Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

бы не переживает всякий раз.

Прохладный ветерок, обдувавший лицо, придал ей сил. Брианна повернулась к мужу и убрала волосы изо рта.

— Роджер. Я… я должна тебе кое-что сказать.

Сперва он глядел на нее нахмуренно, и вдруг его лицо преобразилось. Глаза радостно засияли.

— Ты беременна? Боже, Бри, это чудесно!

* * *

От неожиданности она на миг утратила дар речи. Затем в груди полыхнула ярость, вытеснившая все мысли о сердце.

— Ты… ты… да ты вообще в своем уме?!

Инстинктивная забота о детях наверху удержала Брианну от крика — слова вырвались сдавленным рычанием. Безошибочно угадав ее намерение, Роджер перехватил руку жены.

— Извини, — в полнейшем замешательстве проговорил он, не повышая голоса. — Скажи мне, что не так.

Несколько мгновений она боролась с желанием выместить на муже свою злость, но он держал крепко. Сдавшись, Бри села, и слезы брызнули у нее из глаз — хотя бы так она могла сбросить напряжение.

Роджер отпустил ее руку и обнял за плечи. Бри ощущала его холодную мокрую рубашку и кожу и свой намокший подол, однако внутри у нее все кипело от страха и растерянности.

Она уцепилась за Роджера, словно за спасительное дерево во время наводнения, и всхлипывала, отчаянно сдерживаясь, чтобы от переизбытка чувств снова не зашлось сердце. Но, не в силах и дальше носить все в себе, испытывала настоятельную потребность выговориться.

— П-прости, — выдохнула она.

Роджер только крепче прижал жену, слегка покачивая ее и поглаживая по спине свободной рукой.

— Нет, ты меня извини, — произнес он ей в волосы. — Прости, Бри. Я не хотел… правда…

— Де… — хрипло сказала она и немного отстранилась, чтобы утереть костяшками пальцев хлюпающий нос. — Дело де… не в тебе. Я знаю, ты хочешь еще одного ребенка, но…

— Нет, если ты не хочешь, — заверил Роджер, хотя в его голосе прозвучала тоскливая нотка. — Я бы не стал рисковать тобой, Бри. Если ты боишься, если…

— Господи.

Брианна махнула рукой, прерывая поток слов. Она перестала всхлипывать и теперь, свернувшись в объятиях мужа, размеренно дышала. Ее сердце билось как обычно.

— Тук-тук, — сказала она. — Тук-тук, тук-тук… Так в учебниках описывают сердцебиение. Но на самом деле оно не такое.

Пауза. Роджер бережно погладил ее волосы.

— Нет?

— Нет. — Брианна сделала глубокий свободный вдох, чувствуя, как кислород проникает до самых кончиков пальцев. — И я не рехнулась.

— Поверю на слово. — Он осторожно отпустил ее и испытующе посмотрел в упор. — Ты в порядке, Бри?

Видя, как сильно он встревожен, она снова чуть не расплакалась от угрызений совести.

— Пожалуй…

Бри сглотнула, шмыгнула носом, с огромным усилием выпрямила спину и взяла себя в руки. В этот момент до нее дошло, что на Роджере из одежды только подмоченная рубашка, и она едва не рассмеялась, но тут же себя одернула, опасаясь, что смех может запросто перерасти в истерику.

— Надень штаны, и я тебе все расскажу, — пообещала она, расправляя плечи.

— Мамочка-а-а! — донеслось с обочины. На краю обрыва стояла Мэнди и размахивала руками. — Мамочка, мы хотим ку-у-ушать!

— Я что-нибудь найду, — заверил Роджер, торопливо натягивая бриджи. — Ты пока умой лицо и… выпей воды. Не переживай, я скоро вернусь.

Вскарабкавшись наверх, он окликнул Джема и Жермена. Через минуту Бри достаточно овладела собой, чтобы последовать совету мужа — умыться и выпить воды. Вода в ручье была отличная: холодная и свежая, с легким пряным привкусом кресс-салата. Даже такая малость в желудке подействовала на нее успокаивающе.

Тук. Тук. Тук. Правда, каждый второй удар был чуточку слабее, но ритм — обнадеживающе размеренный, и у нее будто… отлегло от сердца. При этой мысли она улыбнулась и пригладила мокрыми ладонями волосы, выбившиеся из-под ленты.

Брианна стояла на коленях в траве возле колеса, когда Роджер снова спустился с гостинцами в виде двух вареных яиц, куска черствого хлеба, натертого оливковым маслом и чесноком, и бутылкой эля. Она начала с эля.

— Не так уж все плохо. — Бри кивнула на колесо. — Одна из пиленых секций вылетела, но не сломалась. Я могу поставить ее обратно и скрепить проволокой.

— К черту колесо, — мягко сказал Роджер. — Съешь яйцо и расскажи мне, что происходит.

На лице у него она прочла беспокойство, однако в положении плеч ощущалась решимость.

Сделав щедрый глоток эля для храбрости, Брианна подавила отрыжку и все рассказала.

— Я надеялась, что это само пройдет. Что приступ больше не повторится. Но я постоянно начеку, прислушиваюсь… Проходит неделя, две, три, и едва я забываю — бац! — все по новой. — Она подняла на него извиняющийся взгляд. — Я превратилась в развалину, прости. Знаешь, это напоминает беременность — некая часть внутри тебя не поддается контролю и просто распоряжается твоим телом.

Бри опустила глаза и принялась выбирать из травы яичные скорлупки.

— И может убить, — продолжила она едва слышно. — Хотя мама говорит, что угрозы для жизни нет, если только не случится инсульт.

— Брось их… Скорлупа встречается в природе. — Роджер взял ее безвольную кисть и нежно поцеловал. — У тебя есть с собой кора ивы?

— Да. Мама собрала целую аптечку. — Вопреки обстоятельствам Бри слегка улыбнулась и жестом указала наверх, в сторону накренившейся повозки. — В сумке. Двадцать четыре свертка с ивовой корой, каждый рассчитан на три порции отвара. Она решила, этого хватит, пока мы не доберемся до Чарльстона. И еще… — Брианна глубоко вздохнула. Заложенность носа прошла, и она снова могла дышать.

— Да?

— Насчет беременности и этой штуки с сердцем… Мама говорит, такие вещи трудно предугадать: беременность может заставить их исчезнуть, временно или навсегда. Хотя есть вероятность, что станет намного хуже. — Бри высморкалась в мокрый носовой платок. — И… она не говорила, но я подумала… Что, если тот порок… я о сердце Мэнди… вдруг он передался ей от меня?

— Нет, — твердо произнес Роджер. — Нет, мы знаем, что это обычный врожденный порок сердца. Patent ductus arteriosus[136], как сказала твоя мама. Ты здесь ни при чем.

Брианне хотелось ему верить, но сомнения и мысли, которые она держала в себе несколько месяцев, вырвались наружу.

— Твой прапра… дед. Бак. У него ведь были проблемы с сердцем?

Лицо Роджера мгновенно напряглось.

— Да, — осторожно произнес он. — Но мы связали это с прохождением через камни. — Он непроизвольно потянулся к собственной груди и медленно потер ее. — У него случился… приступ, припадок… сразу после того, как мы прошли. Потом ему стало лучше, а спустя некоторое время — намного хуже. Именно тогда мы повстречали Гектора Макьюэна.

Бри теперь дышалось легче. Рациональный подход к проблеме каким-то образом отсекал эмоции.