Книга белой смерти - Чак Вендиг

но только в локальных масштабах, в основном в Африке. Однако «белая маска» представляла собой нечто большее, чем очаговые вспышки Эбола. Это была глобальная пандемия. Сто тысяч умерших по состоянию на прошлую неделю. Вероятно, к настоящему времени эта цифра уже удвоилась. Болезнь распространялась стремительно.

И дело было не только в количестве умерших. Многие из живых уже заражены – но узна́ют они об этом только через месяц, а то и позже.

Что будет дальше?

Да, люди продолжат умирать. Однако конец цивилизации – это что-то совершенно другое. Люди смогут избежать такой участи, ведь так?

Бенджи представил себе, как в Пакистане или России применяют ядерное оружие в попытке уничтожить наиболее затронутые болезнью крупные города. Ответят ли на эти удары другие страны – и в первую очередь Соединенные Штаты? Или к тому времени все зайдет уже слишком далеко и никто не сможет вспомнить коды управления ядерным оружием? Быть может, бред, вызванный «белой маской», следует считать в каком-то смысле благословением: нельзя применить оружие, которое уничтожит всю планету, если не помнишь, как его запустить.

Однако существует множество такого оружия, для использования которого особые умственные способности не требуются. Для того чтобы нажать на спусковой крючок, требуется лишь один слабый электрический импульс, исходящий из глубин примитивного мозга рептилии.

Бенджи покачал головой, словно стремясь прогнать копошащиеся там плохие мысли. «Только что я наслаждался легендой о золотых медведях, и вот такое…»

Он напомнил себе, что люди хорошие.

Человечество заслуживает того, чтобы выжить.

И он, Бенджи, сделает все, что в его силах, чтобы способствовать этому.

Даже если это означает, что стадо путников действительно представляет собой то, что останется от человечества: последние, те, кто выживет.

И тут машина. Появившаяся с юга. Красный седан. Бенджи поймал себя на том, что внутренне напрягся. Машина приближалась быстро – ему это совсем не понравилось. У него на затылке волосы встали дыбом, стройные ряды мурашек промаршировали по рукам и спине. Внезапно он почувствовал себя бесконечно одиноким.

А это означало, что он был беззащитным и уязвимым.

Прицеп ЦКПЗ стоял в стороне, оставляя достаточно свободного места. Однако красный седан свернул прямо на Бенджи, стоящего на пустынном мосту…

И резко сбросил скорость.

Бенджи разглядел сидящего за рулем водителя, и его сердце выполнило что-то среднее между легким воздушным сальто и тяжелым падением на землю.

– Сэди… – едва слышно пробормотал он, когда красный седан остановился рядом с прицепом.

* * *

– Я рад, что ты снова в кресле второго пилота, – сказал Чарли Стюарт.

Шана сидела рядом с ним, уставившись на дорогу впереди, а ее отец осторожно вел фургон. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, девушка увидела позади растянувшуюся вереницу путников. Шана уже давно не сидела в этом кресле, и только теперь она заметила, как за это время выросло стадо – теперь число лунатиков уже приближалось к девятистам, мощный человеческий поток. Это было совсем не то же самое, что идти вместе с ними. Находясь в кабине жилого фургона, чуть впереди и выше стада, Шана могла видеть его глубину и перспективу. Теперь, когда Марси рассказала им, что лунатики не зомби, девушка снова воспринимала их как живых людей.

Которые были где-то здесь.

Где-то там.

– Я тоже этому рада, – сказала Шана, и это была правда. Но в то же время ее терзала грусть. Она подумала об Араве, который сейчас находился неизвестно где. Если он болен, значит, умирает. А это означало, что она его больше никогда не увидит. И у ее ребенка не будет отца. Одна эта мысль грозила снова утащить ее в глубины бездонного колодца отчаяния…

Казалось, отец уловил волны, исходящие у нее из головы.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он, беря Шану за руку. Та вчера вечером рассказала ему про то, что беременна, и он тогда сказал ей то же самое. «Мы что-нибудь придумаем». – Мы обязательно прорвемся.

– Спасибо, папа.

Вдруг между сиденьями просунулась чья-то голова. Разумеется, это был Пит Корли.

– Эй, не забывайте про меня! Я ваш штурман, твою мать. Чарли, клянусь богами, меня нельзя так просто сбросить со счетов. Вспомни все хорошее, а, Чарли?

– Фу! – Шана недовольно посмотрела на отца. – Все это по-прежнему вызывает у тебя восторг?

У отца в глазах резвящимися мотыльками заплясали ликующие огоньки.

– Ты даже не представляешь!

Конечно, Пит «апгрейдил» фургон – хотя «Зверь» оставался той же самой старой развалюхой, Корли раздобыл где-то горы разных закусок, удобные подушки и даже навороченную кофеварку. Кроме того, портативный усилитель и электрогитару. Внутри фургона царил полный беспорядок. Этой ночью Шана спала на второй выдвижной койке – надо отдать Корли должное, он без разговоров уступил ее – и едва не подвернула щиколотку, забираясь на нее.

– Можно попросить тебя об одном одолжении? – сказала Шана.

– Только назови, чего ты хочешь. – Голова Пита по-прежнему торчала между сиденьями, словно высунувшийся из норы суслик.

– Я говорила со своим отцом.

– Что-то не припомню, чтобы я тебя удочерил, – сказал Пит. – Ладно, валяй!

Он скрылся.

– Только назови, чего ты хочешь, – сказал Чарли Стюарт.

– Пусть фургон поведет Пит. Пойдем! Прогуляйся со мной. Прогуляйся с Несси.

– Шана, я…

– Ну почему ты сопротивляешься? Почему не хочешь побыть рядом с ней? Ты прячешься в этом гробу и… – Фургон подпрыгнул на ухабе, и Шана ухватилась за приборную панель. – Я не хочу ругаться. Пожалуйста, просто пойдем со мной.

– Хорошо, Шана. – Отец шумно вздохнул. – Пошли. – После чего он крикнул, обращаясь к Питу: – Эй, рок-звезда, пора садиться за руль!

* * *

Заглушив двигатель, Сэди вышла из машины. Порыв ветра швырнул ей под ноги старый бумажный стаканчик из ресторана быстрого питания. Бенджи ощутил прилив пьянящей любви – к которой, к его удивлению, примешивалась изрядная доля злости.

Они остановились на каком-то расстоянии друг от друга. Разделенные длиной тягача и прицепа. Подходить ближе никто пока что не собирался.

– Что ты здесь делаешь? – окликнул Бенджи. – Отправляйся домой!

– Дома у меня нет. Настоящего.

– Мне все равно. – Это была холодная фраза – хуже того, капризная, детская. – Просто уезжай!

Сэди постояла, набираясь храбрости, затем направилась к нему.

Бенджи показалось, будто он стремительно мчится вверх в вагоне «американских горок».

Сэди остановилась, только когда подошла совсем близко. Ему стало неуютно – неуютно как раз потому, что когда-то от такой близости ему было очень уютно. Нахождение рядом с Сэди, откровенные отношения с ней – он чувствовал себя как дома.

Но затем Бенджи напомнил себе, что, как говорится в пословице, прошлого уже не вернешь.

– Зачем ты сюда приехала? – снова спросил он.

– Все пошло под откос.

– В таком случае все идет согласно плану, разве не так? – Его голос наполнился едкой кислотой.

– Не моему плану. И не плану «Черного лебедя», если ты это имел в виду.

– Я не знаю, что я имел в виду. Я просто… – Бенджи шумно выдохнул носом, раздувая ноздри. – Ты