Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Глава 107

Свадьба состоялась в начале июля. Позади остались приготовления, покупка всего необходимого, ремонт в трёхкомнатной квартире в Ворошиловском районе, предоставленной Ревазом, отцом Мариам. Эти заботы отвлекли мысли от всего остального. А разгоревшееся желание не знало ни сна, ни покоя.

Перед глазами запрыгали люди, магазины, машины, наряды, подарки, цветы и шампанское; всё стремительно завертелось, образовав один пёстрый поток.

Утром жених выкупал невесту. Друзья жениха настойчиво сбивали цену, подружки невесты торговались, как продавщицы зелени. После выкупа состоялись посиделки с конфетами и шампанским. После этого отправились в ЗАГС.

Когда были произнесены торжественные слова «согласны ли вы взять в жёны…», и прозвучало имя невесты, Андрей обернулся, и, увидев её родителей, невольно вздрогнул, вспомнив Катин упрёк:

«Ты что, дружочек, захотел жениться на кавказской девушке? Они покладисты, хорошо готовят, и воспитаны в приличных домах как раз для счастливой семейной жизни».

Произнося «да, согласен», он понял, что всё происходившее с ним после объяснения с Мариам в ресторане «Август» было словно предуготовлено свыше, остановить события уже было невозможно.

Они вышли из ЗАГСа мужем и женой, и отправились к родителям Андрея, оттуда, после традиционных посиделок – к Вечному огню на Площадь Павших Борцов, далее – на Мамаев Курган. Затем процессия машин направилась к ресторану гостиницы «Турист».

Молодые на входе встречали гостей, принимали подарки. Сочли пошлым обычай, при котором подарки вручаются во время произнесения тоста, – доверенные от обеих сторон объявляют во всеуслышание, кто сколько подарил, и складывают деньги в специальную тару. Какой-то парад тщеславия. Понятно, что в такой день без подарка только лягушки путешествуют, но, мало ли, у кого какие возможности.

Мариам, ослепительно красивая в свадебном наряде, заставила гостей щуриться, словно от солнца. Она выглядела божественно – гордая осанка, мягкая улыбка, светящиеся счастьем глаза. А её радостное настроение, казалось, отражалось, как в прозрачной воде, в лицах многочисленных гостей.

Стол, за которым посадили молодых, их свидетелей и друзей, находился по центру зала у окна. Напротив стола освободили место для танцев и выступлений, столы для гостей были расставлены в произвольном порядке по правую и левую стороны.

Произносились тосты за молодых, за их родителей, за любовь, за скорейшее прибавление в семействе. Прозвучало взволнованное восхваление красоты невесты. В сравнениях плескалась горная вода, цвели недосягаемые цветы, взлетали предвещавшие бурю птицы. Теплые искренние пожелания, словно фимиамом, окуривали душу. Стоило одному произнести мудрое изречение, зал подхватывал, и мудрых истин было сказано столько, что ими можно было научить жить всю страну. Кто-то произнёс изречение из евангелия, и тут же их было высыпано столько, что хватило бы на три собора. Тамада попросил гостей оказать внимание многочисленным яствам.

Вспененными водопадами из уст тамады стали низвергаться восхваления многочисленных достоинств молодого мужа, мудрости родителей, отзывчивости родственников, преданности друзей. Да пребудет над мужем и женой улыбка бирюзового неба; да расцветут цветы дружбы и взаимного доверия между семьями, собравшимися за этим столом!

Поначалу ели и пили степенно, но по мере освобождения бутылок, графинов, подносов, блюд, тарелок и салатниц, все веселели, чаще взлетало над столами:

– Горько!!!

– Пей до дна, пей до дна!

Вино разливали по бокалам и подавали так, как воду при тушении пожара. За здоровье молодых предлагалось выпить до дна не один, а сразу два бокала. Кто-то умудрился выпить сразу три. А над головами гостей продолжали плыть блюда с чахохбили, сациви, свиной корейкой, бараниной, соусами, острыми приправами.

Заиграла медленная музыка. Образовав круг, гости захлопали в ладоши. Улыбаясь, Мариам вышла из-за стола, прошла по залу. Так, вероятно, ходили отважные амазонки. Войдя в круг, поплыла в танце, изгибая нежные руки.

…Часы таяли, как звёзды на рассвете. Впереди было шумное расставание с многочисленными гостями, новые пожелания.

И – таинство первой брачной ночи.

Глава 108

Синее море лениво кидало полосы серебристой бахромы на берег, покрытый мелким песком и раскинувшийся полукругом, по одну сторону которого находилось нагромождение каменных глыб, по другую – высился золотой утёс. Великолепие этого дня освещало лучом эллинского солнца отель – величественное здание колониального стиля.

– Реальный пафос, – сказала Мариам, потрогав чугунную статую пантеры, украшающую вход. Шершавая, с прозеленью, она будто простояла на этом месте пять сотен лет. Между тем это был недавно отстроенный отель в окрестностях Пафоса. А такие детали, как облицовочный камень, чугунные решётки и ограды, фонари, статуи, декоративные элементы, выглядели ровесниками эпохи крестовых походов.

Публика – представительная и чопорная, русские были замечены в количестве трёх человек. По вечерам женщины выходили в шикарных платьях, мужчины – в костюмах, некоторые были даже в сюртуках и бабочках. По системе «всё включено» шведский стол был только по утрам, в обед и ужин к каждому столику подходил официант и принимал заказ.

Вправо от reception начинался огромный холл, заполненный диванчиками и креслами, обитыми потрескавшейся, «под старину», кожей. Свет проникал через панорамные окна по левой стене. По центру задней стены был огромный камин, над ним – мутное зеркало в золочёной раме, мраморную доску украшали старинные часы с двумя подсвечниками по бокам. Справа и слева от камина, в специальных нишах, длинными рядами под потолок уходили книжные полки, украшенные гипсовыми, под бронзу, бюстами древних поэтов и ораторов. Собрание книг в кожаных переплетах, покоившихся в идеальном порядке, пленяло вытесненным на них тончайшим узором – виньетками, завитками, гирляндами, кружевами, эмблемами, гербами.

Правой стены не было как таковой – там высилась колоннада, позади неё – небольшой, усыпанный песком, дворик, с набросанными тут и там обломками амфор. По периметру двора-колодца высились пятью этажами стены отеля с деревянными балконами на замысловатых кронштейнах. Солнечный свет проникал сюда через стеклянную крышу.

В отеле был тренажерный зал, сауна, многоуровневые водопады и бассейны, великолепный сад, магазины, рестораны. Развлечений как таковых было мало. Очевидно, это было место для спокойного, неторопливого отдыха солидных людей. Вместо дискотеки по вечерам играл оркестр. Тоже развлечение не для всех – не каждый мог танцевать фокстрот, мазурку, или вальс.

… Они поднялись в свой номер, – комнату с узорными обоями, с балкона которой открывался вид на вершины миртовых и тамариндовых деревьев, сад, бассейны, и дальше – на пляж, на море и мыс.

Мариам принялась выкладывать из пакетов купленные в городе сувениры. Разложив их на столе, она полюбовалась ими, затем стала упаковывать и складывать в чемодан. Переодевшись для купания, вышли на улицу, сели в открытую машину, взятую напрокат, и поехали на пляж. Побережье перед гостиницей пока что не было оборудовано, приходилось ездить на пляж соседнего отеля. Прибыв на место, заняли лежанки, и пошли купаться. Мариам любила плавать, могла заплыть довольно далеко, и подолгу находиться там, качаясь на волнах, так что приходилось плыть за ней, чтобы вызволить, наконец, из воды. В этот раз она ограничилась коротким заплывом. Вернувшись, попросила сделать ей массаж. Когда Андрей проработал спину, и перешёл на плечи и руки, она спросила, многим ли девушкам Андрею приходилось делать массаж. Не колеблясь, он ответил, что Мариам – первая и последняя.

– Ты делаешь так, будто всю жизнь только этим занимался, – если что.

И принялась допытываться, много ли было у него женщин до неё. Он клятвенно заверил, что она у него первая во всех отношениях, – и в массаже, и во всём остальном. Она успокоилась.

Прошлый раз, когда она об этом спрашивала, Андрей отшутился, – мол, он же не спрашивает, сколько мужчин было у неё.

– На минуточку, ты у меня первый, – напомнила она. – Ну, так сколько.

Его мученический взгляд устремился к небу, и она, восприняв это как некий мысленный подсчёт, вскочила, и побежала к берегу. Там, сорвав с безымянного пальца обручальное кольцо, выбросила его в море. Затем, упав на песок, зарыдала. Подбежав к ней, он принялся успокаивать её.

– Ты даже не можешь точно вспомнить, сколько у тебя их было? Боже мой, за кого я вышла замуж…

Ему с трудом удалось успокоить её. Конечно же, она у него первая. Вся его жизнь была трудным путём к ней, единственной, самой желанной. А в Хайфе на алмазном заводе, куда они ездили на экскурсию, пришлось приобрести ей новое кольцо.

В этот раз – Андрей был уверен, что это не последняя её попытка – всё обошлось. Перевернувшись на спину, Мариам принялась размышлять, где будут расставлены сувениры – статуэтки, вазы, панно. Потом сказала, что неплохо было бы купить приглянувшуюся ей люстру… и туалетный столик.