Наследники земли - Ильдефонсо Фальконес де Сьерра

самом деле он поступил к Рожеру на службу, чтобы шпионить ради Берната, – и тогдашний корсар немало на этом заработал. Уго вспомнил, что и он хотел отомстить Рожеру Пучу. Но удалось ли это ему? Да, он втридорога продавал графу дешевое вино, снабжал Берната сведениями о кораблях… Но расквитался ли он этим за унижения, которым Рожер Пуч подверг его в детстве, за побои, за изгнание с верфи? Он не смог убить его в замке Наварклес. Кровь Уго закипала всякий раз, когда он об этом думал.

Быть может, прошло достаточно времени, чтобы ненависть улеглась. Хотя, судя по воплям, Рожер Пуч был все так же злопамятен. Как бы то ни было, Уго не собирался рассказывать о своей службе Бернату. Он не мог оставить эту работу – если только взамен адмирал не предоставит ему виноградник. Власть имущие всегда благоволят своим присным. А что будет с Мерсе? Хотя, если бы у него был виноградник, Уго мог бы видеться с дочерью, не работая на Рожера Пуча.

– Что тебе надо? – прервал его мысли один из караульных у ворот Малого дворца.

– Я пришел увидеть Берната Эстаньола, – решительно сказал Уго.

Караульные переглянулись.

– Ты кто? – спросил второй.

«Тот, кто помог ему парой серебряных кроатов в день, когда его отправили на галеры», – так и подмывало ответить с ухмылкой на губах.

– Меня зовут Уго Льор, – сказал он вместо этого. – Сообщите, что я пришел повидать его.

– Ты в своем уме? Мы не можем беспокоить адмирала только потому, что кто-то захотел его повидать.

Караульные пожали плечами.

– Но я его друг.

– Ты?

Солдаты посмотрели на него повнимательнее. Под их пристальными взглядами Уго засомневался, подобающе ли он выглядит. На нем был костюм, раздобытый Катериной: темный камзол, из-под которого виднелась рубашка, синие штаны, кожаные сапоги. «Ты что, с ума сошла?» – обругал ее Уго, когда она принесла ему эту одежду. «Сегодня вечером мы все вернем», – заверила Катерина.

Он выпрямился, чтобы его осанка соответствовала облачению.

– Скажите адмиралу, что пришел Уго Льор, – повторил он, желая положить конец осмотру. – Уверяю вас, что я не случайный проситель. Я его друг. Вы пожалеете, если этого не сделаете.

– Ты нам угрожаешь?

– Понимайте как хотите.

Солдаты задумались. Они отошли от Уго и начали совещаться. Один пожимал плечами, другой, казалось, на чем-то настаивал. Наконец второй крикнул, чтобы Уго подождал, и отправился во дворец. Глядя ему вослед, Уго старался держать спину прямо. Он развернулся: позади был Львиный спуск. Именно там его избил Лысый Пес, именно там солдаты, охранявшие дворцовые ворота, арестовали Берната.

Караул сменился, а Уго все еще стоял на месте. Он хотел объясниться с новоприбывшими солдатами, но, едва приблизился к ним, те сказали, что нужно еще подождать. Лишь несколько часов спустя перед ним появился безобразный худой человечек.

– Стало быть, ты друг адмирала? – не представившись, проскрежетал он.

– Да. Ты передал…

– У адмирала много работы, и он не может принимать всех, кто называет себя его другом.

Уго нахмурился. Он не был уверен, говорит ли человечек это потому, что Бернат не хочет видеть старого друга, или потому, что адмиралу не сообщили о его приходе.

– Вот здесь, – он указал пальцем в глубину улицы, – на этом самом месте, твоего адмирала схватили солдаты, когда он пытался убить графа де Наварклес, Первого капитана армии короля Хуана.

Человечек лукаво наклонил голову, чтобы получше расслышать:

– А ты знаешь, какое оружие он хотел использовать?

Уго даже не дал ему возможности покачать головой. Он ответил мгновенно:

– Арбалет, который раздобыл для него я. Мне пришлось украсть его со склада королевской верфи. А ты знаешь, почему он хотел убить Первого капитана? Потому что тот казнил его отца и моего наставника – мисера Арнау. Слыхал про такого? А про Мар, мать адмирала? Она лежит там, на кладбище церкви Святой Марии, на ее похоронах были только я да еще несколько бастайшей. Берната там не было, но я молился за нас двоих. Ты спросишь, что там делали бастайши? А они там были потому, что отец Берната был из бастайшей, хотя ты, может, этого и не знаешь. Прежде чем стать менялой и морским консулом, мисер Арнау разгружал корабли, а еще бесплатно носил камни, из которых построена церковь Святой Марии у Моря.

Он не смог продолжить. Человечек короткими шажками засеменил обратно во дворец.

– Хотите, я расскажу вам, что было дальше… – обратился Уго к разглядывавшим его солдатам. – Я дал адмиралу два серебряных кроата…

Его прервали на полуслове.

Человечек вышел из дворца, все такими же короткими шажками подбежал к Уго – и рассыпался в извинениях. Конечно, адмирал его примет, сказал он с благоговением. Узнав о том, кто пришел, адмирал расхохотался и хлопнул человечка по спине так сильно, что она все еще болела. Сопровождаемые солдатами, они прошли внутрь и оказались в крытой галерее, откуда была видна часть ухоженных дворцовых садов, располагавшихся ниже уровня улицы. Пока они обходили галерею, Уго медлил, разглядывая все вокруг, и это жутко раздражало его спутника. И все-таки коротышка вырывался вперед, как будто не в силах был идти медленнее, но, заметив, что Уго отстает, останавливался подождать его, не переставая причитать и фыркать, сжимая кулаки, словно сдерживая желание поторопить. Он сказал, что адмирал, должно быть, очень ценит Уго, потому что обычно никого не принимает. Он такой человек… Как бы сказать? Непохожий на других придворных, которые окружают короля; не может скрыть своего корсарского нрава. Он груб, порой угрюм, чем, впрочем, гордится, и потому ни с кем не считается. Рассказывая об адмирале, человечек не упустил возможности еще раз извиниться перед Уго, словно опасаясь недовольства со стороны Берната. Они шли через коридоры и комнаты к дворцовым залам – двум большим конструкциям, которые возвышались над зданием. Контрфорсы, их подпиравшие, можно было увидеть снаружи, так же как в церкви Святой Марии. Одно помещение называется Конным залом, сообщил человечек. Когда дворец принадлежал ордену тамплиеров, там проводились торжественные акты с участием всадников. Другое – Большой зал, построенный Педро Церемонным, он напоминает пышный зал Тинель в Большом дворце. Оба зала человечек назвал «грандиозными».

Такими они и были. Войдя в Большой зал, Уго почувствовал себя карликом. Он не был в зале Тинель, но место, куда он ступил, напоминало нефы королевской верфи… или палаты госпиталя Санта-Крус: огромное помещение с керамическим полом и плоским, украшенным росписями деревянным потолком, который поддерживали две арки, похожие, как ему когда-то рассказывал священник в госпитале Колом, на перевернутый и разрезанный пополам кувшин.