Откровение в Галисии - Долорес Редондо

посмотрел в глаза. — Я передал слова своих коллег, а теперь добавлю от себя: мне кажется, это плохая идея, но если ты твердо решил, то помни, что я за тебя поручился. Не подведи.

Ногейра приблизился к гвардейской машине, перекинулся парой слов с сидевшим внутри сотрудником и отошел. Он попросил дать ему возможность поговорить с Катариной под влиянием минутного желания, думая, что все равно никто этого не позволит. Встретив ее взгляд, он совершенно растерялся: сеньора де Давила спокойно и безмятежно смотрела на него, и в ее глазах писатель не заметил ни капли сожаления. В эту минуту он отдал бы что угодно, чтобы увидеть эту женщину испуганной, чтобы хоть какие-то эмоции исказили черты этого непроницаемого лица.

Мануэль в упор посмотрел на Катарину, и она выдержала его взгляд, не двинув и бровью. Та, которая, как все считали, прекрасно знает свое место в семье де Давила.

Подобная непробиваемость раздражала Ортигосу, ему хотелось вывести жену покойного маркиза из себя.

— Не знаю, может быть, тебе уже сообщили: твоя свекровь мертва. Несколько часов назад в поместье приехал Висенте и застрелил старуху. А потом вышиб себе мозги.

Катарина едва заметно вздрогнула. Ей не сказали. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

— Маркиза была уже стара. Она прожила славную жизнь и в последнее время сильно мучилась от артрита. А что касается Висенте, он из тех, кто не знает свое место. К сожалению, я слишком поздно это поняла. Следовало отказаться от его услуг раньше.

Мануэль в изумлении покачал головой. Катарина реагировала так спокойно, словно ее свекровь мирно скончалась в своей постели, а с Висенте у жены Сантьяго был всего лишь мимолетный роман.

— А как же Альваро?

Собеседница писателя не отвела взгляда, после чего ненадолго закрыла глаза, словно давая понять, что ей тяжело вспоминать об этом. Однако голос ее по-прежнему звучал ровно.

— Я не стану говорить, что мне очень жаль, — это прозвучит нелепо. Но я действительно не собиралась убивать Альваро. Он стал неожиданным препятствием, которое мне пришлось удалить на ходу. Если б Сантьяго сразу мне все рассказал, его старший брат даже не узнал бы о шантаже. Но мой идиот влюбился в этого мальчишку, идеализировал его… — Она улыбнулась, вспоминая. — Он пытался оправдать Видаля, можешь себе представить? «У него за душой ни цента, отец умер, мать бросила, и бедняга живет теперь с престарелой теткой». — Катарина покачала головой, словно рассказывала об упрямом ребенке. — Я пыталась объяснить ему, что шантажист не остановится, им всегда хочется большего. Да и Антонио мигом промотал бы эти триста тысяч. Но было слишком поздно. Сантьяго уже сообщил обо всем Альваро, в полной уверенности, что тот заплатит выкуп. Твой муж примчался сюда и сразу же заподозрил, что его брата и Видаля связывает нечто большее, чем денежные вопросы. Той ночью я проследила за ними до парковки у борделя и слышала, как Альваро отказался платить и заявил, что ему надоела ложь и он будет только рад, если та старая история всплывет. Сантьяго бросил брата и уехал, чтобы поплакать дома в подушку, как обычно. Я заметила колышки в багажнике, схватила один из них и подошла к твоему мужу. Увидев меня, он слегка удивился, но не настолько, чтобы не обняться на прощанье.

Катарина умолкла и пожала плечами, давая понять: Мануэль и сам знает, что потом произошло.

Писатель в ужасе отшатнулся, глаза его наполнились слезами.

— Альваро уехал. Я вернулась в рощу и стала ждать Тоньино, но его все не было. Я поняла, что он так и не появится, и вернулась в поместье.

— А когда Сантьяго сообщили, что его брат мертв, маркиз решил, что Видаль как-то причастен к этому и договорился о встрече с любовником. А ты их выследила.

— Разобраться с парнем оказалось намного проще, чем с Альваро. Мой муж уехал, оставив Антонио ошеломленным и обессиленным. Я подошла к его автомобилю и постучала в окно. Он вышел. Что было дальше, ты знаешь. Я нанесла ему несколько ударов.

— Восемь, — уточнил Мануэль.

Катарина проигнорировала его замечание и продолжала:

— И повесила его на дереве. Достойный конец для такого ничтожества. Сантьяго не хотел понимать, но я-то знала: это никогда не закончится, Тоньино всегда будет угрозой для нашей семьи.

— Ты ошибаешься. Твой муж был прав: Видаль — не более чем запутавшийся юноша, не думавший о последствиях своих действий. Альваро удалось его вразумить, именно поэтому Антонио и не приехал на парковку у борделя.

Катарина подняла брови и задумалась, анализируя новую для себя информацию.

— Какая теперь разница? Долго ли парень смог бы сдерживаться? Он уже обкрадывал нас. Через несколько месяцев снова дал бы о себе знать, возникли бы проблемы… Мне пришлось убить его. Но я не думала, что Сантьяго примет это так близко к сердцу… Господи, он так слаб, аж противно! Кто-то позвонил моему мужу и сообщил, что Видаль мертв, и в результате этот спектакль в виде попытки суицида… Я и глазом моргнуть не успела, как Эрминия вызвала «Скорую», и вот над Сантьяго уже хлопотала бригада врачей, его увезли в клинику… Я ничего не могла сделать.

— Как тогда, когда умер Фран. Твой муж впал в депрессию, а ты заперла его в комнате, кормила с ложечки и убеждала, что все к лучшему, что ты сделала это ради вас, ради всей семьи.

Катарина удивленно посмотрела на писателя.

— Господи, Мануэль, не будь таким наивным! Сантьяго хотел того же, чего и я. Иначе зачем нам вообще надо было жениться? Неужели ты веришь, что нас связывали романтические чувства? Мой муж бегал за отцом как собачка, все пытался угодить и ждал любви, а в ответ получал лишь унижения и презрение. Старик не доверял ему ничем управлять, не позволял распоряжаться деньгами. А когда в имение вернулся Фран, противно было смотреть, как папаша облизывает любимого сыночка. Потом маркиз заболел, а младший де Давила оказался в клинике, лечась от зависимости, и мы были уверены, что наследником станет Сантьяго. Но старик выбрал Альваро, паршивую овцу, отбившуюся от стада. Он предпочел его послушному и верному сыну… Впрочем, дела оказались не так уж плохи: Альваро ничего и знать не хотел о наследстве и почти не появлялся в Галисии. Но титул все же принадлежал ему. Сантьяго пришлось довольствоваться статусом брата маркиза. А Фран… Если б ты только его видел! Когда отец умер, он совсем расклеился. Наркоман, трус, ничтожный человек… Рано или поздно он умер бы от передозировки. К тому