Королева карантина - Кэролайн Пекхам

именно там, где они есть.

Мои губы приоткрылись от возмущения, и я уже собиралась возразить, когда Блейк наклонился и прошептал мне на ухо:

— Подумай о том, какой горячей ты будешь после всего этого ожидания, — промурлыкал он. — И как хорошо ты будешь спать этой ночью, зная, что проснешься и увидишь, что один из нас ест тебя на завтрак.

Я прикусила губу и пожала плечами. В конце концов, это звучало как довольно райский способ проснуться.

Мои ребята влезли вслед за мной, и хотя она была рассчитана на шестерых человек, все равно было тесновато, учитывая, что четверо из этих людей были построены как чертовы кирпичные дома.

Они расстегнули все спальные мешки и разложили их на свернутых циновках, как на одной большой кровати, и я, извиваясь, сбросила одежду до нижнего белья, прежде чем нырнуть под одеяло. С несколькими ворчаниями, случайными пинками и рычанием разочарования мальчикам тоже удалось раздеться и присоединиться ко мне под одеялом. Блейк первым оказался справа от меня, а Киан слева, прижавшись ко мне так близко, что я оказалась зажатой между двумя стенами теплых мышц.

Это был гребаный рай.

Сэйнт убедился, что палатка застегнута, прежде чем лечь рядом с Кианом и принять позу Дракулы на спине, закрыв глаза и нахмурив брови.

— Расскажи нам что-нибудь из стихотворений По, Сэйнт, — попросила я, уверенная, что он все еще борется с этой ситуацией. — Уже почти полночь. — Я понятия не имела, который на самом деле был час, но было важно, чтобы он поверил в это прямо сейчас.

Он медленно вздохнул и рассказал отрывок из стихотворения, которое я слышала от него раньше, и которое наполнило мое сердце всей красотой и чудесами мира.

— Ты была для меня всем тем, любовь, по чему тосковала моя душа. Зеленый островок в море, любовь, фонтан и святыня. Вся в венке из сказочных плодов и цветов, и все цветы были моими.

Поход по морозному лесу между заснеженными вершинами и высокими соснами был каким-то освобождением после стольких месяцев, проведенных так или иначе в изоляции. В «Еверлейк-Преп» у нас было гораздо больше свободы передвижения, чем у большинства людей в мире, но одно осознание того, что я был заперт в стенах школы, было сродни заключения в тюрьме.

Здесь была чистая свобода, ничего, кроме нас и дикой природы на многие мили, открытое небо над головой и живописный пейзаж вокруг.

И самое главное, здесь у богатых парней не было преимущества. Татум была единственной, кто знал, как лучше всего передвигаться по этому ландшафту, а я, по крайней мере, несколько раз бывал в походах в своей прошлой жизни, так что знал основы.

Остальные — не так сильно. Я позволил Сэйнту целых пятнадцать минут возиться с колышками для палатки, прежде чем сжалиться над ним прошлой ночью. Это было слишком чертовски забавно, чтобы устоять перед желанием заснять это на видео, и в настоящее время у меня есть блестящая новая заставка с его разъяренным лицом, когда он поймал меня с поличным.

Идти было нелегко в любом случае, но мы добились хорошего прогресса, приблизившись к шикарному зимнему домику, который Трой прятал здесь, наверху.

Однако сегодняшняя ночь была последней, которую нам предстояло провести здесь, и когда мы проснемся завтра, то будем приближаться к месту назначения, готовые покончить с этим. Я слишком долго нес на своих плечах эту вендетту, и осталось совсем немного времени, прежде чем я увижу, как человек, убивший мою семью, расплатится за свои преступления.

— Я думаю, мы сможем увидеть это, как только перевалим через этот хребет, — сказал Сэйнт, шагая по тропе позади меня. Хотя след был не совсем точным, поскольку здесь определенно не было никакой настоящей тропы, просто странный след, оставленный животными.

— Ты сказал то же самое на предыдущем гребне, — указал я, и он поморщился от этой ошибки.

— Да. Что ж, неудивительно, что я не гожусь для альпинизма. Но я узнаю этот вид. Он очень похож на тот, что виден из хижины, и я проверил GPS, так что на этот раз я почти уверен. — Сэйнт хмуро посмотрел на деревья, словно провоцируя их выразить свое несогласие.

— Почти? — Я поддразнил, и он стиснул зубы, шагая вперед, явно желая выяснить, прав он или нет для себя.

— Дразнишься, — передразнила Татум, появляясь рядом со мной, бесшумно выскальзывая из-за деревьев, как будто была рождена для этого. Она была похожа на маленькую лесную нимфу, слившуюся с природой, и мне было приятно получить шанс увидеть ее с этой стороны.

— Он слишком легко ведется на это, — ответил я, пожимая плечами.

Солнце висело низко в небе, и нам нужно было поскорее разбить лагерь, иначе мы застряли бы здесь в темноте, пытаясь собрать все воедино. Я просто надеялся, что Сэйнт был прав насчет того, что мы скоро увидим эту чертову хижину, потому что, зная его, он бы настоял, чтобы мы продолжали идти, пока не увидим.

— Ку-ку! — Голос Блейка раздался над нами, и я, подняв голову, увидел, что он ухмыляется с ветки дерева. В тот момент, когда наши взгляды встретились, он бросил сосновую шишку прямо мне в лицо, и я проклял его, подбирая ее с земли, чтобы выстрелить в ответ.

Татум взвизгнула, убегая и ища укрытия за Кианом, который сбил ее с ног и перекинул через плечо, а затем побежал дальше вверх по холму.

— Я спасу тебя, детка!

Блейк спрыгнул с дерева, в то время как я запустил еще несколькими сосновыми шишками в его задницу, и он проклял меня, когда я рванул вслед за остальными, прежде чем он успел спуститься на землю.

Мы бежали между деревьями, запуская друг в друга еще несколько снарядов и смеясь, пока не выбежали на поляну на вершине хребта, где стоял Сэйнт, торжествующе улыбаясь.

— Я вижу это, — объявил он, игнорируя нашу игру, когда Киан поставил Татум на ноги и поцеловал ее, как будто это был конец какого-то фильма пятидесятых, низко наклонив ее и обхватив ее ногу руками.

В тусклом свете было трудно что-либо разглядеть, но вдалеке я смог разглядеть огромный каменный… замок. В нем было по меньшей мере три этажа, и из нескольких труб вился дым. На крыше была снежная пыль и… это что, долбаные башенки?? Это сооружение выглядело так, словно было построено в стиле зимнего убежища Генриха Восьмого и никоим образом не походило на чертову хижину.

— Я представлял себе какой-нибудь маленький