Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

Ради которой хотелось жить, делая каждый момент её жизни счастливее предыдущего.

Женя открыл глаза. Дверь. Одна чёртова дверь, и стая Рэнджа, рвущаяся на свободу. Около двадцати шести сердец, тонущих в неистовом пламени воина. Искра, искра, пожар. Даже самое крупное цунами не потушит этот огонь.

Они рванули вперёд и через мгновение врезались в дверь, навалившись на неё сотнями килограммов – как раз в тот момент, когда прогремел ещё один, самый мощный взрыв. Дверь сорвалась с петель, вылетела из проёма, и вместе с ней на пол упал Женя, на которого тут же навалился огромный сенбернар, а сверху ещё несколько таких же гигантов.

– Вы мне сейчас рёбра сломаете!

Словно услышав его, четвероногие бойцы слезли и вышли в коридор, половина которого окрасилась человеческой кровью. Женя встал на ноги, лишь а секунду удостоил коридор взглядом (Добро пожаловать в хоррор) и подозвал к себе Рэнджа. Он тут же подбежал, и как только его лапы приблизились к кроссовкам, вся стая собралась у дверного проёма, сев на задние лапы и ожидая непонятно чего. Они не убегали, хотя могли. Теперь каждый из них мог вырваться на свободу, но все они не двигались с места и смотрели на единственную немецкую овчарку – чёрного принца, выхода из диких лесов.

Они признали его лидером. Своим вожаком.

Как только эта мысль пронеслась в голове, Женя почувствовал неимоверную гордость. Будто отец, увидевший, как его сын побеждает на Олимпийских играх и становится чемпионом мира.

– Я пойду за Катей. Найду её и вместе мы что-нибудь придумаем. А ты… – Женя посмотрел на ожидающих бойцов. – А ты нужен им. Сможешь вывести их отсюда? – Рэндж коротко кивнул, всем своим видом показывая, что уверен в своих действиях. – Если мы и вправду под землёй, двигайся на верхний этаж. Они верят тебе, я верю тебе, так что не подведи. Увидимся наверху, лидер.

Женя повернулся лицом к тянущемуся вдоль коридору, уже собрался сделать шаг навстречу (крови, здесь так много крови) неизвестному, но передумал. Он вновь посмотрел на Рэнджа, опустился на левое колено и, уместив чёрную мордашку меж ладоней, поцеловал мокрый от пота носик.

– Я люблю тебя. Мы с Катей любим тебя больше всех на свете. Помни об этом, когда почувствуешь опасность. Ты храбрый, очень храбрый, но постарайся донести себя живым. Пожалуйста… – Губы снова прильнули к носу и на этот раз задержались на несколько секунд. – Я люблю тебя, Рэндж. Знай, что мы с Катей будем тебя ждать. А теперь веди своё войско и сохрани в живых каждого. Себя в том числе.

Женя обнял Рэнджа и поднялся, после чего провёл взглядом последовавшую за чёрным принцем стаю. Рэнджу даже не следовало на кого-то лаять, все словно его понимали на подсознательном уровне. Понимали потому, что полностью доверились.

В забрызганном кровью коридоре, пол которого был выложен чёрно-белой плиткой, под холодным светом жужжащих ламп, стоял высокий парень в белой футболке с надписью чёрными буквами ROCK на груди, что тяжело поднималась от каждого вдоха. Ладони сжимались в кулаки, воздух вокруг становился вся горячее. Любой зверь, что осмелился бы посмотреть в эти карие глаза, не задумываясь попятился бы назад, потому что ТАКОЙ решительности в одних зрачках никто ещё не видел.

Когда в коридоре погас свет, а весь мир утонул в тишине, в непроглядной мгле раздался голос. Скрипящий от ненависти голос шестнадцатилетнего подростка:

– Если ты хоть немного навредил ей, я отправлю тебя обратно в ад. И ты мне ещё заплатишь за шрамы. Ты заплатишь за всё, дьявольская морда.

* * *

Кровь не переставала течь даже сейчас. Казалось, она вытекает из пола, из тоненьких щелей меж плитами кафеля.

– Ну давай же, твою мать, должно получиться!

Влада вцепилась пальцами в талию женщины и со всей силы попыталась стянуть её с себя, да пододвинуть хоть на пару сантиметров, но эта туша так и осталась лежать мёртвым грузом.

– Сколько ты нажрала, прежде чем упасть на меня? Килограмм двести? Или все…

Что-то ещё пуще придавило Владе грудь, так что дыхательные пути чуть не перекрылись. Воздух еле-еле протискивался в лёгкие, царапая стеки горла. Кости, казалось, вот-вот сломаются или хотя бы треснут, и тогда Влада точно не сможет выбраться отсюда. Останется лежать здесь, пока не превратится в окоченелый труп.

Голова не поворачивалась совсем. Необъятная грудь упавшей женщины давила на неё, будто пыталась расплющить – сначала провалиться висок, а потом и весь череп разойдётся по швам. Влада видела перед собой (не могла не видеть) стелющиеся чёрно-белые плитки, уже скрывшиеся под лужей крови, и дверной проём, через которой можно было выйти в коридор. Дверь (деревянная, совсем хлипкая) слетела с петель при первом же взрыве. Влада оставила её открытой, когда вошла сюда за тампонами. По знакомым ощущениям она поняла, что следующие три-четыре дня точно не станут лучшими в её жизни. Обычно всё происходило безболезненно (насколько это возможно), но около двух раз в год месячные устраивали Владе поездку в ад. И сегодня в голове зародилось сомнение: «Может, скоро как раз такая поездка?»

Но всё обернулось куда хуже. Ад сам пожаловал в гости, прихватив с собой все прелести преисподнии.

Первый взрыв сбил Владу с ног как мяч для боулинга – кеглю. Она тут же грохнулась на пол и прежде чем успела что-либо понять, увидела, как пошатывается шкаф. Тогда она попыталась встать, но второй взрыв вновь вырвал пол из-под её ног и сбил ещё одну, гигантских размеров женщину.

Она упала на Владу, и вдобавок к ней сверху грохнулся шкаф, из которого вылетели обезболивающие, выдающиеся без рецепта, и средства гигиены…которые теперь были вымазаны в крови.

Влада втянула в себя как можно больше воздуха, упёрла локти в пол – они сразу же заскользили по крови – и вцепилась в живот уже мёртвой, покинувшей мир женщины. Мышцы напряглись до предела, от боли взвывала каждая клеточка тела, но Влада так ничего и не добилась. Дышать становилось всё тяжелее, мир уже начал расплываться, а контуры его – тонуть в темноте. Прямо как тогда, в небольшом магазинчике на пустой заправке. Ты помнишь ведь, да? Ты боролась из последних сил, переставляла ноги по пустой дороге, пока сама истекала кровью, и даже когда эта проклятая ячейка шкафчика не открылась, ты не сдалась. Точнее, попробовала сдаться, но вспомни, кто проснулся в твоей груди. Пантера. Чёрная, мать её, пантера! ВСПОМНИ! Вспомни её глаза, эти тёмно-зелёные глаза, свои глаза, глаза зверя, что никогда не сдаётся! Ты выжила в аварии, выбралась из горящей машины, ГОРЯЩЕЙ МАШИНЫ! Неужели ты не сможешь выкарабкаться из-под какой-то толстухи и задохнёшься под ней?! Неужели так