Всё или ничего (СИ) - "niki123"

- Просто подойди и возьми мячик, - не отрывая глаз от бумаг произнес Чезаре.

Мира охнула и скрылась за дверью. Но не надолго. Спустя пару минут, голова девочки показалась в дверном проеме.

- А вы меня не схватите?

- Нет. Я уже съел одну маленькую девочку на завтрак. На обед предпочитаю говядину, - невозмутимо ответил мужчина, посмотрев на Миру. - Бери мячик.

Мира осторожно подошла, подняла игрушку и остановилась. Привстала на цыпочки и вытянула шею, чтоб посмотреть, что делает альфа.

- Хочешь посмотреть? - вдруг спросил Чезаре.

- А можно?

- Если бы было нельзя, я б не предлагал.

Девочка подошла к столу. Вдруг альфа перехватил ее и посадил прямо на столешницу. Мира улыбнулась, стала болтать ногами. Она с интересом смотрела на непонятные каракули, которые выводил большой альфа рядом.

Чезаре иногда на нее поглядывал. Забавный ребенок. Девочка чем-то неуловимо напоминала Эдмунда, альфа даже сам не мог понять, чем именно. Пускай себе сидит, не мешает же.

- Почему вы живете один? Где ваши мама и папа? - вдруг спросила Мира. Чезаре невольно вздрогнул.

- Я не живу один. Я живу с Эдмундом, - возразил альфа. Как точно подметила девочка… он действительно один.

- А мама и папа? - продолжал допытываться ребенок.

- Они умерли много лет назад, - спокойно ответил альфа. Вопрос будоражил неприятные воспоминания.

- Мои родители тоже умерли, - грустно сказала Мира. - Я их не помню. А вы своих помните? Ну хоть немножечко?

- Конечно, - кивнул Чезаре, и отложил документы. - А ты своих совсем не помнишь? Отчего они умерли?

- От лихорадки. Сначала папа, а потом и мама. Мне было три года. Вся деревня заболела. Дейзи говорит, что похороны каждый день были.

- Ужас. Знаешь, это хорошо, что ты мало чего помнишь. Если не помнить, то почти не больно.

- А вам больно? - с сочувствием спросила девочка, погладив альфу по голове. Тот едва ли не отшатнулся. Он сам не понял, почему.

Испугался. Мира подобралась слишком близко.

- Вам больно, - тихо сказала девочка.

- Нет, - неожиданно резко сказал альфа. Мира вздрогнула. Чезаре с досады скрипнул зубами. - Не больно, - уже мягче сказал он и погладил ребенка по бледной щечке.

Но Мира не ответила. Обиделась? Испугалась?

- Хочешь уйти? - почти утвердительно спросил мужчина.

- Не знаю. С вами интересно, но вы страшный. И добрый.

- Это как? - развеселился альфа. - Как можно быть добрым и злым одновременно?

- Какой вы глупый, - цокнула языком девочка. - Я сказала, что страшный, а не злой. Это разные вещи. Вам больно, а потому вы ругаетесь. Но вы хороший. Я знаю, - Мира принялась болтать ногами. - Я есть хочу. Можно, я пойду?

- Иди, конечно, - пожал плечами Чезаре.

Как эта девочка говорила о нем… Наверное, только дети могут говорить с такой непогрешимой верой и уверенностью. Они по-настоящему верят в то, что говорят. Взрослые так не умеют.

Только Эдмунд, пожалуй.

*

Эдмунд сидел в библиотеке, в своем излюбленном кресле перед камином. На его коленях лежала папка с рисунками, омега неторопливо выводил узоры грифелем на белой бумаге. Это занятие его успокаивало. Ма Шер спал на полу у ног хозяина, по привычке положив голову на ступню Эдмунда.

Потихоньку узоры стали складываться в фигуру спящего зверя. Эдмунд с любовью старался максимально четко прорисовать каждый изгиб жилистого тела.

Когда был закончен этот рисунок, Эдмунд отложил грифель. Пальцы остались черными, но омеге было лень вставать, а потому он решил, что вытрет их позже.

Он постоянно нервничал. За этот день они с Чезаре перемолвиись едва ли парой слов, будто намеренно избегали друг друга. Альфа быстро пообедал в обществе супруга, от ужина отказался вовсе. За обедом у Эдмунда было такое ощущение, будто мужу неловко. Но это было совершенно невероятно, а потому омега отмел это предположение.

Он не знал, что делать. Эдмунд пытался решить, как себя вести после прошлой ночи. Ему было очень хорошо тогда, это неоспоримая правда. Но это всего лишь зов тела, инстинкты, которые просто вырвались на свободу. И Эдмунду было страшно представить, что может случиться при течке. Он пил легкие успокаивающие травы, но их будет явно недостаточно, а более сильные средства омега не мог себе позволить, у него был очень чувствительный цикл. Он и так сбился уже наверняка. Если пить что-то более сильное, то можно остаться бесплодным навсегда.

Эдмунд собирался уехать на время течки, чтоб пережить ее в Даунхерсте. А потом вернуться. И омега не представлял, как будет смотреть в глаза Нику, котрый так за него беспокоился, так ненавидел Чезаре, зная, что отдался мужу.

Эдмунду было стыдно, что он не смог противостоять мужчине и не смог наступить на горло собственным желаниям, какими бы они ни были. Это было отвратительно.

- Ты еще тут не уснул? - тихо спросил Чезаре, буквально вырастая за спинкой кресла.

Ма Шер заворчал, недобро глянул на альфу, но вновь положил голову и закрыл глаза. Чезаре примостился на подлокотник кресла, Эдмунд хотел встать, потому что мужчина вдруг оказался слишком близко, но альфа его легко придержал за плечо.

- Сиди спокойно, - мягко проговорил он и легко поцеловал мужа в щеку.

- Не делай этого, - предупредил Эдмунд, взглянув в глаза мужу.

Видимо, Чезаре что-то прочитал в этом взгляде, потому что поднял руки ладонями вверх, усмехнувшись. Омега стал смотреть в огонь, мужчина исподволь наблюдал как золотые блики переливаются в волосах и на совершенном лице.

- Мира рассказала мне, как сидела у тебя на столе, - вдруг сказал Эдмунд, не отрывая взгляда от огня.

Чезаре тяжело вздохнул. Интересно, что именно рассказала девочка мужу?

- Неужели ты ей разрешил? - добавил омега.

- А почему нет? Она мне не особо мешала, - пожал плечами Чезаре.

- Я думал, что ты не любишь детей, - негромко сказал омега.

- Я просто их боюсь, - произнес вдруг мужчина. Эдмунд глянул на его лицо, но не обнаружид признаков шутки.

- Почему? Они не враги и не монстры, чтоб их бояться.

- Я не боюсь никаких монстров. Просто дети слишком… хрупкие. Если что-то сделать не так, то можно покалечить либо тело, либо душу. Или то и другое. Не хочу винить себя всю оставшуюся жизнь. И так грехов наплодил, - спокойно ответил Чезаре.

Эдмунд промолчал. Странный человек. Но он не лгал, омега сам видел реакцию Чезаре на детей и в Даунхерсте, и здесь. Не испугаться восьми противников на арене и опасаться маленького ребенка. Это не укладывалось в голове.

- Что ты рисовал? - спросил альфа.

- Ма Шера.

- Можно посмотреть?

- Смотри, - Эдмунд протянул мужу рисунок. Папку оставил себе. Там было слишком много личного.

- Красиво, - произнес альфа, возвращая рисунок. - Кто учил тебя рисовать?

- Никто. Я самоучка, - пожал плечами омега.

- Тогда это потрясающе вдвойне.

- Ничего особенного. Просто хобби.

- Хорошее хобби.

Они вновь замолчали. Эдмунд понимал, что надо прояснить ситуацию, но не знал, как начать разговор. Более того, он его боялся. Боялся, что муж уведет его от темы, а он не сможет вернуться.

- Нам надо поговорить, - наконец произнес Эдмунд. Ладони сразу вспотели, и омега сцепил руки.

- Я понимаю, - кивнул Чезаре. Он слабо представлял, что скажет ему муж, а потому чувствовал себя очень неуютно.

- Ночь в домике… это было ошибкой, которую я не хочу больше повторять. И мое мнение не изменится, - ровно проговорил Эдмунд.

- Ты понимаешь, что прямо сейчас бросаешь мне самый сильный вызов? - нарочито спокойно осведомился альфа, чувствуя, как закипает кровь в жилах.

Ошибка! Ха. Ни за что их отношения не вернутся в отправную точку. Ни за что! В сексе Чезаре видел пока что единственную возможность близости, потому что эмоционально он и Эдмунд были страшно далеки друг от друга. И если потерять еще и это… то они никогда не сдвинутся с мертвой точки.

- Я говорю это не за тем, чтоб тебя раззадорить, - быстро сказал омега, попытавшись соскочить с кресла, но Чезаре вновь удержал его за плечо. - Пусти.