Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

расчета и о том, как в случае Коста-Рики нужно было рассчитать потерю лесонасаждений, и наконец пришел к тому, что ошибка, которую допускает обычная точка зрения, состоит в том, что ресурсы считаются бесконечными и в качестве стоимости берутся только чистые эксплуатационные расходы. Это примерно столь же разумно, как если бы купец, взявшийся за дело с большим количеством товаров, скажем, тостеров, в расчете цены указал только те расходы, которые требуются для того, чтобы пойти на склад и снять тостер с полки. Но именно это мы и делаем. Вот есть лес, и в расходы мы закладываем только те средства, которые требуются для того, чтобы спилить дерево: на рабочую силу и износ пилы, может быть, еще на транспортировку к экспортирующей гавани, – и радуемся тому, что получаем за это. Да, наше экономическое учение даже поощряет нас к тому, чтобы думать так, считать так и действовать так. Причем в случае с лесом постепенно становится понятно, что дело обстоит иначе. Но пока мы достаем что-то из земли – нефть, руду и тому подобное, – мы не задумываемся об этом.

Поскольку возникла пауза и лорд Роберн смотрел на него так вопросительно, Джон кивнул и произнес:

– Понимаю.

Гость удовлетворился этим и продолжил:

– Я размышлял, как уже было сказано, некоторое время, и наконец у меня забрезжила мысль, что здесь кроется решение проблемы, над которой я бился более десяти лет. – Прежде чем сказать это, он сделал театральную паузу. – Как насчет того, подумал я, чтобы убрать все существующие налоги и взимать только налоги на сырье?

– Что? – вырвалось у Джона. – Но ведь это было бы в высшей степени… Ах, вот как? – Он запнулся. – Я хотел сказать, что было бы несправедливо, если бы это коснулось только предприятий, занимающихся переработкой сырья, но…

Роберн наставительно поднял палец.

– Совершенно верно подмечено, налоги должны быть уравновешены во всем мире, чтобы не было оттока промышленности, а платить должны в любом случае те, кто что-то берет из земли, – бурильные компании, угольные шахты, рудники и так далее. Конечно же, это вернется в виде повышения цены и в конечном итоге платить будут все. Только расходы на управление стали бы радикально меньше, чем сегодня. Никаких больше налоговых деклараций, никаких вычетов налогов из зарплаты – зато вещи, необходимые в повседневности, стали бы дороже.

– Потому что на ценах, к которым имеют отношение добывающая и перерабатывающая промышленность, сказывались бы налоги.

– Совершенно верно.

Некоторое время Джон обдумывал его слова. Что это – самая большая чушь, которую он когда-либо слышал, или же гениальное решение, в некотором роде Колумбово яйцо?

– Люди станут бережнее обращаться с сырьем и энергией, – рассуждал Джон. – Станет невыгодно перевозить консервы через половину Европы; по крайней мере, тогда они не будут стоять на полках по паре центов за штуку. Упаковка станет дороже, а значит, люди предпочтут то, что не упаковано.

Роберн кивнул.

– Вдруг станет выгодной переработка. Сегодня фирмы нужно вынуждать к тому, чтобы они принимали обратно упаковки от напитков и тому подобное. А почему? Потому что сырье слишком дешево. Потому что цены на него не отвечают действительности, ни экономической, ни экологической. Но стоит начать взимать налог на сырье, как вдруг фирмы, занимающиеся вторичной переработкой, примутся звонить в дома и скупать мусор.

– Это послужило бы хорошим стимулом к тому, чтобы делать более долговечные и крепкие приборы, – продолжал развивать мысль Джон. – Даже если они будут стоить дороже, это все равно будет выгодно.

– Вот именно. Если сырье станет дорогим, все трижды подумают, стоит ли распылять его по миру в виде вредных веществ. – Роберн поднял руку. – И помните, само собой, упраздняются все налоги на добавленную стоимость. Это означает, что работа снова подешевеет, потому что перестанет облагаться налогами. Разного рода услуги станут скорее дешевле, чем дороже. Безработица уже не будет проблемой.

Джон задумчиво кивнул.

– Но разве это справедливо? – вдруг пришло ему в голову. – Я имею в виду то, что определенный объем ресурсов и в первую очередь энергии необходим для того, чтобы остаться в живых. Не скажется ли ваш налог в первую очередь на бедняках, в то время как богатым загорится зеленый свет, позволяя тратить средства на разрушающие окружающую среду виды деятельности?

Роберн развел руками.

– Мистер Фонтанелли, ведь в прошлом вы не могли не заметить, что все несправедливости больше сказываются на бедных, чем на богатых, не считая, пожалуй, кризиса в отрасли производства икры. Это ведь наше определение богатства, не так ли?

– Конечно, но ведь мне не нужно еще больше ухудшать ситуацию с помощью системы налогов. Или вот подумайте о том, что различные страны обладают различными залежами полезных ископаемых. В Японии, к примеру, практически нет никаких. Поэтому ей достанется минимальное количество налогов.

– Это уже довод получше, – согласился Роберн, – и по этому поводу у меня тоже есть предложение. Налоги на сырье, как уже было сказано, должны быть едины во всем мире, но я бы разрешил отдельным государствам или даже регионам дополнительно облагать налогами состояния своих граждан. Такой налог сильнее сказывался бы на богатых и таким образом обеспечил бы социальное равенство. Более того, такой способ позволил бы устранить многие препятствия, которые на самом деле мешают свободе передвижения: границы, иммиграционные квоты, ограничение на разрешение заниматься трудовой деятельностью и так далее, – поскольку вся миграция сама собой урегулируется различной привлекательностью регионов.

«Это звучит неплохо», – признал Джон. И вдруг ему вспомнился его первый визит в Лондон, в другой офис, при других обстоятельствах, и как все тогда звучало хорошо, практически гениально.

Как давно это было… Так много всего произошло с тех пор – и все же… ничего…

– Но разве не вернемся мы к той же самой проблеме? – спросил он. – Как вы собираетесь определить, сколько должны стоить те или иные полезные ископаемые?

Роберн кивнул, словно только и ждал этого вопроса.

– Это та же самая проблема, с той лишь разницей, что для нее существует решение. Почти до грубости простое математическое решение. Достаточно лишь верно все сбалансировать в тех же самых масштабах, которые справедливы для предприятия. Возьмем, к примеру, уголь или нефть. Никто сегодня не станет спорить с тем, что эти вещества представлены в ограниченных количествах. Существуют различные теории насчет того, насколько велики запасы, но в том, что они ограничены, едины все. Итак, в экономике предприятия запасы относятся к наличному капиталу, и поэтому их нужно уравновесить с издержками на восстановление. Именно так нам следует поступить и в этом случае.

– Издержки на восстановление? – удивился Джон. – Но откуда нам взять новую нефть?

– Нефть – это ископаемый энергоноситель, а значит, в принципе представляет собой окаменелую солнечную энергию. Следовательно, в качестве издержек на восстановление нужно по меньшей мере учесть расходы, связанные с получением соответствующего количества солнечной энергии в наши дни. Поскольку сжигание данного количества нефти вызывает к тому же измеримое ухудшение качества воздуха, то придется в налоге на ископаемый энергоноситель еще и учесть надбавку за очистку воздуха, которую, признаю, рассчитать несколько сложнее. Вуаля – налог на ископаемый энергоноситель.

Джон нахмурил брови.

– Но ведь это означает, что солнечная энергия в любом случае станет дешевле любого другого вида энергии.

Роберн лукаво улыбнулся.

– Поздравляю. Вы уже начинаете понимать, к каким благословенным последствиям приведет человечество моя реформа.

– Но как вы собираетесь рассчитать издержки на восстановление, скажем, меди? Ее придется завозить с другой планеты или как?

– Да, пожалуй, но в этом месте мы можем позволить себе мыслить прагматично, – сказал Роберн. – Как вам, возможно, известно, практически любой элемент, встречающийся в земной коре, можно добывать из морской воды, причем в головокружительно больших количествах, и запасов хватит на больший срок, чем мы можем выжить на этой планете в качестве вида. Единственная проблема заключается в том, что добыча названных элементов, той же меди из воды – довольно энергоемкий процесс. Рассчитываем расход энергии, и вот уже получаем наш налог на медь.

– Однако похоже на то, что сырье тогда станет безумно дорогим.

– Что дает также безумный стимул к развитию более экономной технологии, – согласился с ним Роберн. – Существует немало чудесных историй о том, как нехватка чего-то пробуждает технический гений.

– Но если в море присутствуют все вещества в огромных количествах, – пришло в голову Джону, – то на самом деле вообще не существует никакой нехватки сырья.

Высокородный журналист ткнул в него пальцем.

– Этот кандидат набрал сто очков. Мы приближаемся к сути моей концепции. Налог на сырье, кстати, не имеет своей целью в первую очередь сберечь ограниченные запасы. На самом деле у нас не настолько быстро