Пособие по укладке парашюта - Екатерина Великина

Брр.

Сейчас с ужасом вспоминаю, как они в форуме обсуждали, «волосеет ли животик», «шевелится ли масик», и здоровались друг с другом не иначе как «Привет, пузики».

Еще раз брр.

Тем временем живот рос, и мне пришлось топать в больницу, дабы засвидетельствовать свою беременность документально.

Сделали УЗИ. Собственно, оно и перевернуло мое отношение к ребенку. Зародыш был размером (и формой) с фасолевое зернышко.

Зернышко билось.

У него было сердце.

Зернышко было совершенно не пугающим, а наоборот.

Моим.

Катечкинским.

Уникальным.

В голове произошли изменения. Если раньше я была просто Катечкина, то теперь я стала Катечкина-с-Фасолькой.

В тот же вечер я зашла на форум для беременных, чтобы указать, в каком гробу я их всех видела. Мне больше не было страшно, потому что нас было двое.

А вдвоем мы – страшная сила.

Десять шагов к отупению

Всего шесть месяцев назад я несказанно удивлялась.

«Почему это у беременных такие коровьи, ничего не выражающие лица? – недоумевала я, потягивая пиво. – Разве от беременности тупеют?»

Мои измышления на этот счет велись бесконечно долго и всегда сводились к одной спасительной мысли: ТАКОЙ Я НЕ БУДУ НИКОГДА, ЧЕГО БЫ ЭТО МНЕ НИ СТОИЛО.

Но болтать можно сколько угодно. Болтать – это вообще моя профессия, и если бы за каждое произнесенное/написанное слово давали хотя бы рубль, мой путь к миллионам был усеян розами…

Короче, смотрю я сегодня на себя в зеркало – и вижу харю. Заспанную, немытую и восхитительно тупую. Этой бы харе соломки в пасть для пущей органичности – и можно помещать фото в газете со статьей «О повышении удоев в деревне Жмеринка». Вдвойне печально, потому что харя эта – моя собственная. И другой мне не дано, иначе я бы ее непременно примерила. Потому что жить с тем, что в зеркале, невыразимо печально.

Как я докатилась до жизни такой-разэдакой? Элементарно. По пунктам.

1. Сначала вам на живот вешают шестикилограммовый рюкзак. Содержимое рюкзака изредка шевелится. Но вас это совершенно не напрягает. С вами начались чудеса. Напрягаться начнете, когда содержимое рюкзака шевелиться перестанет.

Вы начинаете жить своим рюкзаком. Я не преувеличиваю. Это как в старом анекдоте:

– А чего у тебя в сумке?

– Хрен знает, но морковку очень любит.

Так же и с вами. Потому что…

2…вкусовые пристрастия меняются полностью. Если вы любили салат из морской капусты и терпеть не могли шоколадные батончики, то жизнь повернется к вам худшей из своих сторон. Ведь теперь вы постоянно будете жрать шоколадные батончики и блевать от одной мысли о морской капусте. Более того, если Рюкзак порекомендует вам сожрать тапочки вашего прадедушки, предварительно полив их уксусной эссенцией, вы слопаете и это. Никаких компромиссов в таком ответственном деле, как питание, Рюкзак не потерпит.

Далее пойдет битва за нравственность.

3. И первым делом из вашего гардероба полетят именно безнравственные шмотки. Нет-нет, мешковатые рубашки для поездок за город можете смело оставить на плечиках. А вот любимые джинсы с вышивкой (которые когда-то и помогли вам обрести Рюкзак) необходимо переложить на самую дальнюю полку. А лучше даже выкинуть. Ведь через те десять тысяч лет, когда вы похудеете, они наверняка выйдут из моды. И вообще, вам ли теперь думать о моде?

Правильно!

4. Подумайте о вечном. В тот вагон времени, который у вас появится, думать об ином и не стоит. А то, что у вас освободится масса времени, – факт неоспоримый. Скажите на милость, зачем вашим шляющимся по кабакам подружкам беременная спутница, в обществе которой и покурить-то толком нельзя? Разве только для того, чтобы сбивать потенцию у слишком буйных ухажеров… Да, а как вы думали?

5. Ведь теперь вы имеете совершенно магическое воздействие на мужчин. В вашем обществе они скучнеют, падают духом и теряют в весе. Из «потенциальной подружки/любовницы/невесты» вы превращаетесь в объект, которому следует уступать место в общественном транспорте и ни в коем случае не следует нервировать. А то кто вас знает, вдруг вы решите опростаться прямо у НЕГО на глазах? Такого ни один мужчина не потерпит.

Выкиньте все статьи, где пишут о «красоте и физической привлекательности беременных», потому что все это стопроцентная наглая ложь. Красивой вас назовет разве что собственный муж, когда ему надоест слушать ваш вой: «Господи, ну когда это все кончится?!»

6. Мужайтесь! Потому что кончится это очень не скоро. Период, полный открытий, будет продолжаться около девяти месяцев. И отупевшая рожа – это еще не самое худшее из того, что вам предстоит. Самое худшее – это страх.

7. Что? Вы никогда не были параноиком? А придется. Вы будете бояться всего. Того, что Рюкзак «слишком шевелится», и того, что не шевелится. Того, что у новорожденного будут умственные, физические или еще какие-нибудь отклонения. Или того, что у него никаких отклонений не будет, и всю оставшуюся жизнь он будет доканывать всех своей гениальностью.

Кроме того, появятся внешние страхи, связанные с мужем (уволят с работы, заведет любовницу, придушит ночью подушкой) и с окружающей средой (подорожание памперсов, реформа образования, гражданская война в Гондурасе). Полет вашей «орюкзаченной фантазии» будет воистину бесконечен.

И рано или поздно приведет к конфликту с окружением.

8. Да. Рядом с вами окружающим будет крайне паскудно. Посудите сами. Ведь их не волнует война в Гондурасе? И они не готовы плакать ночи напролет, перечисляя все возможные и невозможные детские болячки?

В этом злом, черством мире не найдется крохотной отдушины, готовой понять и принять вас со всеми вашими проблемами. Поэтому миру объявлена война.

9. Парадокс, но воевать с Рюкзаком на животе крайне просто. Кто сказал, что мы беззащитные и заплаканные? Что? Кто-то все-таки сказал?

А вот пусть он теперь поищет новозеландской кильки в три часа ночи! Ах, он нашел кильку? Но почему у нее такие странные, не внушающие доверия хвостики? Пусть немедленно принесет другой кильки. И на сей раз чтобы хвостики были правильные, а морда веселая, иначе я за себя не отвечаю!

Маневры можно проводить до бесконечности. Враг будет повержен.

10. Но от всей этой тягомотины вы впадете в неизбежную прострацию.

И как следствие, появится та самая требующая соломки харя, так расстроившая меня сегодня поутру.

Роды, дети, геморрой

То, что дети просто так не даются, – бред сивой кобылы. Сейчас с полной уверенностью могу сказать, что дети даются более чем просто. Сложности начинаются потом. Когда ты держишь на руках «орущее даденное» и думаешь, куда бы его определить часика так эдак на два. А главное, что сделать в эти два часика – поспать или поесть?

Роды прошли легко. Так легко, что я была разочарована.

Где-то в девять утра началось «нечто, похожее на схватки». До двенадцати дня я поедала мандарины и обсуждала с девицами в форуме, «оно это или не оно». Больно не было ни капельки, но врачу я все-таки позвонила. Та посоветовала заехать на всякий случай, благо ее дежурство кончалось.

Мы ехали с Дементием на машине, и я сокрушенно говорила, что поездку в роддом представляла себе совершенно не так. Короче, никаких бешеных скоростей и покусанных врачей в приемном отделении… Даже обидно.

Поэтому когда врач после осмотра сообщила мне, что я давно рожаю, я, мягко говоря, удивилась…

Затем мне посчастливилось во второй раз: удалось избежать стильной стрижки станком «Орбита». До сих пор не знаю, почему меня не обрили. Может, у меня от волнения волосы сами повыпадали? Тайна, покрытая мраком. Далее меня проводили в родовой бокс, перед которым в коридоре меня ожидал супруг.

Честно скажу, можно было опростаться от одного его вида. То ли у них там с одеждой напряженка, то ли в Москве преимущественно карлики рожают… Драная рубашка, штаны до колена и венчающий все это дело чепец привели меня в состояние неописуемого восторга. Я ржала так, что и медсестра сказала что-то в духе: «Смотри, девка, в лифте не роди».

Нас проводили в родовой бокс с креслом для родов и койкой. Я заняла позицию на койке, а Дима пошел ко врачу, чтобы поинтересоваться, не дадут ли ему пожрать. Пожрать не дали. Дима расстроился.

А мне тем временем поставили анестезию и посоветовали расслабиться, благо до родов, по мнению врача, оставалось часов этак шесть. Но не тут-то было.

Ровно через полтора часа у меня возникло ощущение, что за моей спиной стоит пьяный крановщик и колотит меня своей ржавой лопатой. Прибежала врач и посоветовала попробовать тужиться.

Тужиться не получалось, хотя я старалась отчаянно…

Картина выходила офигенная: с одной стороны врачиха орет: «Кáкаем, кáкаем, кáкаем», с другой стороны Дима вякает: «Давай, я уже головку вижу».

Я у Димы на всякий случай поинтересовалась, правда ли там головка видна, на что он мне ответил, что вряд ли «там» еще что-то такое волосатое может быть. Но честно говоря, меня до последнего не покидало ощущение, что меня обманывают.