Лишь - Эндрю Шон Грир

грибами. Там было штук шестьдесят кремини[26] – но, разумеется, кольцо могло упасть куда угодно! В белые шампиньоны! В шиитаке! Оно могло улететь в чили! А как прикажете перебирать чили голыми руками? Бородач подошел поближе. – Ладно, приятель. Давай уж разделаемся с этим, – сказал он с бодростью костоправа. – По одной штуке.

Медленно, методично стали они перекладывать грибы из корзины в пакет.

– Я свое тоже однажды потерял, – сообщил бородач, придерживая пакет. – Жена меня чуть не убила. Потом я потерял его снова.

– Она меня прикончит, – сказал Артур. Почему он сделал из Роберта женщину? Почему ему так захотелось подыграть? – Его нельзя терять. Она купила его на блошином рынке в Париже.

К ним подошел еще один мужчина, из тех, что даже в магазине не снимают велосипедный шлем:

– Обратись к мастеру, чтобы его уменьшили. А до тех пор смазывай ободок пчелиным воском. Чтобы не соскользнуло.

– А куда обращаться? – спросил бородач.

– К ювелиру, – ответил велосипедист. – В любой ювелирный зайди.

– Спасибо, – сказал Артур. – Так и сделаю, если только найду его.

Представив, чем обернется пропажа, велосипедист принялся вместе с ними перебирать грибы. Мужской голос откуда-то сзади:

– Кольцо потеряли?

– Ага, – сказал бородач.

– Надо было жвачку под ободок засунуть.

– Я посоветовал пчелиный воск.

– Воск тоже пойдет.

Так вот каково это – быть мужиком. Гетеросексуалом. На первый взгляд они волки-одиночки, но стоит кому-то из них оступиться – стоит потерять обручальное кольцо! – и целая стая братьев поспешит на подмогу. Жизнь вполне сносна; ты храбро тянешь лямку, зная, что в трудный момент помощь придет, нужно только подать сигнал. Как здорово быть членом такого клуба. Вскоре вокруг Лишь столпилось полдюжины мужчин: все они перебирали грибы. Чтобы спасти его брак и достоинство. Так значит, они не бессердечны. Это не холодные, коварные альфа-самцы; не бугаи, обижающие очкариков в школьных коридорах. Они хорошие; они добрые; они выручат. И в тот день Лишь был одним из них.

Показалось дно корзины. Кольца там не было.

– Да уж, не повезло… – страдальчески поморщился велосипедист.

– Скажи ей, что потерял кольцо в бассейне, – посоветовал бородач.

Один за другим они пожимали ему руку, качали головой и уходили.

Лишь едва не плакал.

Ну что он за нелепый человек! И каким надо быть кошмарным писателем, чтобы угодить в такую метафору? Все равно эта история ничего Роберту не раскроет, ничего не скажет об их любви. Кольцо упало в корзину, только и всего. Но он ничего не мог с собой поделать; не мог устоять перед дурной поэзией судьбы. Он сам, своей небрежностью, погубил единственную хорошую вещь в своей жизни: отношения с Робертом. История с кольцом прозвучит как предательство. Его выдаст голос. И Роберт, поэт, взглянет на него со своего стула и все увидит: их время подошло к концу.

Лишь облокотился на ящик с репчатым луком и вздохнул. Он взял пустой пакет из-под грибов, чтобы смять его и выкинуть в мусорную корзину. Что-то блеснуло.

Кольцо. Все это время оно было в пакете. До чего чудесна жизнь! Он рассмеялся, он показал кольцо продавцу. Он купил все пять фунтов грибов, которые перебрали мужчины, и сварил из них суп со свиными ребрышками и листьями горчицы, а потом, посмеиваясь над собой, рассказал Роберту, что произошло: и про кольцо, и про мужчин, и про чудесное спасение – весь комический эпизод.

И не успел он закончить, как Роберт взглянул на него со своего стула и все увидел.

Вот каково это – жить с гением.

На обратном пути метро Мехико теряет добрую половину своего шарма благодаря выросшему вдвое потоку людей, а послеобеденная жара очень некстати усиливает приставший к Лишь запах рыбы и арахиса. По дороге в отель им попадается «Фармасиас Симиларес», и организатор говорит, что догонит их через минуту. Они прибывают в «Обезьяний дворец» (скворцов нигде не видно), и Лишь откланивается, но Артуро его не отпускает. Американец должен попробовать мескаль, настаивает он, этот напиток изменит его творчество, возможно всю его жизнь. Какие-то писатели составят им компанию. Лишь твердит, что у него болит голова, но его голос тонет в грохоте стройки. В лучах вечернего солнца появляется организатор с широченной улыбкой на лице и белым пакетом в руках. Лишь дает себя уговорить. Вкус у мескаля такой, будто кто-то потушил в рюмке окурок. Его закусывают, сообщают ему, долькой апельсина, обсыпанной жареными личинками. «Вы что, смеетесь?» – говорит Лишь, но они не смеются. Тут тоже всё на полном серьезе. Шесть раундов мескаля спустя Лишь спрашивает Артуро о своем выступлении, до которого осталось два дня. Артуро, несмотря на обильные возлияния, отвечает ему все тем же минорным тоном: «Да, к сожалению, завтра весь фестиваль тоже на испанском. Может быть, я отвезу вас в Теотиуакан?» Лишь понятия не имеет, о чем речь, но соглашается и продолжает расспросы. Он будет на сцене один или предполагается что-то вроде панельной дискуссии?

– Мы рассчитываем на дискуссию, – отвечает Артуро. – С вами будет ваш друг.

Лишь спрашивает, кто же его собеседник: какой-нибудь профессор или, быть может, собрат по перу?

– Нет-нет, это ваш друг, – настаивает Артуро. – Мэриан Браунберн.

– Мэриан? Его жена? Она здесь?

– Sí. Прилетает завтра вечером.

Лишь пытается привести в порядок мятущиеся мысли. Мэриан. «Позаботься о моем Роберте». Это было последнее, что она ему сказала. Но она же не знала, что Лишь его уведет. Роберт держал Лишь в стороне от развода, нашел хижину на Вулкан-степс, и Лишь с Мэриан больше никогда не встречались. Сколько ей сейчас, лет семьдесят? Долгожданная возможность высказать все, что она думает об Артуре Лишь.

– Послушайте, никак-никак-никак нельзя, чтобы мы были на одной сцене! Мы не виделись почти тридцать лет.

– Сеньор Бандербандер сказал, что для вас это будет приятный сюрприз.

Лишь отвечает что-то невпопад. Ясно одно: его обманом заманили в Мексику, на сцену преступления, для публичной экзекуции с Мэриан Браунберн в роли палача. Попранная женщина с микрофоном. Должно быть, вот что ждет геев в аду. В гостиницу он возвращается пьяный, а за ним шлейфом тянется запах личинок и табака.

В шесть часов утра, как и было условлено, Артура Лишь поднимают с постели, накачивают крепким кофе и сажают в черный микроавтобус с тонированными стеклами; там его поджидает Артуро с двумя новыми друзьями, которые, судя по всему, вообще не говорят по-английски. В надежде предотвратить катастрофу Лишь ищет глазами организатора, но того нигде не видно. Все это происходит в предрассветной мгле Мехико под звуки пробуждающихся птиц и тележек с уличной едой. Артуро нанял нового гида (очевидно, за счет фестиваля) – невысокого подтянутого мужчину с седой копной волос и очками в проволочной оправе. Его зовут Фернандо, и он преподает историю в университете. Фернандо заводит разговор о красотах столицы и