Пляска в степи - Виктория Богачева

такое, у Чеславы рука тяжелой была. А что коса тонка — так это тоже не беда. Что ему те волосы… коли косу резать придется, раз берет он ее в жены без выкупа, без родительского одобрения.

Тут обычно Горазд поспешно себя останавливал и дальше мечтать не велел. И так вон до чего дошел уже, до свадьбы! Размышляет, станет ли косу резать али нет. Ха! Да Чеслава его взглядом испепеляет, стоит ему токмо о чем-то заикнуться. Какое уж тут сватовство может быть, когда жених перед невестой робеет и слова мудрого молвить не может.

Взять хоть вечер накануне, когда после скудной трапезы сидели кмети вокруг костра, и, редкое дело, князь вместе с ними остался, а не пошел по лагерю бродить. Говорили, как водится, о доме да оставленной на Ладоге родне. А Горазд возьми да спроси у Чеславы, как она глаз свой потеряла. Ух как она по нему глазом полоснула, он даже назад отпрянул немного, а ведь никогда и ничего не страшился Горазд окроме бесчестия.

Ему потом даже князь сказал, что такое у девки не стоит спрашивать, пусть хоть девка и кметем в дружине зовется, и мечом володеет. Горазд выслушал молча, склонив голову, чтобы Ярослав Мстиславич не увидел, как жарко алели его щеки.

А ведь он по-всякому старался! То лучшее место подле костра для Чеславы прибережет, то лишний кусок хлеба для нее припрячет, когда вечерять начинали. То вызовется коня ее к ручью сводить, напоить. Мол, со своим Ветром все равно собирался, чего же и второго жеребца заодно не взять. А вернет уже — и напоенного, и обласканного, и с до блеска натертой шеей. В общем, и так, и эдак Горазд пытался к Чеславе пробиться, да все никак не выходило. Под конец он уже и пригорюнился. Не девка была — кремень. Как терем каменный, ни с какой стороны к ней не удавалось подступиться.

Седмица шла одна за другой, и к исходу третьей они достигли черноводского княжества.

— Там и отдохнем, — сказал Ярослав, когда вернулись дозорные с радостной вестью: мол, до терема один дневной переход остался. — Буян Твердиславич нас попотчует.

Горазд черноводского князя, знамо дело, никогда не видал. Токмо дядьку его, когда тот в ладожский терем наведывался, и они с князем о союзе сговорились. Дядька ему тогда не пришелся по нраву, но кто же кметя спрашивать будет.

— Батька, — к Ярославу, тронув коленями коня, подъехал сотник Стемид. — Надолго мы здесь? — спросил Стемид.

Горазд притворился, что поправляет у своего Ветра подпругу, и повернулся полубоком к двум мужчинам. Сотник, мазнув по нему взглядом, прогонять не стал.

— Седмицу простоим, — князь пожал плечами и похлопал Вьюгу по шее. — Гридь должна отдохнуть. Отсюда уже сразу в Степь отправимся, вместе с черноводской дружиной. И другие князья людей своих дадут. Так мы с Буяном Твердиславичем сговорились.

— Ох, и истосковался я по постели. Хоть и без мягких шкур на скамье спать, а все не на земле! — сотник улыбнулся, предвкушая, как следующую ночь проведет под деревянной крышей терема.

— Еще не скоро поспишь, — князь не сдержал усмешки. — Мы с гридью останемся. В тереме ночевать не станем.

Улыбка у Стемида меркла прямо на глазах у Горазда, и тот на всякий случай опустил взгляд и принялся с особой тщательностью рассматривать упряжь, которую держал в руках. Но сотник, хоть и любил с девками на сене валяться от зари до зори, все же не напрасно был поставлен во главе дружины. Был он первым среди лучших, и дело свое знал хорошо. Стемид вмиг посерьезнел — ни следа не осталось от мыслей про мягкую постель — и искоса поглядел на князя.

— Не веришь ему?

— Я никому не верю, — Ярослав снова дернул плечами и обернулся. Некоторое время он молча наблюдал за движением войска позади себя, а затем снова посмотрел на сотника. — Они хотят малой кровью отделаться, южные княжества. Моей дружиной обойтись. Особливо теперь, когда про Святополка ведают, — произнеся имя брата, он крепко стиснул зубы.

Стемид кивнул. Что тут еще скажешь? Гнилой им попался княжич? Следовало придушить того в люльке?..

Горазд же поглядел на Ярослава Мстиславича так, словно впервые того видел. Прежде-то он про южные княжества ничего такого не слыхал. Кметь разозлился. Вот же! Сами на поклон на Ладогу истаскались, всю зиму покоя от них не было, а тут что удумали! А ведь каганат ладожское княжество и не донимал! Им-то какая печаль, что в Степи творится? Коли б не княжич, может, они и в тереме остались бы. Готовились бы весну встречать да блинцами бы лакомились.

— Ты, батька, один не ходи нигде, — Стемид протянул руку и поверх плаща тронул князя за плечо. — Без нас.

— Мне еще тебя в няньках не хватало, — усмехнулся тот.

— Мне воевода Крут голову открутит, коли с тобой что приключиться. Ты прости уж, но его я шибче тебя боюсь, — сотник засмеялся, но глаза его не улыбались. — Пошто дразнить дурных людей. Многие небось зло на тебя тут затаили.

Стемид говорил серьезно, отбросив свое напускное, привычное веселье. Горазд прикусил губу: коли влезет нынче в разговор, ему несдобровать. А так-то он тоже чаял князя уговорить. Но тот и не мыслил сопротивляться.

— Дядька Крут и меня из-за Кромки достанет, — Ярослав Мстиславич поправил на затылке завязки ремешка, который удерживал волосы, и кивнул сотнику. — Добро. Делай, как знаешь.

Больше ни о чем не говорили. Спустя время Горазд придержал поводья, чтобы медленно отстать от князя и сотника. Поравнявшись с Чеславой, он посмотрел на воительницу — спокойную и невозмутимую, как скала посреди бушующего моря.

— К вечеру доберемся до черноводского княжества, — заговорил он, решив, что надо как-то начать, — так дозорные сказали.

— Я слыхала, — все так же безучастно кивнула Чеслава, смотря прямо перед собой. За спиной у нее висел колчан, полный стрел, а пристегнутый к седлу лук покачивался справа у бока.

Горазд залюбовался воительницей: выпрямленная спина, вздернутый к небу подбородок, чуть нахмуренные светлые брови и стянутые в тонкую нить губы. Сразу видно, не какая-то балаболка да вертихвостка, что токмо с лавки на лавку прыгать умеет!

— Звенислава Вышатовна сказывала, что черноводский князь Некраса Володимировича на дух не переносил. Ни на одно празднество никогда не звал, — слегка повернув в его сторону голову, сказала Чеслава.

Горазд едва в седле не подпрыгнул — до того не ожидал. Выбившаяся из тонкой косы прядь упала воительнице на лицо, и та завела ее за ухо. Проследив за ее движением, кметь с