Шолохов. Незаконный - Прилепин Захар

Луговому, Логачёву и Красюкову выдали на руки решение Комиссии партийного контроля. Шолохов уехал в Вёшенскую первым, собрал родню и близких к приезду друзей. Луговой и Логачёв, выйдя из машины, не сдержали слёз. Встречавшие их тоже плакали. Красюков жмурился и кулаком вытирал губы.

Луговой: «Семья моя из квартиры была выселена и жила на краю Вёшенской, около педучилища, в двух полуподвальных комнатах. Жену с работы в педучилище сняли. Как они жили и чем жили, никто не знает. Каких-либо средств на жизнь не было. Если бы не забота Шолохова о семьях, с ними было бы плохо. Секретаря райкома партии и председателя райисполкома в Вёшках не оказалось. Они перед нашим приездом уехали в Ростов. Начальник районного отдела НКВД Кравченко был дома, но ночью уехал в Ростов, ему было стыдно смотреть мне в лицо. Работая в Боковском районе, он выбивал от арестованных им людей показания, что я враг народа».

Остальные доносчики из местных поглядывали на происходящее, сдвинув занавески, и путано думая: «Товарищ Евдокимов, как же? Враги же! Мы же ваши поручения исполняли! И вот как обернулось. А если до нас теперь дотянутся?..»

Вечером часть актива, что топила Шолохова, Лугового и всех остальных, собралась на домашнее совещание. Много курили, так что в дыму едва различали бесстыжие глаза друг друга.

Непонятно было даже, кто теперь возглавит Вёшенский район.

Ждали Евдокимова. Тот явился на следующий день. Собрал районных партийцев и сухо объявил:

– Луговой, Логачёв и Красюков не виновны. Их оклеветали враги народа. ЦК ВКП(б) их реабилитировал и рекомендует на прежнюю работу: Лугового – первым секретарём РК ВКП(б), Логачёва – председателем райисполкома, а Красюкова – уполнаркомзагом СНК.

…Свершилось!

Вечером Луговой, Логачёв и Красюков пришли к Шолохову. Накрыли стол. Все были счастливы, даже дети.

Утром вёшенские руководители вышли на работу: три исхудавших бойца. Уселись за свои столы. Начали принимать дела. Всё заново. Ни отпусков, ни поблажек. Пора готовиться к севу.

Несколько вёшенских партийцев с утра не появились. К обеду узнали, что они съехали из станицы в неизвестном направлении – с домашними, со скарбом, со скотом.

Луговой в своём кабинете повесил портрет Шолохова. Пусть все видят. Пусть знают.

7 декабря на приёме у Сталина был Евдокимов. Одновременно с ним в кабинете находились Молотов, Ежов, Жданов, Маленков. Затем Маленков ушёл и ещё двадцать минут говорили без него. О содержании разговора ничего не известно.

Абрам Григорьевич Шацкий, который хвастался Шолохову тем, как он дорог Ежову и Евдокимову, в декабре 1937 года был исключён из ВКП(б) как враг народа, арестован по статье 58–11 УК РСФСР – «организационная деятельность, направленная к совершению контрреволюционных преступлений», – приговорён к высшей мере и казнён.

Ещё одним шолоховским ненавистником на земле стало меньше.

* * *

12 декабря состоялись выборы.

Шолохов был избран депутатом Верховного Совета СССР.

В декабре на должность директора Еланской школы вернут Владимира Шолохова. Следом президиум союза начальной и средней школы Ростовского обкома постановит: «Считать приказ ОблОНО о массовом снятии с работы в Еланской школе неправильным, т. к. приказ издан без индивидуальной проработки каждого учителя отдельно. Предложить ОблОНО использование указанных учителей на учительской работе в области и указать ОблОНО не допускать в дальнейшей работе массового снятия учителей».

Кравченко в Вёшенской больше не появится. Вместо него поставят нового начальника районного НКВД – Ивана Ефимовича Костенко.

Газета «Известия» накануне Нового года дала прочувствованный репортаж из жизни вёшенского писателя: «Зимний вечер. Падает густой, липкий снег. Шолохов выводит из гаража свой “ГАЗ”. На сиденье уже лежит двустволка, собака радостно прыгает вокруг хозяина. Шолохов отправляется в станицу Еланскую по какому-то срочному делу. Днём он выезжал туда, но вернулся, – дорога занесена снегом.

– Попробую пробраться лугами. Дело-то нужное! – говорит он провожающим, лукаво улыбаясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но глядя на машину с откинутым верхом, на ружьё, на блестящие радостью глаза Шолохова, стоящего в валенках и дублёном полушубке, чувствуется, что Шолохов обманывает всех. По-видимому, хочет он просто очутиться наедине с занесённой снегом степью, с чёрными рощами, с землёй, которую он так страстно любит…»

3 января 1938 года 37-летняя (оставалось меньше месяца до 38) Мария Петровна Шолохова родила девочку. Рожали в Вёшенской: теперь, стараниями мужа, в станице всё для этого было. Назвали Марией.

Детей у них стало четверо. Старшей, Светлане, шёл двенадцатый год. Сыну Саше было семь. Сыну Мише – третий год.

Казалось: теперь можно выдохнуть.

Увы, только казалось.

12 января состоялась первая сессия Верховного Совета СССР.

Кого он только не увидел там! Мало того что Евдокимов и Люшков тут же попались на глаза. В первые же дни работы подошёл вроде бы незнакомый человек – сытое, тяжёлое лицо, волевой подбородок с ямочкой, на лацкане орден Красной Звезды. Представился: Малкин. Иван Павлович. Начальник УНКВД Краснодарского края. Майор госбезопасности.

– Шолохов, – сказал Шолохов.

– Что ж ты, Миша, так меня в романе разрисовал? – спросил Малкин, сразу привычно перейдя на «ты».

Шолохов за словом в карман не полез:

– Если бы я написал всё, что было и что ты сделал, тебя бы здесь не было.

Малкин натужно засмеялся.

Больше друг к другу не подходили.

Малкин руководил охраной сталинской дачи в Сочи и не покладая рук работал в составе расстрельной краснодарской тройки.

Среди иных депутатов Верховного Совета были Лев Николаевич Бельский (настоящее имя Абрам Михайлович Левин) – заместитель наркома НКВД товарища Ежова. Василий Константинович Блюхер, первый кавалер ордена Красного Знамени и ордена Красной Звезды, маршал. Андрей Януарьевич Вышинский, прокурор СССР. Георгий Константинович Жуков, комкор. Розалия Самойловна Землячка, член Комиссии советского контроля. Иван Степанович Конев, комдив. Надежда Константиновна Крупская, жена Ленина. Иван Дмитриевич Папанин, исследователь Арктики, Герой Советского Союза, доктор географических наук. Алексей Григорьевич Стаханов, шахтёр. Михаил Андреевич Суслов, заведующий отделом Ростовского областного комитета ВКП(б). Отто Юльевич Шмидт, математик, географ, геофизик, астроном. Тихон Александрович Юркин, нарком зерновых и животноводческих совхозов РСФСР, давний знакомец Шолохова. Александр Николаевич Поскрёбышев, заведующий особым сектором ЦК, секретарь Сталина, тоже шолоховский знакомец. И ещё один знакомец – Шкирятов. И только по газетам известный Хрущёв. И совсем незнакомый Лаврентий Павлович Берия – на тот момент первый секретарь ЦК КП(б) Грузии.

Все эти люди находились в одно время в одном месте.

Опять стало не до «Поднятой целины», не до «Тихого Дона».

Знакомому писал: «…навалились депутатские обязанности, – хоть криком кричи! Наверху у себя завёл канцелярию (штатный – один я), строчу ответы на жалобы избирателей, в промежутках правлю рукопись, вот так всё и идёт».

* * *

В январе 1938-го Вёшенский райком – Луговой и компания – получил заявление от колхозника колхоза «Донской хлебороб» Благородова Василия Александровича.

Он сообщал: «В нашем колхозе проживает гражданин Сидоров Николай Петрович, который в 1933–1934 гг. был исключен из комсомола за хулиганские действия, а именно: в саботаж покупал у с/сов[ета] кулацкие вещи и с большой наценкою перепродавал колхозникам. И на вырученные деньги занимался пьянством, имел незаконно оружие наган, наставлял на граждан и учинял стрельбу на улице».

«После ареста Лугового и Логачёва, – Сидоров неоднократно выступал на собраниях с клеветой на писателя Шолохова М. А., доказывая, что Шолохов спасал под своим крылом всех кулаков и врагов народа. Кроме этого, он говорил в присутствии меня, Калинина М. Е., Мазанова Т. А., Бондаревой К. А., что Шолохов когда набирал песенников в Москву, нанимал одного из песельников вложить наган в гармошку и убить тов. Сталина, после этого предлагал мне подписать материал написанный им тов. Ежову об этой клевете, за что нам будет большая награда. Об этих безобразиях я указал на колхозном собрании 19 декабря, в присутствии т.т. Лугового и Логачёва. Дня через два приехал начальник НКВД Костенко и стал доказывать мне, что это все ложь на политически зрелого человека Сидорова Н. П. и что мне дадут лет 5 тюрьмы».