Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин

Хакальд, а там узнаем, какого пути нам придерживаться.

– Как понимаю, нас могут и не впустить за пограничные ворота, – заметил я. – Вспомни весточку, которая пришла твоему отцу от главы клана Караз. В ней было ясно сказано, что перевальные бастионы закрыты для всех. И, если следовать логике, то стражи не только не подскажут нам, как легче дойти до Трузда, но и вообще не позволят зайти на карантин.

– Это мы ещё посмотрим! Я высокорождённый и старейшина войны! Мне, и тем, за кого я поручаюсь, открыта дорога в любую точку Будугая! При любых обстоятельствах!

– Однако ты самоуверен – меры нет, – хмыкнула Серэнити. – Мне вот что любопытно – как ты собираешься провести нас в сам Трузд.

– Я решаю все дела постепенно!

Гном положил руки на ремень и вызывающе поглядел на Великого инквизитора.

– Не сомневайся, когда будет надо, я найду способ!

– Вот такие мужчины на вес золото, – расхохоталась Эмилия. – Сказал – сделал!

– Да! Я такой! Напористый! – подтвердил Дурнбад широко расставляя ноги и выпячивая грудь колесом.

Быстренько перекусив, мы отправились дальше. Дурнбад больше не спрашивал у Грешема про его рацион питания. Конечно, странно видеть, что человек пьёт вино и совершенно не притрагивается к другой пище, но, вероятно, гном решил, что мой ученик и правда сидит на какой-то особой диете. Отчасти так оно и было. Запасы крови у Грешема подходили к концу. Его последняя бутылка была едва полной. Если в ближайшее время на нас не нападут враги, или не подвернётся кто-то из животных, то ему придётся голодать. Беспокоясь о вампире, я посетовал на то, что он не набрал себе запас еды после сражения с гномами. Как быть в этой ситуации? Где в этих безжизненных высотах найти пропитание для Грешема? И как не потревожить подозрение Дурнбада? Эти и подобные им дилеммы мучили меня вплоть до самого Хакальда.

Когда ноздреватая луна вышла из мути налетевших ночных облаков, наша дорога пошла вверх. Постепенно сужаясь, она вывела к обрыву, на котором разместилась крепость, возведённая гномами Караз. В слепых прорезях бойниц не брезжил свет, и если бы Дурнбад не показал на Хакальд перчаткой, то я бы мог пропустить его, так хорошо он сливался с серым камнем горы. Постучав молотом в базальтовые ворота, старейшина войны нахмурился.

– Оглохли что ли?! – закричал Дурнбад, сотрясая ударами несокрушимые створы.

– Такое чувство, что в Хакальде никого нет, – сказал я, пытаясь сообразить, как войти через ворота.

– Этого не может быть, – отмёл моё предположение Дурнбад. – Хакальд является важнейшим наблюдательным постом. Здесь несут вахту и днём, и ночью. Неужели всех воинов пожрала болезнь?

Почесав бороду, гном оглядел вышину стен.

– Попытаемся перепрыгнуть.

Взобравшись на Клака, Дурнбад отвёл его вниз по дороге, а затем пустил со всей скоростью на ворота. Как молния снежный барс пролетел мимо меня. Его мягкие лапы оторвались от земли и… Дурнбад в Хакальде!

Лязгнул дверной засов, старейшина войны открыл створ ворот. Мы заспешили протиснуться во двор крепости. Внутри нас встретила темнота и какая-то гнетущая тишь. Первое впечатление было такое, что я попал в заброшенную века назад твердыню. Поднимаясь на укрепления, я отметил, что снег на порожках уже давно не трогали ногой. Предчувствуя что-то недоброе, я создал шарики света, которые разместил над друзьями. Пихнув незапертую дверь, я застыл в проходе. Мне не нужно было видеть, чтобы понять, что стало с гномами Хакальда. Из мрачного зала, вместе с теплом, на меня обрушился едкий запах могильного зловония. Направив шарик света вперёд, я обнаружил десятки разлагающихся тел. Их вздутые чёрные конечности, вытекшие прорези глаз, распухшие языки, язвы и восковые лица без слов кричали о той муке, что им довелось испытать. За моей спиной остановился Дурнбад. Зажав нос, он поводил глазами по унылому разгулу праздника смерти.

– Здесь нам делать нечего, – просипел гном, выходя на свежий воздух. Я спустился следом за ним.

– Ты видела? – обратился я к Великому инквизитору, которая в этот момент выходила из башенки, примостившейся между двух крепких стен.

– Кругом мертвецы.

– Я произвёл беглый осмотр и могу сказать, что болезнь скосила гномов почти моментально.

– За сутки или около того.

– Вполне возможно.

– Это чума, Шаттибраль.

– Ты уверена?

– Более, чем. Пару лет назад мне довелось столкнуться с ней в глухой деревеньке. Все жители были покрыты гнойными пузырями и струпьями. Мне страшно вспоминать их сумасшедшие глаза и перекошенные рты. Они тянулись ко мне и просили об исцелении.

– Им повезло, что ты оказалась поблизости.

– Было слишком поздно.

– Как это?

– Я уже ничего не могла для них сделать, кроме одного.

– Чего? – полюбопытствовал Грешем.

– Я дала их душам освободиться от оков страдающей плоти.

– Говоря иными словами, ты их убила? – изумился мой ученик.

– Я проявила милосердие, – без тени смущения ответила Серэнити.

– А я думал, что ты умеешь врачевать любые раны и увечья! – воскликнул я.

– Многое мне подвластно, это так, – отозвалась Великий инквизитор, устремляя взгляд на меня. – Однако я не всесильна, и, если кому-то из вас снесёт голову, я не приделаю её обратно.

Я удручённо поглядел на Эмилию. Моя подруга постучала ноготками по Людвирбингу, а потом выразила мысль, которая теперь витала над каждым из нас:

– В спешке мы не учли самого очевидного, того, что нам придётся как-то противостоять моровому поветрию. Теперь, видя размах опасности, самое время помозговать, каким образом в дальнейшем не потерять наши жизни. В чертогах Трузда, как известно, чума – царица положения, и рано или поздно, она заявит на нас свои права.

Мы все повернулись к Серэнити, которая, не замечая этого, погрузилась в раздумье. Беззвучно шевеля губами, она теребила подвешенные к её рясе чётки. Спустя минуту Великий инквизитор заговорила:

– Некогда, я посетила отдалённое аббатство, находящееся под руководством Ордена Стального Кулака. Многие месяцы там правила лихорадка, и я бесстрашно ухаживала за больными паладинами. Так продолжалось, пока на очередной перевязке я не упала в обморок. У меня поднялась температура, и показалась сыпь. Я заразилась и должна была умереть, но этого не произошло, так как по счастливой случайности мимо монастыря проезжал эскорт магистра Хемши, ныне причисленного к лику святых. Ведомый Урахом, он всегда чувствовал, где нужна его помощь. В ту ночь моей предсмертной агонии восьмидесятилетний Хемши выдернул меня из Тьмы на Свет. Покуда он творил ритуал, я бессознательно запоминала его. Когда я поправилась и поблагодарила Хемши, он неожиданно позвал меня с собою на тихое деревенское кладбище. Прогуливаясь среди поросших травой холмиков, он поведал мне, что ему было видение, в котором Всеотец отметил моё чело своим благословением. Хемши считал, что отныне болезни не тронут меня и оказался прав: до сего дня так и было. К чему я рассказала вам это. Завтра я впервые попытаюсь воспроизвести обряд старого магистра. Он направлен на восстановление, но я