Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

музыка слайвов. Эльвира стояла напротив крохотного зеркальца спиной ко мне, расчёсывая мокрые волосы после душевой. Распаренные чешуйки у основания волос делали её причёску ещё более густой и волнующей. Пару секунд я наблюдал, как рука совершает медленное, успокаивающее движение от затылка до острого плечика, на самом краю которого зависла бретелька белой, полупрозрачной ночнушки. Пару долгих и мучительно сладких секунд. Музыка играла негромко — иначе бы мы запросто имели право наказать её, — и наверняка она услышала звук открывающейся двери. Но всё же позволила мне посмотреть на её нежные изгибы тела, прежде чем дёрнуться к нетбуку, отключить звук и поспешно накинуть на себя поношенный джемпер.

Интересно, был ли кто-то у неё? Лапал, трогал? Может, тот менеджер в Икее? Булгарский питомник был лучшим в рейтинге ненасильственного воспитания, я проверял. Ясно, что по паспорту в соответствующей графе за такую гигантскую цену не могло быть ничего иного, кроме девственности, но могло быть всякое — кто-то писал, что операцию по восстановлению в подпольных питомниках ставят на поток.

— Чем занимаешься? — сказал я почти по-дружески.

«Вот,» — беззвучно сказала она, раскидав на столе маленькие листочки бумаги, на которых по-привычке пишут списки продуктов в супермаркет. Это были рисунки — странных и милых фэнтезийных животных. Нечто ушастое, усатое и пушистое, как маленький птенец, но с телом коренастого дракончика. В разных позах: потягивается, вылизывается, чешет себе подмышку.

— Как их там называют, котики? Помню, видел паблик в соцсети, по какой-то старой сказке.

Эльвира немного наивно, по-детски улыбнулась, кивнула, схватилась за мобильний, стала строчить

«Я подумала, что бы было, если бы помимо котиков были бы другие млекопитающие. Разные, разных семейств, как сейчас слизепитающие и рептилии.»

Она показала другие рисунки: большой колючий шарик на коротеньких лапках и с острым носом — похожий на ежа, но без выдвигающейся из панциря головы. Большой гекк гончей породы, только с голубоватой спиной и загнутым в кольцо хвостом. Маленький круглый гекк, похожий на пушистую черепашку. Массивный вол, только не с чешуйчатой, а ровной спиной и большими рогами. Под животом у него свисало что-то, напоминающее слизневые железы древних примато-тритонов — тех самых, от которых возникли человекоподобные, хищные и копытные амфибии.

«Это молочная железа, она производит молоко. Настоящее, не слизневое. Чтобы пить детёнышам, но можно и сдавать в магазины, чтобы пили люди.»

В этом было что-то настолько безумное и даже слегка извращённое, что я слегка зарделся. Она продолжала дальше:

«А ещё я тут смотреть Тютуб, в видео рассказывалось, что если бы такие существа действительно существовали, то рано или поздно среди них всё равно развились разумные люди. Немного другие, но очень похожие на нас. Там говорят, что даже языки и названия стран у них бы вышли очень похожие на наши. Только немного другие, смещённые как бы. Представляшь?»

Я не очень понял тогда, что она имела в виду. Мечтательная, молодая девушка.

— Слушай, ты так хорошо рисуешь! Ты где так научилась?

«В училище, нам разрешали после занятий брать книги из библиотеки.»

— Это же всё можно разместить в паблике Жанны. Круто, правда?

«Да. Круто», — ответила она и улыбнулась.

Я заметил на этот раз, что улыбка была наигранной, вымученной. Вдруг подумалось — давно известно, что слайвы способны заниматься творчеством, испытывать эмоции. Получается, вполне может быть что-то, какие-то идеи, которым слайвы дорожат и хотят иметь своей собственностью. Как там правильно, авторское право? Собственнический инстинкт необходимо глушить, помнил я, один раз поддашься слабости — и психика слайва придёт в полную негодность.

И следом я понял: она поделилась со мной этим не для того, чтобы выложить в паблике Жанны. И не потому, что должна это была ответить на вопрос хозяина. Она поделилась, потому что считала меня своим другом, близким человеком, с которым готова поделиться самым сокровенным и тем немногим, что осталось у неё своё — своим творчеством.

— А Жанне показывала? — спросил я.

Она коротко помотала головой, глядя в пол. В горле возник предательский комок.

— Забей. Рисуй, — сказал я. — Жанне можешь не показывать. Где вы там сидите, вольнодопущенные в Интернет? На «Яппе»? Или «Гриндитте»? Выкладывай сама, я ничего не скажу. Я думаю, с твоими котиками Интернет будет намного лучше.

«Спасибо, ты, — я увидел, как она стёрла и исправила, — вы лучшие хозяева и лучшая семья, в которой я могла оказаться.»

И тут же следом:

«Ты зашёл, чтобы позвать с чем-то помочь?»

Я присел на кровать.

— Да, Эльвира, помочь. Но не сейчас. Чуть позже. Эх, с чего бы начать…

* * *

В комиссии было три человека. Медик от питомника, социальный работник и юрист. Юристу отчитываться было не с чем — ни одного правонарушения ни мы, ни Эльвира не совершали. Социальный работник удовлетворённо хмыкнул, осмотрев слайв-рум:

— Мой двоюродный брат — свободный человек, только что диплом получил, и у него в Варшаве точно такая же коморка по площади. Тут, кажется, даже санузел поболее будет. Вы специально выбирали эту новостройку?

— Да, мой муж… мы с мужем всегда хотели слайва.

Я добавил:

— Половина слайв-румов пустует, у нас в городе слайверинг не так развит. Даром, что почти миллионник.

— На севере люди всегда любили свободу. Мысль о том, что надо кого-то угнетать — не особо радует. Да и ферм никогда не было, не в болотах же их строить.

Докторша, массивная женщина с толстыми перстнями на пальцах, добавила:

— Ну, люди как-то научились и в пустынях инкубировать. В бочках донашивать, в кулёчках, капельницы из тростника недельку, все дела, пока жабры не закроются. Да, что вы там говорили? Тоже собрались?

— Да, — кивнул я.

— Я осмотрела — она до сих пор невинна, — докторша игриво толкнула в бок Жанну. — Ваш муж достоин похвалы. Немногие сдерживаются так долго. Ну, пора бы уж и отпустить голубка поворковать, да?

— Это не обязательно, — нахмурился я.

Жанна усмехнулась.

— Пусть привыкает к микрофлоре, для вынашивания полезно. Вы что, собираетесь всё сделать сразу — и первый опыт девице, и обрюхатить? Ничего не выйдет, будете потом годами пытаться. Как, кстати, в центре будете делать, или на дому, по старинке?

— Бассейн купили. Инкубатор — через пару месяцев.

— Ну, такие, как она, будут вынашивать не меньше трёх месяцев. Так что не прогадайте с размером.

* * *

Она была в одной старой рубашке,