Люди и боги (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич

— Сударь, вы порочите имя моего покойного брата перед лицом сотен воинов. Ответьте: вы безумец? Хотите прославиться и красиво умереть? Или вы — агент графа, посланный чтобы сеять раздор?

— Я твой брат и требую поединка! Если откажешься — ты недостоин зваться Ориджином!

Рихард сделал шаг к Эрвину. Капитан Морган вновь преградил ему путь. Четверо кайров выступили из строя и встали по обе стороны от капитана. Пятерка воинов в пластинчатой броне. Против одного, без доспехов.

Лед обвел кайров внимательным взглядом.

— Вам поручено охранять герцога — значит, вы из элиты Первой Зимы. Каждый из вас знает меня, и я узнал бы каждого, если б вы подняли забрала. Впрочем, тебя, капитан Морган, я помню прекрасно. Ты же горец из-под Апхилла. Сейчас пообтерся, а когда только приехал в Первую Зиму — говорил на таком диалекте, что ни черта не поймешь. Ты стеснялся, молчал, как рыба, только головой кивал. Над тобой все смеялись: Голова Морган…

— Довольно, сударь, — сказал капитан. — Если носите оружие, сложите его. И назовите свое настоящее имя. Вы арестованы.

— Сложить оружие?.. Хе-хе.

Рихард вынул кинжал из-под куртки и взял поудобнее, будто готовясь к бою. Движением острия очертил пятерку кайров:

— Вызываю на дуэль каждого, кто не узнает меня.

Из задних рядов донесся какой-то звук — не то стук, не то лязг — когда Рихард шагнул к капитану.

Обнаженный меч уже был в руке Моргана. Капитан нанес удар. Клинок сверкнул дугою, звякнул о преграду, отклонился с пути — и замер в воздухе. Рихард поймал клинок гардой кинжала и голой ладонью левой руки.

Морган отшагнул назад и рванул меч. Лезвие должно было выйти из захвата, отрезав Рихарду все пальцы. Однако тот сделал молниеносное движение, крутанулся вокруг себя — и меч остался в его руках, а Морган потрясенно уставился на пустые ладони. Тогда Лед ударил его в лицо — не острием, а рукоятью. Хрустнула переносица, Морган упал, обливаясь кровью.

Рихард перехватил меч за рукоять.

— Следующий!

Раздался отрывистый звук — кто-то дважды ударил по щиту. Четверка кайров ринулась на Льда.

Боги, это был бой! Он длился минуты две, но Джоакин знал: эти минуты стоит запомнить на всю жизнь. Детям и внукам можно рассказывать, что однажды в жизни ты видел такое.

Кайры герцога видели, на что способен противник. Они двинулись в атаку осторожно, слаженно, прикрывая друг друга. Ни тени легкомыслия и бравады — только холодная эффективность. Джо следил за ними опытным взглядом — и не находил ни единой бреши. Железная стена надвигалась на Льда.

Он дал им подойти и атаковал, будто молния. Выхватил одного, обрушил серию ударов-вспышек, отскочил в мгновение ока, пока другие не зашли в спину. С холодным спокойствием кайры продолжили наступать. Все четверо. Ни один удар Льда не пробил оборону.

Тогда он ринулся в сторону длинным прыжком. В полете развернулся, прыгнул снова, налетел на крайнего в строю. Свирепый звон железа залил площадь. Вихрь ударов — сверху, снизу, сбоку, отовсюду, глазом не уследишь. Казалось, Лед смял противника, изрубил в кашу, пронизал все щели в доспехах… Но он отступил и едва устоял на ногах, парируя контратаку. А кайр остался без единой царапины. Стальная стена изогнулась, окружая Льда.

— Бросай оружие, — прогудел один из-под забрала.

Они подошли совсем близко и занесли мечи, а пути к отступлению уже не было — кольцо сомкнулось за спиной. И Рихард нырнул. Протек ручьем по самой мостовой, проскользнул между мечей и щитов, как змея в траве. Клинок свистнул над ним, чуть не разрубив хребет, но — не достал. Рихард поднялся за спиной одного из латников. Тот успел обернуться и даже занести меч — но прежде ударил Лед. Впервые его выпад нашел щель в доспехах. Кайр захрипел и покачнулся, и упал на колени.

— Свежая Кровь, — сказал Лед, отступая на шаг.

Кайры атаковали. Мечи закрутились, как лопасти мельниц. Лед плясал, уклоняясь, увертываясь, выскальзывая. Он был намного быстрее каждого врага, но втроем они зажимали его, лишая пространства для маневра. Взмахи клинков рубили пространство на мелкие клочья. Не то, что человек — тут и кошка не спрячется! Теперь только Перст мог спасти Льда, и Джо прицелился в кайров. Но Лед не давал сигнала — не мог, был слишком занят выживанием. Джоакин выбрал кайра и… тот рухнул наземь безо всякого выстрела. Рихард взмахнул окровавленным мечом и крикнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Горный Грохот!

В следующий миг он едва не погиб, но успел уклониться. Острие клинка рассекло его щеку, а он нырнул вприсядку — и тут же встал внутри защиты кайра, вплотную, впритирку, будто в танце. Сделал движение, отступил — а латник зашатался и выронил меч.

— Алисьенна, — сообщил Лед.

Последний кайр уже понимал, что обречен. Но герцог и полковник, и весь цвет Севера смотрели на него. Воин крикнул: «Слава Агате!» — и ринулся в бой. Нет, не очертя голову. Холодно, расчетливо, точно. Мастерски провел обманный выпад, принял контратаку на доспех, ударом сбоку лишил равновесия, шагнул вперед, сбил с ног… И Рихард упал наземь, но его меч остался торчать в смотровой щели кайра. Кровь хлынула из-под шлема, заливая бармицу и нагрудник. Кайр свалился замертво, а Рихард встал на ноги, выдернул меч из трупа и отсалютовал герцогу Эрвину.

— Кулак Светоносца, тьма тебя сожри. Четыре из пяти фамильных приемов Ориджинов! Ты посмеешь сказать, что все еще не узнал меня?!

В рядах северян возникло замешательство. Ни герцог, ни кто-либо другой не решался раскрыть рот. Что уж говорить о мещанах — те даже дышать позабыли. Где-то вдали еще шла высадка десанта, борта лодок скрипели о доски причалов, сапоги гремели по мостовой. Но здесь, на этой улице, стояла кромешная тишь.

Джоакин понимал, на что смотрит. Уже дважды видел такое и не мог ошибиться: это снова — победа Ориджина. Идова правда: число не имеет никакого значения. Хоть один против целой армии. Побеждает воля.

Лед подошел к полковнику Блэкберри и сказал дружелюбно:

— Капитана Моргана я обезоружил вашим фамильным приемом, полковник. Я наблюдал его несколько раз в те годы, когда служил вашим греем, и сумел воспроизвести. В знак старой дружбы окажите любезность: будьте моим секундантом. Я вызываю Эрвина на дуэль.

Блэкберри молчал, пряча лицо под забралом. Теперь все зависело от старого вояки, и он никак не мог решиться.

— Ну же, — усмехнулся Лед, — мы ведь служили вместе! Всю войну за Предметы я прошел рядом с вами. Неужели откажете мне в такой малости?

Полковник глухо кашлянул. Будто в ответ ему из задних рядов снова раздался этот звук — стук меча о щит.

Блэкберри прочистил горло и отчеканил:

— Я не узнаю вас, сударь. Из уважения к вашему мужеству я сохраню вам жизнь. Сложите меч и сдайтесь.

Сильнейшее чувство тревоги пронзило Джоакина. Это неправильно, так быть не должно! «Я сохраню вам жизнь»… Почему полковник, а не Эрвин решает, сохранить ли жизнь Рихарду? Почему кайры атаковали без приказа герцога? Кто-то подал сигнал — двойной удар по щиту. Но не герцог, он ведь щита не носит!

И самое главное: почему они все еще не сдались?!

Рихард смерил полковника взглядом — прикинул, не убить ли прямо сейчас. Нагло повернулся к нему спиной и обратился к шеренге:

— Кайры Первой Зимы! Я — истинный герцог Севера, Рихард Ориджин! Обманутый и преданный собственным младшим братом. Я вызываю его на поединок. Если он откажется сражаться — тогда я просто убью его!

Из задних рядов раздался мрачный скрежещущий голос:

— Мы вас не знаем.

И остальные кайры подхватили эхом:

— Мы вас не знаем!

Рихард задрожал от ярости и сделал шаг к Эрвину.

— Стрелки к бою! — крикнул Блэкберри.

Передняя шеренга кайров расступилась, вторая вскинула арбалеты. Полсотни болтов нацелились в грудь Рихарду.

У Джоакина закружилась голова. Это сон или бред, или чертово наваждение — но не явь! Иксы целятся в Рихарда Ориджина? В легендарного воина, наследника герцога?! Иксы целятся из арбалетов?! Когда, тьма сожри, они носили арбалеты?!