«На суше и на море». Выпуск 2 - Альманах

— Кстати, — заметил Дамон, — почему вы спрашивали о ниобии?

Флетчер почти забыл об этом.

— У Кристела на столе был кусочек. Может быть... я не уверен.

Дамон кивнул.

— Так вот, может быть, это и совпадение, но в деках полно ниобия.

Флетчер пристально взглянул на него.

— Он у них в крови, и много содержится во внутренних органах.

Флетчер замер, не донеся чашку до рта.

— Достаточно, чтобы это было выгодным?

Дамон кивнул.

— Вероятно, сотня граммов на организм или больше.

— Ну-ну, — произнес Флетчер. — Это действительно очень интересно.

Дождь шумел всю ночь; налетел сильный ветер, поднимая и нося дождь и пену. Большая часть команды легла спать, фактически все, кроме стюарда Дэйва Джонса и радиста Меннерса, сидевших за шахматами.

Сквозь шум ветра и дождя послышался еще один звук — металлический скрежет, пронзительный скрип, ставший слишком громким, чтобы не услышать его. Меннерс вскочил, кинулся к окну.

— Мачта!

Она была смутно видна сквозь дождь и качалась, как тростник, все увеличивая размах колебаний.

— Что можно сделать? — вскричал Джонс.

— Одна группа растяжек лопнула. Сейчас ничего, — произнес Меннерс.

— Я позову Флетчера. — Джонс кинулся по коридору к спальням.

Мачта резко вздрогнула, замерла на какие-то доли секунды под необычным углом и рухнула на цех переработки.

Прибежал Флетчер, поглядел в окно. Сейчас, когда фонарь на мачте погас, плот выглядел мрачно и зловеще. Флетчер пожал плечами, отвернулся.

— Ночью ничего нельзя сделать. Выйти на палубу — значит, рисковать жизнью.

Утром осмотр места происшествия показал, что две растяжки аккуратно перепилены или перекушены. Мачту, легкую по конструкции, быстро разрезали, оттащили в сторону поломанные части. Плот казался голым и плоским.

— Кто-то или что-то, — заговорил Флетчер, — старается причинить нам как можно больше неприятностей. — Он поглядел через серовато-розовый океан туда, где за пределами видимости плавал плот Морской Рекуперации.

— По-видимому, — заметил Дамон, — вы говорите о Кристеле.

— У меня есть подозрения.

Дамон взглянул в ту сторону.

— Я практически уверен.

— Подозрение — не доказательство, — произнес Флетчер. — Прежде всего, чего Кристел надеется добиться, нападая на нас?

— А чего добились бы декабрахи?

— Не знаю, — сказал Флетчер. — Хотел бы знать. — Он пошел переодеться в подводный костюм.

Водяной жук был готов. Флетчер укрепил камеру в наружной оправке, присоединил звукозапись к чувствительной диафрагме на кожухе, потом сел и закрылся колпаком. Жук погрузился в океан. Он наполнился водой, и его блестящая оболочка исчезла в глубине.

Команда починила крышу цеха переработки, подняла и установила мачту.

День уходил, наступили сумерки и сиреневый вечер. Рупор зашипел, забормотал, потом усталый голос Флетчера сказал с усилием:

— Готовьтесь, я иду.

Команда собралась у борта, вглядываясь в сумерки. Одна тускло блестящая волна сохранила свою форму, приблизилась и оказалась водяным жуком. Спустили захваты, вылили воду из жука, подняли его на палубу. Флетчер вылез на палубу, устало прислонился к шлюпбалкам.

— Мне этих погружений хватит надолго.

— Что вы нашли? — жадно спросил Дамон.

— Я заснял все. Покажу, как только в голове у меня перестанет шуметь.

Флетчер принял горячий душ, потом спустился в столовую и съел миску супу, которую поставил перед ним Джонс, пока Меннерс переносил заснятую Флетчером пленку из камеры в проектор.

— Я понял две вещи, — сказал Флетчер. — Во-первых, они разумны. Во-вторых, если они сообщаются между собою, то по способу, недоступному для человеческих чувств.

Дамон прищурился, удивленно и недовольно.

— Это почти противоречие.

— Погодите, — сказал Флетчер. — Увидите сами.

Меннерс включил проектор — экран осветился.

— На первых нескольких футах нет почти ничего, — произнес Флетчер. — Я плыл прямо к концу отмели и прошел вдоль края Глубин. Там обрыв, как на краю света, — прямо вниз. Милях в десяти западнее колонии, найденной вчера, я нашел еще одну, большую, почти город.

— Город означает цивилизацию, — поучительно заметил Дамон.

Флетчер пожал плечами.

— Если цивилизация означает сознательное изменение среды — а я где-то слышал такое определение, — то они цивилизованы.

— Но они не сообщаются между собою?

— Проверьте по фильму сами.

Экран был темен — цвета океана.

— Я сделал круг над Глубинами, — пояснил Флетчер, — выключил огни, включил камеру и стал медленно приближаться.

В центре экрана появилось бледное созвездие, затем оно распалось на рой искр. Они становились крупнее и ярче; позади них проступили высокие неясные очертания коралловых минаретов, башен, шпилей и зубцов. Они прояснялись по мере того, как Флетчер подплывал ближе. С экрана раздался записанный голос Флетчера: «Эти формации имеют высоту от 50 до 200 футов и тянутся почти на полмили».

Изображение изменилось. На поверхности шпилей появились темные пятна; сквозь них тихонько вплывали и выплывали бледные фигуры декабрахов. «Заметьте, — продолжал записанный голос, — эту площадку перед колонией. Это словно терраса или двор. Отсюда плохо видно, я спущусь еще футов на сто».

Изображение изменилось; экран потемнел. «Я спускаюсь, глубомер показывает 360 футов… 380… Мне видно не очень хорошо, надеюсь, камере видно лучше».

Флетчер пояснил:

— Вам сейчас виднее, чем было мне: светящиеся участки кораллов там не очень ярки.

На экране появилось основание коралловых образований и почти ровная площадка шириной в полсотни футов. Камера быстро обвела ее, заглянула за ее край, в темноту.

— Я полюбопытствовал, — сказал Флетчер. — Площадка кажется неестественной. Так это и было. Вы видите очертания внизу? Их еле видно. Эта площадка искусственная — это терраса, крыльцо.

Камера вернулась на площадку, которая теперь казалась разбитой на участки, слегка различавшиеся по цвету.

Голос Флетчера заговорил: «Эти цветные участки, как грядки в огороде: на каждом из них находится какой-нибудь вид растений, водорослей или животных. Я подойду ближе. Вот мониторы». На экране появились две-три дюжины тяжелых полушарий, потом что-то вроде угрей с зубчатыми пилами вдоль тела; они были прикреплены к кораллу присосками. Потом появились плавучие пузыри, потом множество черных конусов с очень длинными хвостами.

Дамон спросил озадаченно:

— Зачем они здесь?