Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

скручиваются в кольца, чтобы придушить тебя. И это продолжается целую вечность, пока в тебе ещё есть жажда к свободе, пока в тебе остаются воля и силы к сопротивлению, но… рано или поздно ты смиряешься и со всей покорностью и благодарностью принимаешь свой новый поводок. Тогда станет самую малость легче.

Очнулся я спустя три дня на койке в замковом лазарете, перевязанный с ног до головы льняными бинтами, а на соседних кроватях мои не менее потрёпанные товарищи по несчастью. Шевелиться я толком не мог, и без того беспрестанно нывшие раны пронзала резкая боль, свежие корки трескались и кровоточили, так что ко мне был приставлен личный слуга, который две недели кормил меня с ложки, точно младенца, поил водой и пихал под задницу приплюснутый горшок.

Когда же раны достаточно затянулись и с меня сняли бинты, то я обнаружил, что по обратным сторонам моих рук и ног, а также по всей спине протянулись длинные чёрные полосы и кольца. Сейчас сниму рубаху, и сможешь сам на них посмотреть. Красиво, а? Хе-хе, это я так. Понятно, что их нам не для украшения рисовали, а ради того, чтобы мы обрели кое-какие способности к магии, которыми нас не одарили родители. Да, это считалось невозможным, но в очередной раз человек бросил дерзкий вызов самоуверенным Богам и попёр написанные ими законы природы. Этот уникальный метод изобрёл сумрачный гений моего господина — Цванфиттера, и я теперь начинаю подозревать, что он мог найти вдохновение в тех демонах, что мы видели с тобой сегодня, больно уж методы похожи. Хотя… может и нет, мёртвого уже не расспросишь. Кстати, о мёртвых, семеро человек из нашего отряда всё же не пережили этой изуверской процедуры, то ли кровью истекли, то ли скончались от болевого шока.

По итогу нас наделили способностью становиться невидимыми для глаз, ускользать от почти всех заклятий обнаружения, видеть сквозь иллюзии, если те были не слишком сильными, и в добавок ко всему вышеперечисленному они надёжно запечатали наш разум от посягательств иных чернокнижников, кроме самих магистров Длани. Однако эти самые силы необходимо было ещё обуздать, и в этом нам помогали младшие чернокнижники и Майдрих. Приходя на наши тренировки, он имел привычку появляться возле нас совершенно внезапно, точно приведение, просачивающееся сквозь землю могилы. В таких вещах ему не было равных, а ещё перед нами он никогда не снимал своей маски, так что никто не знал его лица. Вероятно, что он делал это для того, чтобы потенциальный беглец не смог его узнать, когда они окажутся за одним столом в захудалом трактире или встретятся ночью на тёмных улочках далёкого города, или же чтобы он видел Майдриха во всяком прохожем и от того испытывал нескончаемый страх, предавался душевному самоистязанию и, в конце концов, уже бы возжелал его рокового пришествия.

Не стану вдаваться в излишние подробности нашего магического обучения, скажу только, что завершилось оно довольно быстро, хотя большинству из нас оно далось не слишком просто. По завершению тренировок нам выдали снаряжение от лучших имперских мастеров и разделили на небольшие отряды по три человека, каждый из которых подчинялся определённому магистру, хотя бывало в последствие и такое, что нам приходилось объединяться и вновь орудовать плечом к плечу как в старые добрые времена. Само собой разумеется, что я вернулся в руки Цванфиттера, вместе с ещё одним невезучим парнем по имени Ди́мштейн и весьма симпатичной девицей А́ндели. Фигурка у неё была очень хорошенькая, только вот грудь была маловата, но, как по мне, это её отнюдь не портило.

Где-то с неделю мы провели в его столичном особняке, кутить и веселиться нам не давали, но в сравнении с прошлой казарменной жизнью это был самый настоящий отдых, а затем Цванфиттер отправил нас на первое задание. На западе есть, вернее была такая провинция Драйгенштаус, некогда являвшаяся маленьким вольным королевством и присоединённая к Империи всего полвека тому назад дядей Багариса IV — Зальдеером VII, а потому в её народе все ещё жила память о старых порядках и тайное, но очень сильное желание отсоединения от нашей страны. Тем более ситуация стала накаляться, когда не только старое имперское дворянство, но и возвысившаяся Длань стала всё больше вмешиваться в дела местных аристократов и тамошних купцов. Предпринимались попытки разрешить всё дипломатическим путём, но все эти помпезные встречи с долгой болтовнёй особого эффекта не возымели, и всё шло к тому, что восставший Драйгенштаус вновь придётся усмирять огнём и мечом. А ведь главный советник Зальдеера Рыжего ещё во время войны советовал разрушить город и истребить всех его жителей, не щада ни женщин, ни детей, дабы навсегда искоренить в нём стремление к независимости, а затем воздвигнуть на его месте новый град, но Император не послушал его и ограничился лишь казнью семьи драйгенштауского князя, оставив ещё с десяток потенциальных наследников престола по боковым ветвям рода в живых.

Нам приказали под видом нищенствующих паломников отправиться в провинциальную столицу и убить одного из лидеров заговорщиков, отсечь ему пальцы рук, а затем подбросить их во дворцы прочих аристократов вместе с приложенными письмами, что мы трое и сделали. Пробрались ночью в старый замок и тихонько задушили благородного старика во сне, а затем стащили его на пол и при помощи ножа собрали с его рук кровавый урожай. За следующие три ночи мы сумели доставить послания каждому адресанту, причём мы не просто подбрасывали их на порог имений или закидывали в открытые окна, а пробирались внутрь и оставляли их где-нибудь в спальне или прямо в детских колыбелях для пущей убедительности. Всё прошло гладко, и мы вернулись на поклон к Цванфиттеру.

В последующие годы мы ещё не раз проворачивали подобную… шалость. Да, в сравнение с прочими нашими выходками это была лишь маленькая и невинная, почти что детская шалость. Хотя бывало и так, что мы выслеживали какого-нибудь заговорщика и всего лишь отрезали ему палец, может два, в качестве предупреждения, оставляя его в живых. Помышляешь против Длани — лишись пальца, а не передумаешь — отправишься к праотцам за свою тупость.

Как и завещал советник Зальдеера, при помощи всеобщего страха, а не народной любви, Длань смогла подчинить себе всю Империю, прекратить извечную грызню между феодалами и установить железный порядок, который никто не смел нарушить. Укрепив своё хозяйство, Империя смогла наконец-то перейти в решительное наступление на королевства, что простирались к югу. С ними воевали всегда; ещё когда я был молокососом, мне