Одиссея Варяга - Александр Чернов

Три минуты спустя на мостике японского крейсера, получив первый рапорт о повреждениях и нарастающих затоплениях, поняли – до броненосцев уже не добраться. И "Оттова" дерзко повернула бортом к "Баяну" – не утопить, так хоть поцарапать.

– Поняли господа самураи, что конец близок, – с плотоядным прищуром процедил Вирен на мгновение оторвавшись от бинокля, – Беглый огонь, господа. Теперь он наш!

Следующие 20 минут бой шёл на почти параллельных курсах, дистанция постепенно сократилась до 20 кбт.

"Баян" за это время получил несколько, в том числе и шестидюймовых попаданий. Из серьёзных – пробитие первой трубы в её нижней трети и дыра в носовой оконечности правого борта. Именно это попадание привело к тому, что командиру единственного артурского броненосного крейсера пришлось принимать решение о завершении его плановой миссии – разведки и дальнего охранения броненосной колонны. И хотя пробоина находилась несколько выше броневого пояса, это не спасало от заливания уже на скорости в 15узлов.

На левом же борту многострадальной "Оттовы" не осталось живого места – корабль принимал воду в угольные ямы на скосах, в машинное и котельные отделения через разрушенные проходки вентиляции. Одно за другим замолкали орудия, либо выведенные из строя, либо по причине нарастающего крена не способные больше доставать противника. Предпринимали ли японцы попытки спрямления – неизвестно. В 9.45 новейший крейсер Соединенного флота опрокинулся, и быстро затонул унеся с собой больше 200 человек. До идущего на выручку Того он не дотянул самую малость – миль тридцать.

Русский крейсер огласился криками "Ура"! Офицеры и матросы высыпали к борту досмотреть незабываемое зрелище: уходящий под воду первый крупный вражеский корабль, потопленный их красавцем "Баяном".

После подъёма спасшихся японских моряков и временной заделки деревянными щитами пробоины, "Баян" дал ход лишь в 10.17. Поступление воды было в основном остановлено, но Вирен решил не рисковать понапрасну: трюмный механик и старший офицер были единодушны – щиты и подпоры выдавит уже на 18 узлах. "Баян" делая "надежные" 16-ть повернул на соединение с броненосцами…

Пока "большой брат" занимался одним соглядатаем, "Паллада", "Аскольд" и "Новик" делали своё дело не столь эффектно, но не менее эффективно: Того всё утро оставался в неведении относительно выдвижения к Бидзыво русских броненосцев. Однако подловить второй японский бронепалубник артурским крейсерам не удалось даже в троем. Сближение с "Цусимой" сдерживала мало отличающаяся от неё по скорости "Паллада", а в перестрелке один-на-один с предельных дистанций на острых углах "Аскольд" почти не имел преимуществ.

В 9.25, когда нервные радиограммы с "Оттовы" неожиданно прервались, адмирал Того понял, что тому из переделки уже не выпутаться. Прекрасный новый крейсер-разведчик приходилось списывать со счетов после первого же боевого похода. Судя по всему его командир погорячился и допустил сближение с броненосным "Баяном" на непозволительно короткую дистанцию. Или что-то у них случилось по машинной части, когда корабль только что с верфи возможны любые отказы. Увы, боги войны периодически требуют жертв. Сегодня одна Объединенным флотом уже принесена…

Раз вышел "Баян", рассудил адмирал Того, значит Макаров всерьез попытается добраться до наших транспортов. Но атаковать днем… Прямо с утра… Что это, может быть даже самоубийственная атака, по типу той, что пыталась совершить "Диана"? Да, крыса загнанная в угол, бросается… Конечно русские уже понимают, что их ждет бесславный конец под снарядами наших мортир.

В 9.28 на "Чин-Йене" приняли к исполнению сигнал командующего о начале конвоирования транспортов по направлению к устью Ялу. Вслед за флагманом, в десятке кабельтов мористее формируемого кильватера пароходов, выстроились "Мацусима", "Ицукусима" и "Хасидате", которым предстояло стать последним рубежом обороны в случае неожиданного прорыва русских крейсеров. Хотя продраться сквозь строй японских броненосцев шансов у тех практически не было. Может быть поэтому контр-адмирал Катаока и взирал с олимпийским спокойствием на неторопливость транспортов в исполнении отданных им приказов…

"Микаса", "Асахи" и "Сикисима" строем фронта шли по направлению к расчетной точке боя "Оттовы" с "Баяном". Все-таки если русский броненосный крейсер выдержал бой, и если его скорость в результате уменьшилась, тогда есть шанс отплатить ему сполна. "Фудзи", наконец-то поднявший пар до марки во всех котлах, шёл на соединение с "Цусимой", чтобы перехватить русские бронепалубники. На всякий случай и "Фудзи" и "Цусима" получили приказ принять немного южнее, чтобы приблизиться к остальным броненосцам и уплотнить "невод" для ловли "Баяна".

Вскоре на сцене появились новые актеры. В 10.20 восемь кораблей 2-го и 3-го дивизиона истребителей, а так же восемь миноносцев 14-го и 15-го дивизионов идущие на скорости в 25 узлов фронтом дивизионных колонн – по 4-ре корабля в каждой, поравнялись с "Цусимой", убегающей от "Аскольда", "Паллады" и "Новика". Капитан 1 ранга Седзиро Асаи, командовавший минными силами первой боевой эскадры и державший свой брейд-вымпел на "Муракумо", решил, что есть не плохой шанс превратить охотников в жертву. И приказав поднять ход до 27 узлов, повернул практически на S, обрезая корму своему крейсеру и становясь бортом к преследователям. Этим маневром он давал возможность своим миноносцам пристроиться ему в кильватер и изготовиться к массированной торпедной атаке на зарвавшихся русских. Японцев, даже без учета разворачивающейся позади "Цусимы" было шестнадцать…

Контр-адмирал Рейценштейн оценив на мостике "Аскольда" ситуацию, быстро обменялся парой фраз с командиром крейсера Грамматчиковым и в 10.25 приказал повторить манёвр японцев, выстроив свой короткий кильватер с "Новиком" во главе параллельно противнику. Державшиеся с нашими крейсерами четыре "шихаусских" истребителя получили распоряжение в бой пока не ввязываться: Рейценштейн берег их мины для транспортов.

С 38 кбт русские крейсера открыли ожесточенный огонь всем бортом в тот момент, когда у японцев на новый курс успели лечь только истребители и первая пара "циклонов"… В 10.30, когда первые пяти и шестидюймовые снаряды начали ложиться в непосредственной близости от его кораблей, Асаи понял, что тянуть дальше, пытаясь вывести свою колонну русским на носовые курсовые углы, уже непозволительная роскошь, противник нащупал дистанцию. Нужно было или отворачивать или атаковать. Через несколько секунд на фалы "Муракумо" взлетели флаги сигнала, продублированные коротким и резким двойным завыванием сирены, когда флагманский дестроер уже кренился на циркуляции. Как на учениях отрепетировав сигнал флагмана, японские истребители и миноносцы развернувшись "все вдруг" на врага, на полном ходу кинулись в атаку!

Началась "корабельная русская рулетка". Две минуты русские крейсера продолжали идти курсом на S, позволив миноносцам приблизиться до 29 кбт и непрерывно осыпая их снарядами. Но потом всё же отвернули на восток, становясь к настойчивому противнику кормой. Самым разумным в этой ситуации решением для миноносников было прекращение атаки. Но Асаи "закусил". Следующие 10 кбт сближения японцы, сжав зубы, терпели русский огонь: за 7 минут три из них испытали тяжесть русских снарядов – одни эсминец получил попадание 120мм снарядом в носовую оконечность; на одном миноносце столб воды от близкого падения проник в котельное отделение и ещё один "поймал" бортом несколько тяжёлых осколков. Все три сохранили ход, но все три вынуждены были прекратить атаку. Сближение с 19 до 9 кбт стало кровавым. На одном из миноносцев осколками посекло всех и вся внутри ходовой рубки, и он следующие две минуты провёл в неуправляемой циркуляции, пока руль не был поставлен в нормальное положение. Другой миноносец стал первым, получившим "настоящее" попадание – шестидюймовый снаряд пробил палубу в корме и взорвался уже в воде под винтами. И их осталось 11…

В 10.44 командир "Новика" фон Эссен лёг курсом на S-SW, решительно повернув свой корабль всем бортом на противника. Введение в бой ещё одного 120мм орудия не сильно увеличило огневую мощь, но на нервы японцам начало действовать – два ближайших миноносца спешно и не прицельно отстрелили свои торпеды и отправились под защиту приближающейся "Цусимы". Командир ещё одного счёл рыскание "Аскольда" на курсе за попытку повторить маневр "Новика". И число все еще опасных миноносцев сократилось до 8.

Перед оставшимися встал нелёгкий выбор: положиться на надёжность приборов Обри и отстрелять свои торпеды под корму русских крейсеров, или перетерпя ещё 15-20 минут огня повысить шансы за счёт прицеливания в борт. Каждый из командиров выбирал собственный вариант, сообразуясь с личным темпераментом, былым опытом и близостью русского огня. Был бы в их действиях какой-либо порядок, русские крейсера не смогли бы уйти от перекрестья торпедных траекторий. Но выбравшие вариант "с кормы" миноносцы 15-го дивизиона, недавно приданного минной флотилии каперанга Асаи, не стали дожидаться своих более расчётливых и опытных соратников, из-за чего последние тоже не преуспели: лёгкими отворотами "Паллада" и "Аскольд" парировали усилия маленьких японских корабликов, а "Новик" – так и вовсе порой вертелся на месте, то ли дразня японцев, то ли выбирая лучшие условия стрельбы.