Ну уж дудки! Я еще вас переживу. Не дождетесь!

– Да я не против, – скривился Карлсон, – только сначала скажите, кто напал на вас? Вы его знаете?

Хрипунов судорожно глотнул.

– Да. Это был генерал Чухлов, – и Марат Петрович закрыл глаза.

Басов подошел к врачу и спросил вполголоса:

– Послушайте, а в результате этой травмы у него крыша поехать не могла?

Врач не успел ответить, он вдруг метнулся к пациенту, делая Карлсону и Малышу знаки удалиться.

В конце коридора Басов взял Матушкина за пуговицу халата:

– Поганое дельце, а? Чувствую, сейчас такая каша заварится…

– Подполковник! – услышали они за спиной голос врача. Оперативники оглянулись. Врач стоял, подняв над головой руки, сложенные крест-накрест.

– Хрипунов умер, – констатировал Басов. – Поехали в «Серебряные Ключи».

Малыш, смутно помнивший, как они в интернате тайком от взрослых читали антисоветскую газету Марата Петровича, внутренне поразился причудливости судьбы. Давнишний ниспровергатель коммунизма покинул этот мир в день годовщины октябрьской революции…

Глава восемнадцатая

В это время года коттеджный поселок являл собой довольно унылое зрелище. Лишь ветер гудел в кронах сосен, да где-то в темноте лаяли собаки. Хоть дождь со снегом прекратился, и то слава Богу…

На въезде в «Серебряные Ключи», у покосившегося шлагбаума, дежурила милицейская машина. Басов вышел из своих «Жигулей» и распорядился никого не выпускать из поселка без особого разрешения следственно-оперативной группы. Связь держать по рации. Толку от этого, как прекрасно понимал подполковник, предвиделось немного, но все-таки…

– Ну что, отец, – обратился Карлсон к потешному старику в камуфляже. – Кто тут мимо тебя проезжал в последнее время? Я имею в виду – кроме милиции, «скорой»… Соображаешь?

– Дак ведь понятно, – рассудительно ответствовал дедок. – В общем, ездют сейчас мало, непогода. По домам сидят, праздник празднуют. Около пяти вечера «Волга» черная в поселок проехала, кто за рулем был – не видал, окна тонированные. Потом, где-то через час, еще одна черная «Волга» мимо проехала – и все направо, в одном направлении. И обе – не из наших. А обратно… Обратно-то никто из них не выезжал, вот ведь штука какая! Остальные-то машины я все знаю, а эти – нет…

– А есть в поселке другой въезд-выезд? – встрял Матушкин.

– Есть-то есть, – почесал кадык охранник. – Только им уж давно не пользуются, там свалка, и туда разве что самосвалы за мусором пару раз в году приезжают.

– Ладно, давай, дед, будь здоров… Празднуй свой праздник.

Басов снова сел за руль, и они с Малышом въехали в заповедный поселок. Дорога к коттеджу Хрипунова, как сказали постовые, поворачивала направо…

Перед особняком Марата Петровича виднелись милицейские машины – «уазик» и «Мицубиси», возле стоящей тут же труповозки маялись испитые санитары.

Басов выключил двигатель, вышел вслед за Малышом из «Жигулей», захлопнул дверь, зачем-то подергал ручку. Неспешно осмотрелся.

Свет горел лишь в нескольких домах, но у подполковника было такое чувство, будто из темных окон особняков за происходящим вокруг коттеджа Хрипунова наблюдают десятки глаз. И электричество-то погашено специально, чтоб лучше видеть, как на носилках выплывет в осеннюю хмарь укрытый простыней труп молодой женщины… А кое-кто из соседей не утерпел-таки, выполз из своей берлоги, чтоб вблизи, в упор поглазеть на смерть.

Внимание Басова привлекла живописная старуха, она стояла у калитки ветхого двухэтажного деревянного дома, что притулился напротив хрипуновского коттеджа. Тощая бабка куталась в драный лисий воротник и курила сигарету с длинным мундштуком. Карлсон с Малышом подошли к ней, и Матушкин ощутил явственный запах перегара.

– Вы что-нибудь видели или слышали? – спросил Басов, отметив про себя, что вблизи старуха и сама-то здорово смахивает на воплощенную Смерть.

– Разумеется, – хрипло произнесла старая дама. – Сначала, около шести, к Хрипуновым подъехала черная «Волга», из нее вышел статный такой военный. Понятное дело, к Елене. А тут, гляжу, и Марат Петрович на своем «Мерседесе» пожаловал. Ну, думаю, сейчас будет потеха! – старуха икнула. – И точно: в доме пальба поднялась…

– Сколько было выстрелов? – вставил вопрос Малыш.

– По-моему, два. Почти и не слышно за такими стенами-то, я бы и значения не придала, если б не ожидала чего-то подобного. Звук – будто кто в ладоши хлопает. Ну, жду, что дальше будет. Минут через десять выходит этот самый военный, садится в свою «Волгу» и уезжает. Потихоньку, даже фары не включил.

– Что ж вы милицию не вызвали? – укоризненно спросил Матушкин.

– А у меня телефон за неуплату отключили, вот что! – злобно сказала старуха и выдохнула дым в лицо Алексею.

Вера Ардашкина кривила душой. Телефон она испортила сама, без вмешательства АТС – зато теперь могла спокойно жить, не опасаясь сводящих с ума звонков…

– Ладно, смотрю дальше, – продолжала вдова. – Вижу, доктор Градов к дому подходит, он на соседней улице живет. Наверное, тоже выстрелы услышал. Толкнул калитку, она открыта. Ну, тут и я осмелела, стала одеваться – выйду-ка узнать, в чем дело. Вошла к Хрипуновым, а там – прямо поле боя: Леночка лежит посреди гостиной, Марат у камина кровью истекает, а Градов по телефону звонит… Он меня на улицу выгнал, велел, чтобы я «скорую» встречала.

– Вы сказали, что когда увидели черную «Волгу», то сразу поняли, что это приехал гость к Елене Хрипуновой, – неспешно заговорил подполковник. – Значит, вы уже видели здесь эту «Волгу» и этого военного?

– Конечно, – фыркнула свидетельница.

– И он приезжал в отсутствие хозяина дома, что говорит о его близких отношениях с потерпевшей? – гнул свое Карлсон.

– Нет, я этого сказать не могу, – раздраженно бросила старуха. – Как раз наоборот, он раньше, то есть до сегодняшнего дня, приезжал в гости, когда Марат был дома. Раза два или три. Но я была уверена, что рано или поздно все кончится именно так. То есть они заведут шуры-муры за спиной у Марата.