Стивен Эриксон Кузница Тьмы - Карбарн Киницик

Взор Ринта соскользнул на Галака. Незадолго до последнего задания тот потерял любовь одной молодой женщины - последняя из череды неудач. Галак винил одного себя, как всегда, хотя Ринт не видел в нем ничего, оправдывающего излишнюю суровость. Он был добр и по временам слишком щедр, не жалел денег и личного времени, часто забывал о свиданиях с подружкой и был неловок в делах домашних... и во всем обнаруживал детскую наивность и невинность, черты, которые, как кажется, злят женщин. Перед путешествием к Дому Драконс Галак поклялся навеки отринуть любовь. Ринт смотрел на друга и гадал, не сожалеет ли он о клятве.

Он видел Траджа - красное лицо и сердитая гримаса. Как и всегда. Ринт не мог вспомнить его улыбающимся, хотя жена и любила его всем сердцем, и они сделали четырех детей. Но теперь Традж одинок в жизни, любовь не окружает его, смягчая каменную волю; он сидит, словно против него ополчились все непогоды мира.

Тут много других, и каждый напоминает Ринту стоические походы через селение с сестрой в руках. Если раны не скрыть, нужно переносить их как ребенок - стараясь не плакать от боли или стыда, решившись показать всякому силу и скрыть свою уязвимость.

Солнце стояло высоко. Внизу на пристенном пространстве неподвижно сидели на покрытых толстыми попонами скакунах дом-клинки. Все в доспехах, иные несут копья, другие сжали длинные секиры или странно искривленные мечи. Привязанные к левой руке щиты черны, без выступов. Там, решил Ринт, их не менее пяти сотен.

"Слишком много. Всё время, пока мы были вдалеке, проклятый капитан наращивал силы, готовился к войне. Мы сидели и следили, делая вид, что не впечатлены, что не понимаем намеков".

- Плевать на их атаку, - рычал теперь Традж. - Мы разделимся. Ничего не меняется.

"Нет, меняется всё. Мы видели боевых коней. Заметили их внушительные размеры. Но ни разу не видели конницу в полном боевом снаряжении. И сейчас даже со стороны смотрим и кажемся себе... уменьшившимися".

- Будем танцевать вокруг них, - не унимался Традж, словно пытаясь уверить себя, - нападать и отходить. Снова и снова. Скакуны их перегружены. Устанут быстро, как и седоки. Видите решетки забрал? Затруднен обзор. Они не услышат команд - битва будет реветь в черепах, вызывая отупение. - Он встал в стременах. - Застрельщики, будьте начеку, но поодаль - нападете лишь тогда, когда мы скрестим клинки! Нападайте, убивайте всех, кого мы выбиваем из седел. Колите лошадей, режьте им жилы. И рассыпайтесь, если они решат напасть или окружить вас.

"Странный способ использовать застрельщиков.... Но вижу твой замысел, Традж. Нет пик, и пеших слишком мало для каре, даже для одного ряда. Единственная надежда - устроить беспорядочную свалку".

- Пора, - сказал Традж.

Ринт оглянулся и встретил ищущий взгляд сестры. Глаза блестели, он снова видел девчонку, какой та была раньше. Пока не поломался ход вещей, пока не задрожали руки, пока руки не оказались пустыми. "Лезь на дерево, сестрица. Повыше, над всем. Ты была права. Знаю теперь, почему ты так отбивалась каждый раз, как я стягивал тебя вниз и нес на улицу, и народ улыбался твоему нраву и смеялся над злобными воплями.

Никто не желает повзрослеть. Нужно было мне идти за тобой. Оставаться ребенком рядом с тобой, висеть на суку, и пусть все будут внизу, постаревшие и беспомощно бредущие навстречу будущему".

Теперь Ринт понимал ее. И всей душой об этом жалел.

Ферен отвернулась, хватая левой рукой поводья и вытаскивая правой меч. Шевельнулась в седле, поудобнее ставя ноги в стремена.

"Когда Ферен искала ту ведьму, подняла глаза к деревьям. И там пряталась - знала сестра - Олар Этиль, глядя вниз непроницаемыми глазами. Как жадное до зрелищ дитя.

А потом я послал огонь.

Женщины правы, что нас боятся. Ох, Ферен..."

Традж рявкнул команду, и они помчались по склону.

Айвис видел, что погран-мечи двинулись вниз. - Ялад! Сигнал - построиться клином!

Он остался во главе своего отряда и только слышал, как они готовят новое представление. Топотали подковы, оглашая громом утоптанную почву пространства перед стеной. Пыль пролетала мимо Айвиса тонкими струями. Удачный ветер, хоть что-то для начала. - Средняя шеренга, рассчитайсь!

Раздались голоса, попеременно выкрикивающие "левый!" и "правый!" Команда давала дом-клинкам схему начального построения.

Пограничные мечи перелились через первую ограду и замедлились, позволяя застрельщикам их догнать. Завидев неуклюжих пехотинцев, Айвис едва заметно кивнул себе. Им найдется мало дела, пока битва не замедлится. Увы, он намеревается не делать промедлений от начала до конца боя.

Тут он тихо выругал лорда Драконуса. Тот должен быть здесь, командуя первой кровавой стычкой своих клинков. Но все приказы - столь важные - будут исходить от незначительного капитана, уставшего от войн десятилетия назад. "Помогает мне лишь то, что я видел подобное много раз. И мешает то же самое, что им всем провалиться!" Он затянул ремешок шлема и повернул коня.

Клин уже стоял перед ним: прямо впереди трое отборных солдат, за их спинами передовая шеренга - двенадцать с каждой стороны, построение шеврона.

- Клинки! Мы не искали драки. У нас нет повода ненавидеть врага. Но не печальтесь происходящему, лишь честно поклянитесь, что выразите горе через долгие месяцы и годы. Таково бремя солдата. Ну, надеюсь, все помочились, прежде чем сесть на коней - увижу того, кто хлюпает в седле, будет публичная порка! - Он услышал смешки и скривился. - Думаете, шучу? Я уже вам говорил, но, похоже, пора повторить: стали домовыми клинками Драконсов, и будут вам указывать, когда есть, когда пить, когда спать и когда вставать, когда срать и когда ссать, когда трахаться и когда убивать. Что ж, вы по приказу проделали все, кроме последнего пункта. Пришло и это время. Время убивать.

Он заставил коня сделать шаг навстречу строю. И еще. - Хотелось бы мне быть с вами. Будь лорд здесь, я стал бы на острие клина, вы же знаете. Но его нет, так что командовать выпало мне. Левый фланг, ободрать щиты!

Солдаты вложили мечи в ножны, начав снимать со щитов тонкий слой войлока, обнажая лакированную белую древесину.

- Сержанты и капралы, следите за флагами на склоне у крепости! Если не различаете их, смотрите выше, на башню. Вы всегда увидите два флага на каждом шесте. Два флага на белом шесте и два...

Кто-то прервал его, выкрикнув: - Прощенья просим, капитан! Если кто этого заранее не заучил, порубить такого в куски!

Айвис сдался, чувствуя себя глупцом. - Отлично. Я старик, видит Бездна. Мне хочется потрындеть.

В ответ раздался хохот.

- Сир! Милостиво просим уйти с пути!

Скорчив гримасу, Айвис ухватил поводья и повернул влево. Он ехал, смотря строго перед собой, слыша лишь голоса солдат.

- Сир! Я вот пропустил приказ трахаться!

- Врешь, Шентер! Такого приказа ты никогда не пропускаешь!

- Приходи ко мне потом, Шентер!

- Только по приказу, Браск. Клянусь острием меча.

- Погодите, что я слышу? Шентер готов исполнить приказ?!

Тут он проехал всех. Кивнув себе под нос. Много раз такое слышал, тысячи оттенков одного вкуса. И каждый раз болит сердце, ведь это сама жизнь протискивается сквозь душный, тесный миг перед началом битвы. Любой жест, любая грубая шутка светится золотым стягом в черном лесу, и потому так тяжело будет вынести то, что случится совсем скоро.

Доехав места расположения флагов на склоне, он развернул коня к полю.

Погран-мечи собрались на той стороне. Встали неровной, рваной линией, одни готовят копья, другие вынимают узкие клинки. Поднятая ими пыль почти улеглась, чистый воздух между армиями колышется на дневной жаре, будто вода.

Жара была совсем не желанна, ведь она обещала обезвоживание и тепловые удары дом-клинкам в тяжелых доспехах. Но ведь если битва затянется надолго, всё и так будет потеряно.

- Сигнальщик!

- Сир?

- Знак к наступлению.

- Слушаюсь, сир!

Через мгновение клин двинулся, постепенно переходя на рысь.

Отныне враг приговорен, как и его клинки. Они оставили за собой полевые стены, отступление будет невозможно.

Он видел, что и погран-мечи двинулись вперед.

Слева от войск стояли два знамени. Одно было нетвердо вонзено в грунт и покосилось, опершись на древко второго. Он не мог понять, чье это знамя - снова поднялась пыль. А когда почва затряслась - домовые клинки двинулись галопом - оба знамени упали наземь. Айвис нахмурился, но далекие крики заставили его отвернуться.

Сендалат, широко раскрыв глаза, следила за ринувшимися навстречу одна другой армиями. Вент стоял рядом и тихо бранился. Он только что пояснил, что враги оказались пограничными мечами, что повод для битвы неясен.

Атакующие дом-клинки стремительно мчались, при этом построение теряло форму клина: центр замедлялся, крылья расходились шире. Вражеский порядок напротив них, кажется, зашатался - но трудно было судить сквозь густые клубы пыли.