Проводник - Андрей Расторгуев

– Жуть какая, – передёргивает плечами Николай.

– Не жутее дракона твоего, – ухмыляется Фил и со словами «всё в руках Святой троицы» сворачивает с дороги в широкий распадок вслед за скачущей впереди Айдесимой.

Дно распадка идеально ровное, больше похожее на хорошо наезженный тракт. Чем дальше вглубь, тем выше и круче склоны. Сходятся, постепенно сужая проезд. Кажется, ещё немного, и упрёшься в тупик.

– Там тоннель, – поясняет слуга, будто чувствуя напряжение Николая. – Сквозь гору проложен. За ним уже спокойнее будет. И на ночлег можно встать, и до Припяти недалече.

Горловина тоннеля возникает неожиданно. Сначала появляется гора, по мере приближения вытягиваясь вверх и пряча пологую вершину за выступающий пузатый склон. Потом становится видно вертикальную выработку, обложенную потемневшей от времени кирпичной кладкой. Посередине, в самом низу, чёрный зёв сравнительно небольшого входа. Похож на раскрытый рот, а белые камни полукруглой арки – на зубы. Входите, мол, гости дорогие. Мы вас живенько слопаем…

Снова приходится сдерживать коней, поскольку дорога идёт под уклон, причём сразу от входа. Он, судя по всему, наполовину засыпан. И всё равно великоват. Два танка смело пройдут, ещё и для пехоты место будет. Арка высоко над головой. При всём желании не дотянешься, хоть с коня, хоть с танковой башни. Долгий спуск в тёмный тоннель заставляет с ностальгией поглядывать назад. Вход с этой стороны уже светлый. Он всё меньше. Вот-вот совсем скроется за бугром нанесённой земли.

Всё. Исчез. Виден лишь неясный отблеск на полукруглом потолке.

– Волош, факелы! – доносится сразу отовсюду властный голос Айдесимы, скачущей где-то впереди.

А раньше нельзя было сказать? Копошись теперь в потёмках.

Так, один факел, второй… Взял их в левую руку. Правой зашарил по дну телеги в поисках огнива. Блин! Да где же эта чёртова коробка?

Лихорадочно разгребая сено, Коля не заметил, как его новый друг, до того дремавший под плащом, перебрался на плечо. Кашлянул над ухом. Ярко полыхнуло, обдав жаром щеку. Огненный сгусток пролетел в считанных сантиметрах от лица и, врезавшись в намотанную на факелы паклю, мгновенно её подпалил. Вздрогнув, Николай покосился на Барабаша. Змей спокойно сидел с невинной мордочкой, делая вид, что вовсе тут ни при чём. И вдруг рыгнул, выпустив клуб дыма.

– Ах ты… – начал, было, Коля, но в этот момент Фил потянулся за факелом, чтобы передать подъезжающей Айдесиме.

Пришлось отложить разборки с рептилией на потом. Тем более, появилась возможность осмотреться. Второй-то факел остался у Николая…

Слева и справа в отблесках пляшущего пламени проплывают кирпичные стены. Плавно закругляются кверху, где тонут в непроглядной тьме. Свод слишком высоко.

Пологий спуск остался позади. Телега выровнялась. Затарахтела, подпрыгивая на каких-то ухабах. Того и гляди все внутренности растрясёт.

Посветив под колёса, Николай увидел бугры, частой гребёнкой изрезавшие землю. Слишком одинаковые, чтобы принять их за естественные. Торчат поперёк дороги через равные промежутки. Сплошная стиральная доска. Похоже на шпалы. Вернее, на то место, где они когда-то лежали. Неужели здесь была железная дорога? Да ладно!

Далеко впереди забрезжил свет. Выход? Нет, померещилось. Такая же темень, как и везде.

Видно лишь фрагменты стен по бокам. Да и в тех чёрные провалы встречаются. Правильные, прямоугольные. Наверное, лазы или двери в технические помещения. Да мало ли что.

Ветерок, дувший до этого в спину, вдруг сменил направление. Пламя заплясало, метнулось обратно, пахнув дымом в лицо. Николай закашлялся, запоздало убирая факел в сторону.

Пока протирал слезящиеся глаза, телега, задрав передок, поползла вверх. На выход? Хорошо, если так.

– Живее! – разносится эхом голос Айдесимы.

И в самом деле, подъём довольно затяжной. Не поднажмёшь как следует, можно и застрять.

– Но! Пошла, родимая! – щёлкает поводьями Фил, заставляя уставшую лошадь прибавить ходу.

Перед ней маячит Айдесима с высоко поднятым над головой факелом. А дальше…

Словно рассвет занимается, озаряя сначала небо, чья роль досталась высокому кирпичному своду, землю под ним, а затем являя миру само светило. Именно так из глубины тоннеля выглядит полукруглая арка, ослепляющая дневным сиянием привыкшие к темноте глаза. Чем ближе к ней, тем светлее вокруг.

Конец ознакомительного фрагмента.