Меняла - Андрей Снегов

все изрядно выпили и сыпали вокруг себя золотистые искры веселья. Одни хоронили калории на танцполе, другие болтали "за жизнь", и только я сидел молча, грустно уставившись в одну точку. Мне стукнуло тридцать. Рубеж, что ни говори. А за душой – пустота. Пьяные пирушки, шальные деньги, ни кола, ни двора, и жизнь – перекати-поле. Но самое печальное, что другого-то и не хочется. Брожу одиноко по миру, будто вызвали и велели принести что-то, а я ничего не нашел, и к кому возвращаться – не знаю. А вокруг сотни людей. Сотни поглощающих еду и выпивку индивидуумов, каждый из которых – Вселенная. Я криво улыбнулся и ткнул одноразовой вилкой в одноразовую же тарелку. Осетр был абсолютно безнадежен, как, впрочем, и салат. Рыбу вообще сложно испортить, тем более выращенную на ферме, но поварам местного заведения это удалось. Я отодвинул еду, откинулся на спинку стула и посмотрел на часы. Циферблат высвечивал "22:05", а обязательная программа предполагала веселье как минимум до полуночи. Еще два часа мучений. Я тяжко вздохнул и плеснул в фужер следующую порцию водки.

– Привет! – вкрадчиво сказал подошедший ко мне незнакомец.

Здравствуйте, – я тупо уставился на стоящего передо мной парня, пытаясь вспомнить, где видел его раньше.

Смутные догадки нехотя всплывали откуда-то из пучин памяти и, не успев обрести законченные формы, погружались обратно.

– Вас зовут? – я протянул руку для приветствия и вопросительно уставился на неожиданного визитера.

– Бог, – уверенно заявил он и крепко пожал мою ладонь.

– Бо-о-ог? – растягивая гласную спросил я и весело засмеялся. – Бывают такие имена?

– Черт его знает! – он потер тыльную сторону левой ладони. – Бывает все.

И вдруг разболелась голова, а на лбу выступила испарина. Я в каком-то ступоре смотрел на парня и с ужасом осознавал, что вижу себя самого. Такие же серые, чуть раскосые глаза, высокий лоб, полные губы и нос с небольшой горбинкой, вот только волосы не мои: у него черные как смоль, а у меня русые с проседью. Я почему-то испугался. Испугался по-настоящему, впервые за долгие годы. А он смотрел на меня пристально, с затаенной усмешкой.

– Ну, вспоминай же! – негромко сказал Бог, и бездонные колодцы памяти распахнули свои глубины.

Я видел Великую Пирамиду Хуфу. Она сверкала на солнце, а пред ней в немом восторге склонилась потрясенная толпа. Я восхищался творением рук своих, и, сжимая в руках отравленный нож, ждал, когда же появится ОН.

Моя колесница неслась по великой китайской стене, а я стрелял из лука по наседающим племенам варваров. Вокруг свистели горящие стрелы, летали копья и дротики, но я не боялся, мне нужен был их предводитель, мне нужен был ОН.

Сам Хайям читал мне свои стихи, а потом шепнул на ухо: "Привет, Сатана!", и вонзил кинжал в сердце.

А я убил ЕГО, когда он звался Юлием Цезарем.

Я был Атиллой и Ганибалом, Чингиз-Ханом и Александром Великим, я собирал огромные воинства и порабощал великие империи лишь для того, чтобы поставить на колени ЕГО.

А ОН делал то же, и побеждал меня.

ИГРА! Как сладко звучит это слово! Оно возбуждает, оно пьянит, оно заставляет кровь быстрее бежать по венам.

Я не помню, когда она началась. Я даже не знаю, кто ее придумал. Она устроена гениально. Мы двое рождаемся обычными людьми. Затем растем и взрослеем, постигаем жизнь, не догадываясь о том, кем являемся на самом деле. А потом наступает прозрение, как у меня сейчас. И начинается битва…

ИГРА может длиться не более века, чем быстрее кто-то из нас побеждает, тем дольше он властвует на небесах. А потом все начинается с начала. В этом раунде тридцать лет из ста уже пролетели – осталось лишь семьдесят.

Я осознал, что последние две тысячи лет жил на земле и не возвращался на небо. Я вспомнил, что каждую ИГРУ доводил до логического завершения – дуэли или войны, а в последний момент уступал, поддавался, делая это натурально и естественно. Я заманивал Бога в ловушку, суть которой открылась мне во всем ее великолепии. И теперь она должна захлопнуться!

– Один на один, – неуверенно прошептал я, – ресторан в центре Манхэттэна, и золотые рыбки в крови…

– Молодец, вспомнил! – Бог улыбнулся, и я ощутил его нетерпение. – Выбирай оружие.

– На этот раз сражения не будет! – твердо сказал я.

– Ты нарушаешь заведенные правила!

– Заведенные кем? – крикнул я, и несколько гостей повернули головы в нашу сторону.

– Нами, – он поднял руки вверх. – Мы правим этим миром, и, если не хочешь, чтобы жизнь превратилась в серый песок, незаметно сочащийся между пальцев, сражайся!

– Двадцать последних столетий ИГРА была нечестной, – уверенно сказал я, откинувшись на спинку неудобного стула. – Я сдавал ее. Сливал победу, не колеблясь ни минуты, потому что победы не может быть в принципе. ИГРА виртуальна, она – грандиозная симуляция, а мы с тобой – две стороны медали, одно существо, страдающее раздвоением личности.

– Это – лишь твои фантазии! – он с сомнением покачал головой. – Мы – разные, ты и я, мы самостоятельны в своих решениях и психически здоровы.

А ты можешь адекватно судить о собственном психическом состоянии? – дожимал я. – Ты – всего лишь половина целого, часть сознания! Ведь мы похожи, похожи до безумия, и не только внешне. Я легко могу предсказать любой твой шаг, любое действие, любой поступок, а ты всегда или почти всегда можешь понять меня. Можешь прочесть, как открытую книгу.

– Доказательства? – он начал колебаться и лихорадочно размышлял, пытаясь найти изъяны в моей тщательно проработанной версии.

– Доказательств нет, – выпалил я. – Есть только факты. А они говорят в пользу моей теории. Люди поклоняются тебе, они строят храмы и алтари, мечети и соборы, а их душами властвую я. Чувствуешь разницу между "поклоняться" и "властвовать"? Наивные людишки приписали тебе все добродетели, а мне – пороки. Смешные они! Ведь понятия "добро" и "зло" смешались, превратились в алфавитное месиво, разобраться в котором не сможет никто! Мы с тобой – две крайности, две ипостаси одного существа, понимаешь! Каждый тянет одеяло на себя, и в результате возникает равновесие, которое периодически смещается в ту или иную сторону.

– Допустим, ты прав, – он хмурился и щурил глаза, – но что теперь? Каков выход из этой ситуации?

– Он есть. Мы должны объединиться и стать силой, которая сохранит статус-кво и не оставит места колебаниям, мы должны открыть новую эру, эру стабильности и процветания. – Я посмотрел на него со всей искренностью, на которую был способен. – Подойди ко мне! Мы же друзья, и так одиноки в этом пустом и бессмысленном мире…

Бог неуверенно встал и сделал пару шагов. Я двинулся навстречу и обнял его. Правой рукой я осторожно нащупал на столе тупой нож.

– Привет, мой друг, – сладко шепнул я и вонзил смертоносное