О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

это…»

6 декабря

В последний день ноября на работе было собрание. От Чупахина требовали работу, статей, заказов, новых авторов, а он заявил, что ещё мыслит и этот его мыслительный процесс сдерживает руководство. Каков гусь? Кончится тем, что его из редакции попрут… А у меня снова чих, горло, насморк, «соплюшник», как выражается Вера Павловна. Но всё равно занимаюсь и с интересом прочитал неоконченный роман Юрия Трифонова «Место и время».

«Не гони кобылу, – говорит герою романа писателю Антипову его дружок Маркуша, – делай паузу. Всех книг не напишешь. Всех денег не заработаешь… Сидим хорошо, пьём пиво, куда ты, паскуда писательская, спешишь. На Ваганьково? Успеешь, не волнуйся…»

Кобылу не гоню, но кое-что отдаю перепечатывать за деньги и собрал к своему 50-летию толстый том в 166 стр., который затем отдал переплести – «Избранное». Вот содержание:

Игорь Северянин: поэза жизни. Этюд (сентябрь 1975)

Почти школьное сочинение: Анна Ахматова (июнь 1976)

Николай Рубцов. Попытка постижения (осень 1976)

Авангард в арьергарде. Заметки с выставки Отари Кондаурова (январь-февраль 1980)

Вечер поэзии в зале Чайковского (Боков, Межиров, Жигулин, Визбор, Тряпкин и др.) – ноябрь 1980

Андрей Вознесенский. Страницы из Календаря Ю.Б. Соблазн Вознесенского. Ещё раз о нём

Маленькое эссе в связи с просмотром фильма «Зеркало» Тарковского

Встреча с Андреем Тарковским

Владимир Высоцкий. Человек и поэт на краю бездны (ноябрь-декабрь 1980)

«Я мало сказал в кино…». Неопубликованное интервью с Леонидом Марковым

Начало неоконченного детектива «Ядерный шантаж»

Ремарка. Первая самиздатовская книжка (если не считать рукописные сборники стихов). Получил из переплёта и поставил дату: 10 января 1982. А первая гонорарная настоящая книга – «От Рюрика до Ельцина» была подписана в печать в 1993 году, в руках держал 5 января 1994-го. То есть спустя 12 лет… (16 октября 2018 г.)

12 декабря

Приходил Георгий Фролов – призрак из «Советского студента», гордый до невероятия: его книга о партизанке Вере Волошиной вышла 7 изданиями (3 – в Воениздате и 4 – в Кемерово). Он занимается этой темой уже 25 лет и сейчас хлопочет о присвоении ей звания Героя Советского Союза. С одной стороны, благородно, но на самом деле цинично кормиться от своего деяния. Где-то я вычитал, точно не помню: «Какое направление в нашей газете?» – спросил полицейский чин одного дореволюционного купца-издателя. «Кормимся, батюшка, кормимся», – ответил тот.

Кормёжка как основной стимул, основной двигатель. А вот у чешского поэта К. Сыса нечто иное:

Сегодня утром я проснулся

с диким желанием

написать стихотворение.

Стихотворение случайное, как жизнь,

стихотворение окончательное, как смерть…

И не вышло, ибо поэта донимали другие дела и обязанности: «я должен был быть начеку, / я должен был быть на высоте, / я должен был спорить с телефонными карликами, / я должен был глотать прокажённые слова, / я должен был улыбаться, когда мне хотелось / взреветь зверем».

Это вам не Фролов, строкогон.

13 декабря

Воскресный день, за окном +3. Голые сиротливые берёзы. Снег вперемешку с грязью. Темно. Неуютно. Тоскливо. Как точно подметил Иван Бунин: «Первобытно подвержен русский человек природным влияниям». Сижу под электрической лампой и пишу очередную дребедень. Зачем? Для чего и для кого?.. Есть повод. Через 79 дней мне исполнится 50 лет. На языке истории – полвека. На языке улицы – полтинник, мелкая монетка жизни со стёртым рисунком не то горделивого орла, не то дохлой курицы.

Размышления на пороге 50-летия

А далее в дневнике на 7 плотных машинописных страницах «Разговор наедине с самим собой на пороге 50-летия». Некий литературный монтаж о времени, о жизни, о прожитом и о грядущей старости. Приводить весь текст не имеет смысла, а приведу только отдельные выдержки, цитаты и пассажи.

Сначала Веневитинов с его знаменитым замечанием «Сначала жизнь пленяет нас. / В ней всё тепло, всё сердце греет…». В конце:

Потом и жизнь постыла нам:

Её загадка и развязка

Уже длинна, стара, скучна,

Как пересказанная сказка

Усталому пред часом сна.

Логичное сравнение: пушкинская «телега жизни»: «…А время гонит лошадей».

И много различных строк о молодости, в том числе и Льва Мея:

Ау-ау! Ты, молодость моя!

Куда ты спряталась, гремучая змея?

Конечно, Тургенев, конечно, Гоголь и другие русские писатели и поэты на тему, куда всё уходит – «ланит и персей жар и нега» (Николай Языков). И если не использовать старославянские выражения, то можно жахнуть по-современному: «Всё укатилось в такую мглу, ничего не разглядишь, очертания смылись…» (Юрий Трифонов. «Время и место»). Ну и конечно, Юнна Мориц:

Хорошо быть молодым!

Просто лучше не бывает!..

Это как общее правило. А вот у меня молодость, после смерти мамы, была далеко не лучшей порой. Мне лучше вспоминать не бодрую Мориц, а унылого Евгения Блажеевского: «По дороге в Загорск понимаешь невольно, что осень…» Или вот Бальмонт:

Отшумели, как в сказке, погони,

Больше нет мне вспенённого бега…

Кони… «Можжевеловый куст» Николая Заболоцкого. Один из почти ровесников – Геннадий Шпаликов:

Но откуда на сердце

Вдруг такая тоска?

Жизнь уходит сквозь пальцы

Жёлтой горстью песка…

Это ещё не прошли последние дни и недели 49 лет, а какой уже стоит стон и какой плач, рыдания. Всё это вылилось в поздней книге «Плач по возрасту» (2013), на 460 страницах я уже поплакал, порыдал и горько посмеялся над возрастом, но, правда, тогда мне уже был 81 год. А вот в 49 лет перед юбилеем была, оказывается, генеральная репетиция взрыдов и всхлипов. Вслед за «Разговором с самим собою» я написал дополнительную главку «Бумажное опьянение», вняв совету Шарля Бодлера: «Чтобы не быть рабами и мучениками Времени, опьяняйтесь, опьяняйтесь без конца! Вином, поэзией или добродетелью, – чем хотите». Я – писанием, творчеством, литературой.

С детства книгочей и книгоман, я старался читать всё, что читают все, и всё, чего никто не читает, как сказал Андре Моруа. От Дидро до Ремизова, от Гельвеция до Лотмана (имена выбраны случайно). Книжник, глотатель литературы, искатель интеллектуального жемчуга (на старости лет так и называли «Ловец жемчуга»). Мысли великих – от Конфуция до Льва Толстого – помогли мне понять устремления человеческого духа, томление тела, определить место индивида в социуме, разобраться в проблеме «Художник и общество» и т. д. А можно